Педро Сьеса Де Леон - Хроника Перу

Посему будет необходимо, чтобы от Кито (откуда в действительности начинается то, что мы называем Перу) описать облик всего и его местоположение, и от Пасто), от которого также начинается эта провинция и оканчивается в Антиоча.

Я скажу, что эта провинция называется Попайян, из-за города Попайан, в ней расположенного. В длину она будет около 200 лиг, в ширину 30-40 лиг, местами больше, местами меньше. С одного края у нее берег Южного моря и высочайшие, очень суровые горы, тянущиеся от ее конца на восток. По другой стороне пролегает длинная цепь гор Анд. И от обоих горных хребтов тянется много рек, а некоторые очень крупные образуют широкие долины. По одной из них, наибольшей во всех этих краях Перу, течет большая река Святой Марты.

В это губернаторство включается: городок Пасто, город Попайан, городок Тимана, которым заканчивается Андский горный хребет, город Кали, находящийся около порта Буэна-Вентура; городок Ансерма, город Картаго, городок Арма, город Антиоча, и другие, которые были заселены после того, как я покинул ее. В этой провинции есть селения [среди] холодов и [среди] зноя, одни места – здоровые, другие – нет. В одной части льются сильные дожди, в другой их мало. В одном краю индейцы едят человеческое мясо, в других его не едят. С одной стороны она соседствует с Новым королевством Гранады, у которой оканчиваются горы Анд, по другой стороне – королевство Перу, начинающиеся от ее конца на восток. На западе она граничит с губернаторством реки Святого Хуана. На севере с губернаторством Картахена. Многие поражаются, как эти индейцы, имея множество своих селений, в прекрасных и удобных для завоевания местах, и так как во всём губернаторстве (кроме городка Пасто) ни слишком холодно, ни жарко и непременно имеются другие подходящие для завоевания вещи, как же они стали такими своенравными и упрямыми, а [индейцы] Перу, находясь в долинах среди гор и снежных пиков, множества скал и рек, да и людей больше количеством, чем здешних, и большие незаселенные [территории], как они [столь] услужливы, были и являются столь покорными и кроткими?

Скажу о том, что все индейцы, подчиненные губернаторству Попайяна всегда были и являются смутьянами. Нет среди них правителей, чтобы те наводили на них страх. Они ленивы и нерасторопны, и превыше всего ненавидят прислуживать и быть в подчинении, что и является достаточной причиной, чтобы они опасались оказаться под [властью] чужеземных людей и в услужении им. Но это не было поводом, чтобы бы они ушли по своему желанию, поскольку принуждаемые необходимостью, они бы делали то, что делают другие; но есть иная очень важная причина – все эти провинции и края очень плодородны, и с одной, и с другой стороны – огромные заросли гор, тростников и других кустарников. А так как испанцы обходятся с ними сурово, они сжигают дома, в которых живут, сделанных из дерева и соломы, и уходят оттуда на одну лигу, или две, или настолько, насколько захотят: и за три или четыре дня строят дом и на таком же расстоянии сеют количество маиса, какое захотят, и собирают его [урожай] за четыре месяца. А если их также и там будут искать, то, оставив это место, они идут дальше или возвращаются назад. И куда бы они не пошли или где бы не находились, у них найдется, что поесть, и земля плодородная, пригодная, и подготовлена к тому, чтобы давать им [свои] плод[ы]. И потому они служат, когда хотят, и в их руках [вопрос] войны или мира. И никогда у них нет недостатка в еде.

Те, что в Перу, служат хорошо и они смирные, потому что у них больше разума, чем у этих, и потому что все они были подчинены королям Инкам [Инкам], которым отдавали дань, всегда им служа; и с той сущностью [свойством характера] они рождались, а кроме того они желали это делать, необходимость принуждала их к этому: поскольку вся земля Перу не заселена, полна гор, и хребтов, и заснеженных полей. И если бы они вышли из своих селений и долин в пустыни, то не смогли бы выжить, и земля не принесла бы плод[ы], и нет другого места, кроме своих собственных долин и провинций. Таким образом, чтобы не умереть, не жить без власти, они должны были служить и не оставлять без присмотра свои земли.

Что и является достаточной причиной и хорошим поводом, чтобы пояснить вышеуказанное сомнение. Всё же, забегая вперед, я хотел бы особенно сообщить о провинциях этого губернаторства, и о городах испанцев, которые в них поселились, и кто были основатели. Скажу же, что из этого города Антиоча у нас исходит две дороги, одна ведет к городу Ансерма, другая – к городу Картаго, и прежде чем рассказать о том, что по дороге к Картаго и Арма, расскажу касательно городка Ансерма, а потом вернусь, чтобы завершить это.

Выходя из города Антиоча, и следуя до городка Ансерма, виднеется та известная и богатая гора Буритика, давшая столько золота в прошлом. Дорога, лежащая от Антиоча до города Ансерма, составляет в длину 70 лиг и является труднопроходимой, состоит из очень крупных голых хребтов немногочисленных вершин. Все это, или по большей [части], заселено индейцами, но дома у них стоят далеко от дороги.

После того, как выходишь из Антиоча, прибываешь к маленькой горе, называющейся Короме [Corome], в [окружении] небольших долин, где обычно много индейцев и поселений. Испанцы, вошедшие [сюда], чтобы их завоевать, были разбиты наголову.

Этот город очень богат на золотые копи, и имеется много ручьев, где могут добывать золото. Плодовых деревьев не много, кукуруза (маис) также дает небольшой [урожай]. Индейцы по языку и обычаям те же, которых мы [только что] прошли, отсюда идешь к месту, расположенному на большой горе, где обычно стоит поселок около крупных домов, сплошь шахтерских, в которых они получают золото ради своего обогащения. Соседние касики держат там свои дома и их индейцы добывают им достаточное количество золота. И считается достоверным, что у этой горы наибольшая часть богатства, встречающимся в Сену, была в гробницах, в ней добытых, как я видел, извлеченных в изобилии и очень дорогих, прежде чем мы отправились разведывать Уруте с капитаном Алонсо де Касересом. Итак, возвращаясь к предмету повествования, я припоминаю, что когда мы открыли этот поселок с лиценциатом Хуаном де Вадильо, один священник, шедший с войском, называвшийся Франсиско де Фриас, натолкнулся в одном доме или бойо [хижина из ветвей тростника и соломы без окон] этого поселка Буритика на сосуд [из тыквы], наподобие керамической миски, заполненной землей: в ней отсеивались очень крупные и массивные золотые зерна. Также мы там видели месторождения и шахты, где они добывали всё это. И маканы или палки-копалки, с помощью которых они разрабатывали [рудную породу].