Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

Вознесением этим Христос хотел увлечь за Собой наши — Его друзей — сердца, чувства и силы, внутренние и внешние, чтобы не занимали мы больше обители во времени и не держались за нее, но чтобы наша жизнь была в Небе и с ней — вся наша любовь, наше помышление, наша тоска и наше утешение.

Кто же помешает нам непрестанно следовать за Ним? Разве Он не сказал: «Иду к вашему и Моему Отцу» (ср. Ин. 16,16; 20,17), — и разве Его причина, Его цель и Его блаженство не соразмерны нашим?

Да, мы исходим из тех же причин и всем, что мы есть, привержены той же цели и той же основе. И раз Он прежде нас ушел в блаженство Царствия Божьего, то, желая следовать за Ним, мы Должны примечать путь, которым Он ушел, и, если хотим вместе с Ним быть превыше всех небес, идти той же дорогой.

Мы можем это, ибо Он, сущий в нас, — и есть этот путь (ср. Ин. 14, 6). Обратимся вовнутрь и последуем за Ним, и тогда вместе с Ним мы достигнем цели, к которой Он ушел прежде нас.

Как магнит притягивает железо, так и Христос притягивает к Себе все сердца, хоть чуть-чуть задетые Им. Железо, попадая под действие магнита, поднимается вопреки своему природному состоянию: оно уже не подвластно силе тяжести, но, преодолевая ее, возносится вверх.

Точно то же происходит с теми, кто задет магнитом Христа; они поднимаются, преодолевая свою низменную природу, и следуют за Ним; и чем совершеннее прикосновение, тем легче нам следовать.

Поэтому пусть каждый посмотрит на себя, задет ли он Богом или нет. Именно те, кто не задет, часто начинают воистину многообещающе, можно даже подумать, что они совершат нечто великое, но не успеешь оглянуться, все уже ушло: они снова впали в свои старые привычки и естественные желания...

Но не нужно им обвинять Бога за то, что они Им не задеты, говоря: «Бог не коснулся меня и не позвал, как позвал друзей Божьих»; ибо Бог касается и желает, зовет и влечет всех людей одинаково. Но Его прикосновение и зов, и дары Его всеми людьми ощущаются и принимаются по-разному...

...У многих людей Бог, приходя со Своим светом и дарами, находит место занятым и, видя там других гостей, не может войти: у них другое в мыслях, и они любят внешние вещи и блага; и потому те дары, что им предназначались, пребывают втуне — неопознанными и непринятыми... В этом причина их бед и остановки. Она в них, а не в Боге.

Столь много у нас пустых и бесполезных дел и развлечений, которые нас занимают, что мы не замечаем ни себя, ни Бога. Это можно изменить, всем своим сердцем обратившись вовнутрь, дабы сподобиться того взлета, которым Бог увлечет нас к Себе.

То место, на которое взошел Христос, была Елеонская гора, и было на ней три света: первый — от солнца, навстречу которому Он поднимался, второй, к ночи, — от храма, и третий — от горящего елея, добытого из оливковых деревьев.

Пойми притчу правильно:

Пусть душа, в которую войдет Бог, будет подобна горе, то есть вознесена над низкими и преходящими вещами, велика собой и восприимчива к трем видам света, дабы действовало в ней Триединство Божие, вливая в нее высший божественный свет и всецело заполняя и воспламеняя ее.

Пусть тот, кто хочет последовать за Христом, взберется на гору, а для того даст отпуск своей природе, отрешившись от всякого преходящего сиянья, дабы достичь непреходящего бытия.

Расположена Елеонская гора между Иерусалимом и Вифанией. И много таких, кто рад последовать за Христом, пока не приблизится к «Иерусалиму», то есть не придет к большему покою, обретя в самом себе больше утешения и мира.

...Но они не достигнут вершины горы, если не узнают и другую сторону, где расположена Вифания, что означает «Скорбь и Преданность»: тот, кто не преодолеет и долину скорби, остановится и ничего не достигнет, как бы призывно ни сиял ему покой...

Пусть человек не погружается в апатию и бездействие, но всегда чувствует в себе неутолимое стремление и болезненную тягу ко Христу, Взошедшему на высоту и от него еще Сокрытому; и пусть как в радости, так и в горе он только Ему Одному предается и, как бы ни мешало ему в этом его естество, пусть снова и снова обращается вовнутрь, увлекаемый Богом и к Нему возносимый.

Покой важен не сам по себе, но лишь как средство, чтобы лучше переносить и преодолевать неустроенность и нужду, легче оставлять себя, когда мы вообразим себя оставленными Богом. Иерусалим означает: место мира. Но разве не на этом месте Иисус принял смерть? Так и мы умертвим свое Я и все, что мы есть и имеем, принесем Богу, дабы Он стал нашей сущностью и жизнью.

Ибо замечено: никто не взойдет на небеса, кроме Того, Кто пришел с небес, — кроме Христа внутри нас, в Ком да отвергаемся своего Я, дабы причаститься Царствия Божьего.

Подобно тому как вознесся Христос, Глава нашего внутреннего человека, да последуют за Ним и остальные члены: не нужно искать ни утешения в мирском, ни передышки в нем, но следовать за Ним Одним своими помыслами, любовью и поступками, идти путем, который Он прошел прежде нас. Будем свидетелями Христовыми не на словах, а воистину — всем своим бытием, и делом, и жизнью — по мере сил своих.

Многие бы с радостью последовали за Христом и вознеслись с Ним, не будь подъем столь труден и пойди потом все вещи по их воле.

...Но одолевают их сильные искушения, темнота и неопределенность, и, почувствовав себя далекими от Бога, внутренне и внешне оставленными и одинокими, они поворачивают вспять, вместо того чтобы обрести среди раздора внутренний покой, приходящий от Бога, среди печали — радость, приходящую изнутри, среди невзгод — внутреннее утешение и помощь.

И в этом тоже последуем за Христом и засвидетельствуем, что во всех положениях и во всех предприятиях и делах признаем мы Бога — и не только тогда, когда нам хорошо, но, как и следует, и тогда, когда одолевают нас скорби. Вот тогда откроется, подлинна ли наша преданность и наше свидетельство, в равной ли мере как в радости, так и в горе лишь Бог — единственная наша опора, и нет ничего другого, а, стало быть, оставляем ли мы себя и препоручаем ли себя Ему.

Порука самому совершенному свидетельству — наше собственное вознесение, где мы всецело едины с Богом. Тогда отлетает Дух от себя самого и от мира, ибо в божественности лишается он всякого многообразия и тем возвышается. Там внутренний человек возносится на небеса, в Царствие Божие, и вводится в божественную сущность, и там он столь совершенно теряет себя, что более не знает и не чувствует ничего, кроме Бога.

Затем дух вновь возвращается в бесконечную глубину незначительнейших дел, какими бы он ни занимался, и, что бы то ни было, оказывается сделанным более совершенно.

Дух всецело заполняет даже мельчайшее занятие, ни одно дело не считает ничтожным и в каждом находит умиротворение.