Сэй Сёнагон - Записки у изголовья

На другое утро я поднесла императрице гребень для прически и воду для омовения рук. Государыня велела мне держать перед ней зеркало.

Прислуживая государыне, я вдруг увидела, что под лестницей лежит собака.

— Увы! Вчера так жестоко избили Окинамаро. Он, наверное, издох. В каком образе возродится он теперь? [33] Буддизм учит, что душа (духовная сущность) проходит через ряд земных воплощений. Карма, т. е. высший закон возмездия, предопределяет, в каком образе возродится душа. Грустно думать, — вздохнула я.

При этих словах пес задрожал мелкой дрожью, слезы у него так и потекли-побежали.

Значит, это все-таки был Окинамаро! Вчера он не посмел отозваться.

Мы были удивлены и тронуты.

Положив зеркало, я воскликнула:

— Окинамаро!

Собака подползла ко мне и громко залаяла.

Государыня улыбнулась.

Она призвала к себе госпожу Укон и все рассказала ей.

Поднялся шум и смех.

Сам государь пожаловал к нам, узнав о том, что случилось.

— Невероятно! У бессмысленного пса — и вдруг такие глубокие чувства, шутливо заметил он.

Дамы из свиты императора тоже толпой явились к нам и стали звать Окинамаро по имени. На этот раз он поднялся с земли и пошел на зов.

— Смотрите, у него все еще опухшая морда, наго бы сделать примочку, предложила я.

— Ага, в конце концов пришлось ему выдать себя! — смеялись дамы.

Тадатака услышал это и крикнул из Столового зала: [34] Столовый зал — одно из подсобных помещений, примыкал к трапезной. В нём находился большой стол, на который ставили подносы с кушаньем.

— Неужели это правда? Дайте, сам погляжу.

— Говорите себе, что хотите, а я разыщу этого подлого пса. Не спрячете от меня, — пригрозил Тадатака.

Вскоре Окинамаро был прощен государем и занял свое прежнее место во дворце.

Но и теперь я с невыразимым волнением вспоминаю, как он стонал и плакал, когда его пожалели.

Так плачет человек, услышав слова сердечного сочувствия.

А ведь это была простая собака… Разве не удивительно?

Первый день года и третий день третьей луны особенно радуют в ясную погоду.

Пускай хмурится пятый день пятой луны. Но в седьмой день седьмой луны туманы должны к вечеру рассеяться.

Пусть в эту ночь месяц светит полным блеском, а звезды сияют так ярко, что, кажется, видишь их живые лики.

Если в девятый день девятой луны [36] Праздник хризантем (тёё-но сэ̀кку). В Китае хризантема считалась символом долголетия, этому цветку приписывалась магическая сила. В Японии церемониальный банкет по случаю Дня хризантем состоялся во дворце, как сообщают летописи, в 686 г., с музыкой, танцами, сочинением стихов. Присутствующие вкушали «хризантемовое вино» из «хризантемовых чарок». к утру пойдет легкий дождь, хлопья ваты на хризантемах [37] На хризантемы с вечера накладывали хлопья ваты, чтобы они пропитались утренней росой. Отираясь этими хлопьями, согласно поверью, смывали с себя старость и болезни. пропитаются благоуханной влагой, и аромат цветов станет от этого еще сильнее.

А до чего хорошо, когда рано на рассвете дождь кончится, но небо все еще подернуто облаками, кажется, вот-вот снова посыплются капли!

Я люблю глядеть, как чиновники, вновь назначенные на должность, выражают свою радостную благодарность.

Распустив по полу длинные шлейфы, с таблицами в руках, [38] Таблицу (ся̀ку) держали в правой руке. Это узкая дощечка длиной в тридцать шесть сантиметров, из слоновой кости или дерева. Первоначально служила для того, чтобы записывать повеления государя, потом приобрела чисто церемониальный характер. они почтительно стоят перед императором. Потом с большим усердием исполняют церемониальный танец [39] Ритуальный танец благодарения, восходящий к очень древнему обряду, включает в себя малые и двойные поклоны, повороты направо и налево, притоптывания и т. д. и отбивают поклоны.

Хотя караульня в нынешнем дворце расположена у Восточных ворот, ее по старой памяти называют Северной караульней.

Поблизости от нее поднимается к небу огромный дуб.

— Какой он может быть высоты? — удивлялись мы.

Господин почетный тю̀дзё [41] Второй (по старшинству) начальник гвардии, высокий чин четвёртого ранга. Нарино̀бу пошутил в ответ:

— Надо бы срубить его у самого корня. Он мог бы послужить опахалом для епископа Дзете.

Случилось так, что епископ этот был назначен настоятелем храма Ямасина̀ и явился благодарить императора в тот самый день, когда господин Наринобу стоял во главе караула гвардии.

Епископ выглядел устрашающей громадиной, ведь как нарочно, надел сандалии на высоких подставках.

Когда он удалился, я спросила Наринобу:

— Что же вы не подали ему опахало?

— О вы ничего не забываете! — засмеялся тот.

Горы О̀гура [42] Здесь перечисляются горы, носящие поэтическое, любопытное или странное название. Есть предположение, что названия гор подбирались так, что получались как бы короткие диалоги. — «Сумерки», Касэ̀ — «Одолжи!» Мика̀са — «Зонтик», Конокурэ̀ — «Лесная сень», Ирита̀ти — «Заход солнца», Васурэ̀дзу — «Не позабуду!», Суэнома̀цу — «Последние сосны», Катаса̀ри — «Гора смущения», — любопытно знать: перед кем она так смущалась?

Горы Ицува̀та — «Когда же», Каэ̀ру — «Вернешься», Нотисэ̀ — «После…».

Гора Асакура̀ — «Кладовая утра». Как она прекрасна, когда глядишь на нее издали!

Прекрасная гора Охирэ̀. [43] В синтоистском храме Ивасимѝдзу (иначе Ява̀та), посвящённом богу Хатима̀ну (обожествлённому императору О̀дзин), в третью луну исполнялась песня и пляска Охирэ. Ее имя заставляет вспомнить танцоров, которых посылает император на праздник храма Ивасимѝдзу.

Прекрасны горы Мива̀ — «Священное вино».

Гора Тамукэ̀ — «Возденем руки». Гора Матиканэ̀ — «Не в силах ждать». Гора Тамасака̀ — «Жемчужные склоны». Гора Мимина̀си — «Без ушей».