Ашвагхоша - Жизнь Будды

Озаренья свет горел.

Образ женщины душою

Отвергая от себя,

Гнет желанья ниспровергла,

Мыслям чистым предалась.

Все ж свой женский лик хранила,

Ибо связан был он с ней,

И молитвенно сказала,

Перед Буддой преклонясь:

«О Владыка, в состраданьи

Мой смиренный дар прими!

Пусть в неведеньи я темном,—

В том — обет моей души!»

И, ее сердечность зная,

Будда принял этот дар,

И душа ее сияла

В полной радости своей.

В это время, средь мощных Лихави,

Пролетела крылатая весть,

Что в стране их Владыка Вселенной,

Что он медлит у Амры в саду.

Поспешили они в колесницах,

Был у каждого собственный знак,

Синий, красный, и желтый, и белый,

Балдахины различных шелков.

И, прибывши к той роще тенистой,

Эти Сильные, имя чье — Львы,

Снявши пять украшений, смиренно

Преклонились пред Буддою все.

Вкруг Учителя — тесные сонмы,

И как Солнце сияет он всем.

Старший Лев, львинооко глядящий,

Без надменности львиной внимал.

Между тем Сакья-Лев начал слово:

«Я с великими здесь говорю,

Но, прошу, отложите мирское

И примите Учения свет.

Красота и богатство — желанны,

Украшенья и запах цветов,

Но нельзя их сравнить с красотою

Прохожденья прямого пути.

Ваши пажити столь плодородны,

Что великая слава вам в том,

Но, чтоб счастье в народе сияло,

Правя им, соблюдите Закон.

Возлюбивши высокую правду,

Неуклонно ведите народ,

Как ведет многоглавое стадо

Царь быков, через реку идя.

Кто, храня достоверную память,

Все мирское в предельности зрит,

Тот великую силу находит,

Проходя по прямому пути.

Кто проходит по дикой пустыне,

Драгоценные камни найдет,

Их земля породила,— и будет

Прямодушный богат, как земля.

Кто в пустыне мирской сохраняет

Все достоинство светлой души,

Он без крыльев летит чрез пространства,

Через реки плывет без ладьи.

А без этого, как перейдет он

Чрез пороги вскипевших скорбей?

Налетят, заметут водоскаты,

Устремляется яростно скорбь.

Если дерево блещет плодами

И в душистых сияет цветах,

Но топор прорубил основанье,—

Как взойти на подрубленный ствол?

Так и тот, кто своей красотою

Или силою здесь знаменит,

Но закон прямоты нарушает,—

Он непрочен в основе своей.

И бывали цари, что хранили

Прямоту — в многопышных дворцах,

И отшельник порой лишь ущербы

Прикрывал власяницей своей.

Тот, кто мудр, чистоту соблюдает,.

Он идет чрез рожденье и смерть,

И вожак ему — верное сердце,

Это всход, чтоб взойти до Небес.

Чтобы лестницы светлой достигнуть,

Самогордость в душе победи,—

Затеняет она и высоты,

Это саван вкруг сердца людей.

Кто стремится к победе над внешним,

Победить не желая себя,

Тот — безумец, что ищет опоры

Не в твердыне,— в гнилом тростнике.

Кто себя отдает вожделенью,

Тот пожару себя предает,

И пожар мы утушим водою,

А хотение — чем потушить?

По сухой травянистой пустыне

Пробегает проворный огонь,

Пробежит, отгорит и потухнет,—

Нет молитв, если сердце сожжешь.

От услады к усладе — оковы,

И от жизни до жизни — звено,

Нет врага человеку сильнее,

Чем хотенье, что к Карме ведет.

Вожделенье и гнев искажают

Благородный чарующий лик,

Затемняют красивые очи,

Удушают туманом слепым.

Этот чад затрудняет дыханье,

И из мира он делает то,

Что мгновенно весь мир легковесен

И мгновенно он беден и пуст.

Ни на миг да не царствует гневность,

Тот, кто гневное сердце сдержал,

В мире назван — высокий возница,

Он коня удержал на скаку.

Совершенна его колесница,

И звенит, не порвавшись, узда,

И тугие натянуты вожжи,

Он свершает намеченный путь.

Кто же дикому сердцу даст волю,

Тот сперва свое сердце сожжет,

И к пожару прибавит он ветер,

И опять он горит и горит.

И рожденье, и дряхлая старость,

И болезни, и верная смерть,—

Это наши враги, а хотенье

Есть подмога для вражеских войск.

Увидавши, как скорбь многократно

Нападает на мир и теснит,

Воссияем же любящим сердцем,

И любовь будет крепость для нас».

Совершенный, столь сведущий в средствах,

Зная, в чем коренится недуг,

Врачеватель испытанный мира,

Лишь короткое слово сказал.

Услыхавши ту проповедь Будды,

Все привстали могучие Львы

И к ногам его молча припали,

Их на головы ставя свои.

И просили Учителя с Братством

Приношения утром принять.

Но ответил им Будда, что Амра

Уж назавтра его позвала.

И могучие Львы возгордились,

И печалились в сердце они,

Но, поняв беспристрастие Будды,

Ощутили веселье опять.

Совершенный же, миг завершая,

Им навеял, в сердца их, покой.

Так змея, зачарованна, дремлет,

И сверкает ее чешуя.

И теперь, как уж ночь миновала

И явились предвестья зари,

Он направился с верными к Амре,

Чтоб ее угощенье принять.

И, оттуда отбывши в Белуву,

Пребывал там все время дождей

И, три месяца там отдохнувши,

В Ваисали вернулся опять.

Близ Прудка Обезьяньего был он,

Там в тенистой он роще сидел,

Изливая потоки сиянья,

Устремляя в потемки лучи.

И проснулся от этого Мара,

Где был Будда, туда он пришел,

И в смирении, сжавши ладони,

Так Учителя он увещал:

«Раньше ты, у реки Найраньджаны,

Завершивши упорную мысль,

Говорил: «Как свершу, что мне нужно,

Так в Нирвану я тотчас прейду».

И ответствовал Маре Учитель:

«Близок час завершений моих,

Вот три месяца только продлятся,

И в Нирвану я, вольный, войду».

И, узнав, что предел свой последний

Совершенный назначил себе,

Преисполнился радостью Мара

И ушел в свой небесный чертог.

Совершенный же, сидя под древом,

Был восхищен восторгом души,

И отверг добровольно свой возраст,

И назначил для жизни конец.

И едва он от лет отказался,

Задрожала в основах Земля,

Содрогнулись границы Вселенной,

Был повсюду великий огонь.

Закачались вершины Сумеру,

Златогорье, как лист, сотряслось,

С Неба падали камни и влага,

Заметелились бури кругом.

Были вырваны с корнем деревья

И, ломаясь, попадали ниц,

И небесная музыка в высях

Сокрушенно рыдала кругом.

От дремоты восторга восставши,

Будда миру спокойно изрек:

«От предела я лет отказался,

Я живу только верой одной.

Это тело — повозка — сломалось,

Приходить — уходить — нет причин,

Я свободен от дней Троемирья,

Я, как птица, исшел из яйца».

Чтимый Ананда, увидя

Сотрясение Земли,

Был ужаснут,— сердце в страхе,

Дыбом волосы его.

Он спросил: «Откуда это?»