Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL.

Матушка Цзя велела Юаньян принести сюда несколько старинных безделушек и обрушилась на Фэнцзе:

— До чего же ты мелочная! Неужели ничего не могла прислать младшей сестре для украшения комнаты?

— Мы посылали! — с улыбкой возразили госпожа Ван и Фэнцзе, — а она все вернула.

— Она и дома не очень увлекалась такими вещами, — вставила тетушка Сюэ.

— Это никуда не годится, — покачала головой матушка Цзя. — Так, правда, хлопот меньше, но что скажут родственники, если придут? И потом, если в комнатах барышень все так просто и скромно, нам, старухам, выходит, нужно вообще жить на конюшне! Ведь вы знаете из книг и пьес, как красиво должна выглядеть женская спальня! Наших девочек, конечно, нельзя сравнивать с теми барышнями, которых изображают в пьесах, но если есть чем, почему не украсить комнату? Ведь не обязательно загромождать ее мебелью. Прежде я очень хорошо умела украшать комнаты, но сейчас у меня нет ни малейшего желания заниматься подобными пустяками. А девочкам этому непременно надо учиться. Тонкий вкус — вот что главное. Без него даже дорогие вещи потеряют свою прелесть. Попробую сама убрать эту комнату. Ручаюсь, все будет красиво и просто. У меня сохранилось кое-что из моих личных вещей. Хорошо, что не показала их Баоюю, тогда ничего не осталось бы!

И матушка Цзя приказала Юаньян:

— Принеси каменную чашу, шелковую ширму и треножник из черного камня. Поставим их на столе, и ничего больше не нужно. А потом принесешь белый шелковый полог с надписями, сделанными тушью, а этот снимешь.

— Слушаюсь! — с улыбкой ответила Юаньян и добавила: — Но эти вещи спрятаны в сундуке, а сундук в верхней комнате, так что придется долго искать. Лучше я сделаю это завтра.

— Завтра или послезавтра — все равно, — кивнула матушка Цзя, — только смотри не забудь!

Посидев еще немного, матушка Цзя отправилась в покои Узорчатой парчи. Здесь ее встретили Вэньгуань и другие девочки-актрисы, справились о здоровье и спросили, какие арии госпожи желают послушать.

— Выберите несколько из тех, которые вы хорошо разучили, — ответила матушка Цзя.

Итак, девочки отправились в павильон Благоухающего лотоса. Но об этом мы рассказывать не будем.

Между тем Фэнцзе привела служанок и сделала необходимые приготовления. На небольшом возвышении справа и слева поставили две тахты, разостлали на них парчовые коврики, положили лотосовые циновки. Перед каждой тахтой стояло по два резных лаковых столика. Были и другие столики, самые разнообразные: в форме цветка бегонии, цветка сливы, листа лотоса, корзинки подсолнуха, одни круглые, другие — квадратные. На каждом столике — курильница и небольшой короб.

На две тахты, стоявшие на возвышении перед четырьмя столиками, сели матушка Цзя и тетушка Сюэ, а госпожа Ван — на стул возле двух столиков внизу. Для всех остальных поставили по одному столику. С восточной стороны села старуха Лю, с западной стороны заняли места по порядку Сянъюнь, Баочай, Дайюй, Инчунь, Таньчунь и Сичунь и, наконец, на самом дальнем краю — Баоюй. Столик Ли Вань и Фэнцзе стоял у перил возле шкафа. Короба с кушаньями на столах имели форму самих столов. Кроме того, перед каждым стоял заморский резной графин из черненого серебра и узорчатый эмалированный кубок.

Когда все расселись, матушка Цзя с улыбкой сказала:

— Выпьем по два кубка вина и будем играть в «застольный приказ».

— Вы уже успели придумать, что будете делать, почтенная госпожа! — улыбнулась тетушка Сюэ. — А нам как быть? Может быть, позволите нам выпить еще немного, мы опьянеем и тоже что-нибудь придумаем?

— Уж очень вы нынче скромны, — ответила ей матушка Цзя. — Заскучали, видно, со мной, старухой?

— Что вы, что вы! — вскричала тетушка Сюэ . — Просто я испугалась, что не сумею выполнить застольный приказ и надо мной станут смеяться!

— Не сумеете, выпьете лишний кубок, — засмеялась госпожа Ван, — захмелеете и отправитесь спать. Тогда вряд ли над вами будут смеяться!

— Хорошо, повинуюсь, — кивнула тетушка Сюэ. — Пусть почтенная госпожа выпьет вина и объявит приказ.

— Разумеется, объявлю! — произнесла матушка Цзя и осушила кубок.

Фэнцзе вскочила с места, подбежала к матушке Цзя и сказала:

— Уж если играть в застольный приказ, пусть распоряжается Юаньян.

И все поняли, что приказ, который собирается объявить матушка Цзя, придумала Юаньян.

— Верно, правильно! — послышались восклицания. Фэнцзе знаком велела Юаньян подойти.

— Раз мы играем в застольный приказ, незачем стоять, — заметила госпожа Ван и приказала девочке-служанке: — Принеси стул и поставь на циновку возле второй госпожи.

Юаньян сначала отказывалась, но потом все же села, выпила вино и с улыбкой сказала:

— Застольный приказ все равно что военный, ему обязаны подчиняться все. За нарушение — штраф!

— Само собой, — согласилась госпожа Ван. — Говори поскорее!

Вдруг старуха Лю вскочила с циновки и замахала руками:

— Я лучше уйду! А то вы будете надо мной смеяться!

— Это никуда не годится! — зашумели все.

Юаньян жестом велела усадить старуху Лю на место, и девочки-служанки снова потащили ее на циновку, подхватив под руки.

— Пощадите! — взмолилась старуха.

— Скажешь еще хоть слово, оштрафую на целый чайник вина! — пригрозила Юаньян.

Старуха Лю умолкла.

— Сейчас я возьму домино, буду открывать кости и объявлять очки, — продолжала Юаньян, — начну со старой госпожи и кончу бабушкой Лю. Сперва открою по порядку три кости: первую, вторую и третью. Потом назову общее число очков. На каждую кость нужно ответить стихотворением, песней, пословицей, поговоркой. Кто ошибется, тому штрафной кубок.

— Замечательно! — раздались одобрительные возгласы. — Объявляй скорей!

— Итак, открываю первую кость! — объявила Юаньян. — На левой кости две шестерки, «небо» [288].

— Над головою синий купол неба, — ответила матушка Цзя.

— Хорошо! — закричали все.

— Кость в середине я открываю, вижу «пять-шесть» [289]на ней, — объявила Юаньян.

— Сливы цветы у шести мостов [290], их запах проник до костей, — ответила матушка Цзя.

— Теперь одна осталась кость! — выкрикнула Юаньян. — На ней «один и шесть»!

— Один лишь солнца красный диск на небе в тучах есть! [291]— ответила матушка Цзя.

— Это все растрепу беса вместе составляет! — воскликнула Юаньян.

— Этот бес Чжун Куя [292]ноги крепко обнимает, — отпарировала матушка Цзя.

Все захлопали в ладоши, бурно выражая свое восхищение. Матушка Цзя снова осушила кубок.

— Налево кость открыла я и вижу «дупель пять», — продолжала Юаньян.

— Цветы на сливе стали все под ветром танцевать, — тотчас же ответила тетушка Сюэ.

— Направо кость открыла я — вновь «дупель пять» в руках, — произнесла Юаньян.