без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 8

И царевич положил за пазуху мешок, в котором была тысяча динаров, и пришёл к саду. Он постучал в ворота, и привратник откликнулся и отпер ворота и, увидав царевича, сильно обрадовался и приветствовал его самым пышным приветом. И он увидел, что лицо юноши нахмурено, и спросил его, что с ним, и царевич сказал: "Знай, о старец, что я у моего отца в почёте и он никогда не касался меня рукой до сегодняшнего дня. У нас с ним случился разговор, и он выбранил меня и ударил меня по лицу и побил палкой и выгнал, и я не знал ни одного друга и испугался обмана времени, а ты знаешь, что гнев родителей - дело не маленькое. И я пришёл к тебе, о дядюшка, - мой отец о тебе осведомлён, - и хочу от твоей милости, чтобы я мог остаться в саду до конца дня или переночевать в нем, пока не исправит Аллах дело между мной и моим отцом".

И когда садовник услышал слова юноши, он огорчился из-за того, что случилось у него с отцом, и сказал: "О господин, позволишь ли ты мне сходить к твоему отцу и пойти к нему и быть причиной примирения между вами?" И юноша сказал: "О дядюшка, знай, что у моего отца нрав непосильный, и если ты заговоришь с ним о мире, когда он будет в пылу гнева, он к тебе не повернётся". - "Слушаю и повинуюсь! - сказал садовник. - Но пойдём, о господин, со мною ко мне домой - я положу тебя на ночь между детьми и женой, и никто нас не осудит". - "О дядюшка, я всегда остаюсь один, когда я в гневе", - отвечал царевич, и садовник сказал: "Мне тяжело, что ты будешь спать один, в саду, когда у меня есть дом". - "О батюшка, я делаю это с целью, чтобы прошёл у меня приступ гнева, и я знаю, что мой отец простит меня из-за этого и его сердце ко мне смягчится", - сказал царевич. "Если уж это неизбежно, - молвил садовник, - я принесу тебе постель, чтобы на ней спать, и одеяло, чтобы покрыться". - "О дядюшка, в этом нет дурного", - ответил царевич. И старик поднялся и отпер ворота сада и принёс ему постель и одеяло (а старик не знал, что царевна хочет выйти в сад).

Вот что было с царевичем. Что же касается до няньки, то она отправилась к царевне и рассказала ей, что плоды стали хороши на деревьях, и девушка сказала: "О няня, сойдём со мной в сад и погуляем завтра, если захочет Аллах великий. Пошли к сторожу и осведоми его, что мы будем завтра у него в саду". И старуха послала сказать садовнику, что царевна будет завтра у него в саду и чтобы он не оставлял в саду поливальщиков или рабочих и не давал никому из всех созданий Аллаха войти в сад. И когда пришло к старику известие от царевны, он привёл протоки в порядок и встретился с царевичем и сказал ему: "Царевна - владелица этого сада, и ты, о господин мой, простишь, и это место - твоё место, а я живу только твоими милостями, но мой язык у меня под ногами. И я уведомляю тебя, что царевна Хайят-ан-Нуфус хочет спуститься в сад завтра в начале дня и приказала мне не давать никому в саду её увидеть. И я хочу от твоей милости, чтобы ты вышел сегодня из сада; царевна останется здесь только сегодняшний день до послеполуденного времени, а потом сад будет твой на месяцы, века и годы". - "О старец, - сказал царевич, - может быть, тебе досталось из-за нас дурное?" И садовник воскликнул: "Нет, клянусь Аллахом, о мой владыка, мне достался из-за тебя один почёт!" И тогда юноша молвил: "Если так, то тебе достанется от нас только всяческое благо. Я спрячусь в этом саду, и никто меня не увидит, пока царевна не уйдёт к себе во дворец". - "О господин, - сказал садовник, - если она увидит тень человека из созданий Аллаха великого, она отрубит мне голову..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот двадцать девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что старик сказал юноше: "Когда царевна увидит тень человека, она отрубит мне голову". И юноша молвил: "Я не дам никому увидеть себя вообще и совершенно. Нет сомнения, что тебе сегодня не хватает на расходы для твоей семьи". И он протянул руку к мешку и вынул оттуда пятьсот динаров и сказал старику: "Возьми это золото и трать на твоих родных, и пусть твоё сердце за них успокоится". И когда старик взглянул на золото, его душа стала для него ничтожной, и он подтвердил царевичу, чтобы тот не появлялся в саду, и оставил его сидеть там. И вот что было с садовником и сыном царя.

Что же касается царевны, то, когда наступило утро следующего дня, к ней вошли её слуги и она приказала открыть потайную дверь, которая вела в сад, где стоял дворец, и надела царственную одежду, украшенную жемчугом, яхонтами и драгоценностями, и под одежду она надела тонкую рубашку, украшенную яхонтами, а под всем этим было то, что бессилен описать язык, от чего смущается душа и от любви к чему становится храбрым трус. А на голове у неё был венец из червонного золота, украшенный жемчугом и драгоценными камнями, и она ходила в башмачках со свежим жемчугом, сделанных из червонного золота и украшенных драгоценными камнями и металлами. И она положила руку на плечо старухи и велела выходить через потайную дверь, и вдруг старуха посмотрела в сад и увидела, что он наполнился слугами и невольницами, которые ели плоды и мутили каналы, желая насладиться в этот день игрой и прогулкой, и сказала царевне: "Ты обладаешь обильным умом и полной сообразительностью и знаешь, что тебе не нужны в саду эти слуги. Если бы ты выходила из дворца твоего отца, их выход с тобою был бы, конечно, для тебя почётом, но ведь ты, о госпожа, выходишь через потайную дверь в сад, так что не видит тебя никто из тварей Аллаха великого". - "Ты права, о нянюшка. Как же нам поступить?" - спросила царевна, и старуха сказала ей: "Прикажи слугам, чтобы они вернулись. Я говорю тебе об этом только из уважения к царю". И царевна велела слугам вернуться, и нянька сказала ей: "Остались ещё некоторые слуги, которые хотят порчи на земле; отпусти их и оставь при себе только двух невольниц, чтобы мы повеселились с ними". И когда нянька увидела, что сердце царевны прояснилось и время стало для неё безоблачным, она сказала: "Вот теперь мы сделаем хорошую прогулку. Пойдём сейчас в сад". И царевна поднялась и положила руку няньке на плечо и вышла через потайную дверь, и её невольницы шли перед нею, и царевна смеялась над ними, покачиваясь в своих одеждах. А нянька шла впереди неё и показывала царевне деревья и кормила её плодами. И она ходила с места на место и шла до тех пор, пока не дошла до дворца. И когда царевна посмотрела на него, она увидела, что он обновлён, и воскликнула: "О нянюшка, разве ты не видишь, что колонны дворца построены и стены выбелены?" - "Клянусь Аллахом, о госпожа, - сказала нянька, - я слышала разговоры, будто садовник взял у некоторых торговцев материю и продал её и купил на вырученные деньги кирпича, извёстки, гипса, камней и прочего, и я спросила его, что он с этим сделает, и он сказал мне: "Я отстроил дворец, который был заброшен", а потом старик говорил: "Купцы потребовали с меня то, что я им должен, и я сказал им: "Вот царевна спустится в сад и увидит постройку, и она ей понравится. И когда царевна придёт, я возьму то, что она мне пожалует, и отдам купцам долг и все, что им следует". И я спросила его: "Что побудило тебя к этому?" И он сказал мне: "Я увидел, что дворец развалился и колонны его разрушены и штукатурка на нем облупилась, и ни в ком не видел я щедрости, чтобы отстроить его. И тогда я занял денег на свой страх и отстроил его и надеюсь, что царевна сделает то, что её достойно". И я сказала ему: "Царевна вся - благо и возмещение". И он сделал все это, только желая от тебя милости". - "Клянусь Аллахом, - воскликнула царевна, - он отстроил дворец из благородства и сделал дело великодушных! Позови ко мне казначейшу!"