без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 1

Напомнить Каир ветрам вы бойтесь: для струн других Похитят они садов Каира дыхание. А если бы вы видели его сады по вечерам, когда склоняется над ними тень, - продолжал мой отец, - вы поистине увидали бы чудо и склонились бы к нему в восторге".

И они принялись описывать Каир и его Нил, - говорил юноша, - и когда они кончили и я услышал о таких достоинствах Каира, моё сердце осталось там. И окончив беседу, все поднялись и отправились в свои жилища, и я лёг спать в этот вечер, но сон не шёл ко мне из-за моего увлечения Каиром, и мне перестали быть приятны пища и питьё. И когда прошло немного дней, мои дяди собрались в Египет, а я плакал перед моим отцом, пока он не собрал мне товаров, и я поехал с дядями, и отец сказал им: "Не давайте ему вступить в Каир; пусть он продаёт свои товары в Дамаске!"

Потом я простился с отцом, и мы отправились и выехали из Мосула, и ехали до тех пор, пока не прибыли в Халеб, и, пробыв там несколько дней, мы выехали и достигли Дамаска и увидали, что это город с каналами, деревьями, плодами и птицами, подобный райскому саду, где есть всякие плоды. И мы остановились в одном из ханов, и мои дяди стали продавать и покупать и продали также и мои товары, и каждый дирхем принёс мне пять дирхемов, и я обрадовался прибыли. И мои дяди оставили меня и отправились в Египет, а я остался после них в Дамаске и жил в красиво построенном доме, описать который бессилен язык, и плата за него была два динара в месяц. И я проводил время за едой и питьём, пока не истратил бывшие со мной деньги. И вот в какой-то из дней я сижу у ворог дома, и вдруг подходит молодая женщина, одетая в роскошнейшее платье, прекраснее которой не видел мой глаз. И я подмигнул ей, и она немедленно оказалась за воротами; и когда она вошла, я вошёл с нею и закрыл за ней и за собой дверь, и она откинула с лица покрывало и сняла изар, и я нашёл редкостной её красоту, и любовь к ней овладела моим сердцем. И я встал и принёс столик с лучшими кушаньями и плодами и всем, что было нужно для трапезы; и когда я принёс это, мы поели и поиграли, а после игр выпили и опьянели, и потом я проспал с нею приятнейшую ночь до утра. И дал я ей десять динаров, но её лицо омрачилось, и она сдвинула брови и рассердилась и воскликнула: "Тьфу вам, мосульцы! Ты как будто думаешь, что я хочу твоих денег!" И она вынула из-за рубахи пятнадцать динаров и поклялась мне и воскликнула: "Клянусь Аллахом, если ты не возьмёшь их, я к тебе не вернусь!" И я принял от неё деньги, а она сказала: "О любимый, ожидай меня через три дня: между заходом солнца и вечерней молитвой я буду у тебя; приготовь же на эти динары такое же угощение". И она простилась со мною, и мой ум исчез вместе с нею, а когда три дня прошли, она явилась, одетая в парчу, драгоценности и одежды, более великолепные, чем в первый раз. А я приготовил для нас трапезу раньше, чем она пришла, и мы поели и выпили и проспали, как обычно, до утра, и она дала мне пятнадцать динаров и сговорилась со мною, что через три дня придёт ко мне.

И я приготовил ей трапезу, и спустя несколько дней она явилась в платье ещё более великолепном, чем первое и второе, и спросила: "О господин мой, не красива ли я?" - "Да, клянусь Аллахом!" - ответил я. И она сказала: "Не позволишь ли ты мне привести с собою девушку лучше меня и моложе, чем я, годами, чтобы она поиграла с нами и посмеялась и развеселилось бы её сердце. Она давно уже скучает и просилась выйти со мною и провести со мной ночь". И, услышав её слова, я сказал: "Да, клянусь Аллахом!" И потом мы напились и проспали до утра, и она вынула пятнадцать динаров и сказала: "Прибавь к нашей трапезе что-нибудь для девушки, которая придёт со мной", - и затем она ушла. А когда наступил четвёртый день, я собрал для неё, как обычно, трапезу, и после заката она вдруг явилась, и с нею какая-то женщина, завёрнутая в изар. Они вошли и сели, и, увидев это, я произнёс:

И я обрадовался и зажёг свечи и встретил их, радостным и счастливый; а они скинули бывшие на них одежды, и новая девушка открыла своё лицо, и я увидел, что она подобна полной луне, и прекраснее её я не видывал. И, поднявшись, я подал им еду и питьё, и мы поели и выпили, и я принялся кормить новую девушку и наполнять её кубок и пить с нею; и первая девушка втайне приревновала и воскликнула: "Клянусь Аллахом, не прекрасней ли эта девушка, чем я?" - "Да, клянусь Аллахом!"отвечал я. И она сказала: "Мне хочется, чтобы ты проспал с нею". - "Твой приказ у меня на голове и на глазах!" - отвечал я; и она встала и постлала нам, и я пошёл к девушке и проспал до утра. И я пошевелился и почувствовал, что я весь мокрый, и подумал, что вспотел, и стал будить девушку и потряс её за плечи, - и голова её скатилась с подушки. И ум мой улетел, и я воскликнул: "О благой покровитель, покрой меня!" И, увидев, что она зарезана, я сел (а мир сделался чёрен в моих глазах) и стал искать свою прежнюю подругу, но не нашёл её и понял, что это она зарезала девушку из ревности ко мне.

"Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Как мне поступить?" - воскликнул я; и, подумав немного, я встал, снял с себя одежду и, выкопав посреди комнаты яму, взял девушку вместе с её драгоценностями и положил в яму и снова прикрыл её землёй и мраморными плитами. Потом я вымылся, надел чистую одежду и, взяв остаток своих денег, вышел из дома и Запер его, и пошёл к владельцу дома и, укрепив свою душу, отдал ему тысячу за год и сказал: "Я уезжаю к моим дядям в Каир".

И я поехал в Каир и встретился с моими дядями, и они обрадовались мне, и оказалось, что они уже продали все свои товары. "Почему ты приехал?" - спросили они. И я ответил: "Я соскучился по вас", - и не сказал им, что со мной есть немного денег. И я пробыл с ними год, любуясь на Каир и его Нил, и, наложив руку на оставшиеся у меня деньги, стал тратить их и пить и есть, пока не приблизилось время отъезда моих дядей. И тогда я убежал и спрятался от них, и они искали меня, но не услышали обо мне вестей и сказали: "Он, должно быть, вернулся в Дамаск", - и уехали. А я вышел и жил в Каире три года, пока у меня ничего не осталось из моих денег. А я каждый год посылал хозяину дома плату за него, и через три года моя грудь стеснилась (а у меня оставалась только годовая плата за дом), и тогда я поехал и прибыл в Дамаск и остановился в Этом доме.