Антология - Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

Сидя в сундуке, вор стал царапать ключом — будто скребется или грызет что-то крыса. Слуги услышали эти звуки, доложили хозяйке. Когда зажгли свечи и открыли сундук, оттуда вдруг с рычанием выскочил медведь! Слуги, бросив светильники, попадали на землю. А вор в медвежьей шкуре, подражая зверю, носился всюду, размахивая лапами. Он то спускался во двор, то снова заходил в дом и при этом рычал не переставая. Все в доме были полумертвыми от страха. А вор, побродив так еще немного, выпрыгнул в окно и сбежал.

Когда рассвело, снова заглянули в сундук. Он был совершенно пуст. «Наверно, мое добро превратилось в злого духа!» — подумала вдова. Она призвала шаманку и слепца и попросила их прочесть заклинание. Она хотела только отвести от своего дома новую беду и совсем не догадывалась, что это проделка воров. А они, как видно, были не простые воришки, а настоящие, хитроумные воры.

Если пройти примерно десятка три ли на юго-запад от города Вонджу, что в провинции Канвондо, можно попасть в деревушку Купха. Несколько лет назад откуда-то забрела и поселилась здесь некая супружеская пара. Однажды ночью, в одиннадцатую луну года капин при короле Мёнджоне, [47] Стр. 45. Год капин — по европейскому летосчислению здесь соответствует 1554 г. Король Мёнджон — корейский король династии Ли, правил с 1546 по 1567 г. тигр разломал дверь и ворвался к ним в дом. Он убил хозяина и пытался утащить его тело. Жена выскочила вслед за тигром, громко закричала. Но вокруг была тишина, ни один человек не отозвался. А тигр все тащил ее мужа. Тогда женщина крепко обхватила мужа за поясницу, и тигру пришлось протаскивать через дыру в изгороди их обоих.

— Ты убил моего супруга, — кричала женщина, изо всех сил колотя тигра кулаком, — но тело его я тебе не отдам!

До самого рассвета боролась она с тигром. То тигр перетягивал ее, то она перетягивала тигра. А когда настал день, зверю ничего не оставалось, как бросить свою жертву и скрыться. Женщина позвала соседей, похоронила мужа и, распродав хозяйство, совершила жертвоприношение. После этого жила наедине со своей тенью, храня верность мужу. Из деревни не сообщили в управу о подвиге этой женщины, достойной сравнения с добродетельными женами древности. Поэтому она не была удостоена награды. Никто не знал, откуда она пришла и куда скрылась.

Недавно неподалеку от сеульских казарм жил некий студент, по фамилии Чхэ. Однажды в сумерки прогуливался он по улицам. Прохожих становилось все меньше. Взошла тусклая луна, осветив окрестности призрачным светом. Разглядеть лицо на расстоянии было трудно, угадывались лишь смутные очертания человека.

И вот на другой стороне улицы Чхэ заметил какую-то женщину. Она стояла неподвижно. Некоторое время они вглядывались друг в друга, а потом Чхэ медленно направился к ней. Ее искусно подкрашенное лицо, изящный узел прически и стройный стан волновали душу. Чхэ, совершенно очарованный, заморгал глазами, руки у него задрожали, и он невольно приблизился к женщине.

— Этой тихой ночью, — заговорил он, — я случайно встретился с вами. Не могу совладать со своим сердцем и потому так недостойно веду себя. Уповаю только на то, что вы вспомните старинную историю о секретаре Хане [49] Стр. 47. История о секретаре Хане — китайская легенда о любви юноши Хань Шоу и девушки Цзя У. Хань Шоу в конце III в. служил секретарем у Цзя Чуна, сановника государства Цзинь (265–420), и влюбился в его дочь. Молодые люди встречались тайно. В доме Цзя Чуна хранились пожалованные императором благовонные курения для вручения будущему мужу дочери. Цзя У похитила курения, передала их Хань Шоу, и Цзя Чуну пришлось выдать за него дочь. и простите мою бесцеремонность!

При этих словах женщина слегка покраснела. Потом тихо и скромно ответила:

— Кто вы? И почему так пылко разговариваете с женщиной, которую встретили впервые? Право же, мне очень стыдно, но если вы хотите… пожалуйста, проводите меня!

— Конечно, я очень хочу! — безмерно обрадовался студент. — Но что скажут ваши родные? Как осмелюсь я, чужой человек, проникнуть в глубину женских покоев?

— Раз уж я сама позвала, стоит ли вам беспокоиться? — возразила женщина.

И они пошли рядом, касаясь плечами друг друга. Покружив по какому-то извилистому переулку, перешли ручей и подошли к высоким воротам большого, крытого черепицей дома, обнесенного каменной оградой. Женщина велела Чхэ подождать немного снаружи, а сама вошла в дом.

Безлюдно. Из глубины дома не слышно ни звука, и вокруг тишина. Чхэ молча переминался с ноги на ногу, пристально вглядываясь в сумрачные ворота, будто что-то оставил за ними. На душе у него было неспокойно. Через некоторое время появилась молоденькая служанка и, приоткрыв ворота, позвала Чхэ. Следуя за ней, Чхэ прошел через восемь тяжелых ворот. Дом с башенкой наверху поддерживали каменные колонны. Вид его был великолепен. Право, не скажешь, что это творение рук человеческих! В стороне виднелся флигель. Его окна с зелеными рамами и красными, унизанными бисером шторами были чисты и прозрачны и привлекали взор. В дверях флигеля, чуть отступив в сторону, встретила его та женщина.

— Я выжидала, когда в доме уснут, и заставила вас слишком долго ждать. Право, мне очень неловко. Вы, уж верно, подумали, что я испугалась?

Потянув Чхэ за рукав, женщина ввела его в комнату и предложила сесть. Дивные рисунки на ширме и чокджа, [50] Стр. 48. Чокджа — картины или образчики каллиграфии на полосках шелка или бумаги, которые вывешивались вертикально на стенах в самом помещении и снаружи. прелестные, изящные вышивки на мате и украшения на циновках — такое он видел впервые. Косметические принадлежности и домашняя утварь — все было необычным. Чхэ был потрясен. Конечно, это не мир людей! Уж не обитель ли это бессмертных?

Невольно съежившись от страха, Чхэ не решался даже пошевелиться. А женщина велела служанке подать вино и закуски. Впервые увидел он столь редкостные яства! Наполнив вином кубок из белой яшмы с ручкой в виде пары драконов, женщина поднесла его студенту, скромно сказала:

— Доля моя — несчастная. Еще ребенком потеряла родителей, а стала взрослой — не имею супруга. С детства меня воспитывала только кормилица, и поэтому я не могла как следует научиться правилам поведения женщины. Когда расцветают цветы и луна становится ясной, погружаюсь я в бесконечную грусть наедине со своей тенью. А сегодня случайно вышла с подругами на улицу. Вдруг с грохотом промчалась повозка, запряженная бешено скачущей лошадью. И, спасаясь от нее, я укрылась в переулке. Подруги куда-то пропали, быстро стемнело. Я в растерянности стояла одна, и тут, к счастью, увидела вас. Если бы вы не сочли для себя зазорным, то, кажется, я могла бы прожить с вами всю жизнь!