Дигенис Акрит

Одновременно ГФ носит явные следы ученой, монашеской обработки. Фольклорный, сказочный элемент здесь в известной мере отступает на второй план. Многочисленны литературные реминисценции, большинство которых, кстати сказать, наиболее хорошо передано именно в ГФ. Встречаются риторические отступления в стиле поздней античной софистики (например, рассуждения о могуществе любви в начале III и IV книг, о заблуждениях юности — в начале V, о красоте мая — в начале VI, о тщете всего земного — в начале VIII). Изложение неоднократно и часто без особой нужды прерывается авторскими объяснениями и поучительными сентенциями. Принадлежность автора ГФ к церкви особенно ярко проявляется в благочестивых отступлениях — как при изложении тех или иных событий, так и в речах героев. Особенно показательна в этой связи III книга, посвященная, по сути дела, пропаганде христианства среди мусульман (речь эмира к матери). И вместе с тем автору хорошо известны мусульманские реликвии, сплошь и рядом он тепло и без всякой вражды говорит о мусульманах; с другой стороны, он отдает дань античной культуре и языческим суевериям.

Рукопись Трапезунтской версии содержит 90 листов и датируется XVI в. В поэме 3182 политических стиха, десять книг. К сожалению, рукопись в довольно плохом состоянии: здесь целый ряд лакун, часть их — следствие утраты отдельных листов рукописи, часть вызвана пропусками в тексте, служившем оригиналом переписчику. Особенно досадны лакуны первого рода — мы лишены всей I книги Т, начала II, части VII, конца X, и это — лишь самые крупные пропуски. Уцелевшая часть II книги начинается с поисков братьями сестры в лагере эмира; повествование обрывается на предсмертной речи Дигениса к своей жене.

Язык Т также литературный, но уже менее правильный, чем ГФ; здесь значительно больше вульгаризмов. Все же, сравнительно с другими версиями, Т стоит ближе всего по языку к ГФ, хотя ее изложение не отличается такой же ясностью. Немало мест в тексте свидетельствует о непонимании переписчиком находившегося в его распоряжении оригинала. Однако Т — отнюдь не более поздний и худший вариант ГФ, а во многом самостоятельная редакция. Отдельные ее эпизоды (первая встреча Дигениса с апелатами; рассказ о воине Анкиле, сраженном героем; расправа Дигениса над поваром) отсутствуют в ГФ. Как и остальные версии, она в отличие от ГФ называет императора, посетившего Дигениса, Романом, а в конце VII книги сообщает о дарах, посланных герою императором Никифором. Эта версия дает интересные варианты имен действующих лиц поэмы, отдельные новые детали в генеалогии героя. Вместе с А она приводит не встречающееся в ГФ имя жены Дигениса — Евдокия. Интересно упоминание здесь μαγούλιοι, обозначающее, по всей видимости, монголов и позволяющее вместе с некоторыми другими свидетельствами отнестп составление Т ко второй половине XIII в.

Рукопись Андросской поэтической версии содержит 189 листов. Рукопись находится в хорошем состоянии; по почерку ее относят к XVI в. А — самая большая по объему версия «Дигениса Акрита» — в ней 4778 политических стихов, разделенных на 10 книг. Поэме предшествует заголовок «Ευστάθιου προς τίναΜανουήλ προσφιλέστατον αυτού, Δέκα Λόγοι περί του Διγενούς 'Ακριτου και των γονέων» («Евстафия любимейшему его Мануилу Десять книг о Дигенисе Акрите...»), на основании которого греческий ученый А. Хадзис пытался в ряде статей доказать, будто автором «Дигениса Акрита» был византийский писатель Евстафий Макремволит (XII в.). Однако тождество упомянутого здесь Евстафия с Евстафием Макремволитом крайне сомнительно; как уже говорилось, он был, по всей вероятности, лишь редактором (а то и просто переписчиком) А, приписывать ему авторство первоначальной редакции поэмы нет никаких оснований. В распределении содержания по книгам А в точности совпадает с Т. Столь же близки эти версии и в текстовом отношении,— сплошь и рядом дословно совпадают целые отрывки и содержатся даже общие ошибки. Это заставляет предполагать наличие общего прототипа для Г и А. Вместе с тем в основе А лежал более полный оригинал, при этом рукопись ее сохранилась гораздо лучше. Благодаря этому она дает немало ценных дополнений к Г. Это, прежде всего, I книга — предистория похищения матери Дигениса. А содержит начало II и конец X книг, отсутствующих в Т, а также восполняет немало лакун этой версии (например, эпизод борьбы Дигениса с воином стратига Дуки Судалисом). По языку она стоит ближе к народному и дальше от литературного, чем Т, и носит в сравнении с ней более однотипный характер. Исследователями отмечалось, что А содержит ряд более поздних добавлений, что вместе с Г она представляет более позднюю редакцию поэмы, нежели ГФ и Э [552] И. G г е g о i г е. Notes... р. 100 sq; S. К у г i a k i d е s. Op. cit., S. 3, 4. . Таким поздним добавлением, в частности, является, возможно, и содержание ее первой книги. Что касается датировки первоначального варианта А, содержащей те же исторические реминисценции, что и Г, то его возникновение также может быть отнесено ко второй половине XIII в.

A1 дошла до нас в рукописи на 107 листах, датированной 1632 г. и сохранившей имя переписчика — Мелетия В ласта. Листы 1, 24, 52, 53, 101 утрачены. Это единственная известная нам прозаическая обработка «Дигениса Акрита». Версия содержит 10 книг, каждой из них предшествует краткое изложение содержания в 5—6 строк. Композиционно Αι полностью совпадает с А; встречаются буквальные повторения отдельных выражений и даже целых стихов. Вместе с тем нельзя утверждать, что А1 просто пересказывает А; трудно даже сказать, восходят ли эти версии к одной и той же редакции. В отличие от А, А1 следует в отдельных местах Г, «9, ГФ; описание болезни жены эмира Аплорравда вообще содержит детали, не встречающиеся в других версиях. Таким образом, прототип Α1, по-видимому, несколько отличался от А. Язык А1 представляет собой смесь народных и литературных форм, с явным преобладанием разговорного элемента. Здесь отразились некоторые черты хиосского диалекта.

Эскуриальская версия сохранилась в рукописи, содержащей на 228 листах различные произведения светского и религиозного содержания. «Дигенис Акрит» занимает здесь л. 139—185 об. и 198—201. Рукопись датируется XVI в. По-видимому, она была задумана как иллюстрированная: на листах, занятых «Дигенисом Акритом», насчитывается в общей сложности 34 пустых места, размером в 6—9 строк каждое,— можно вспомнить здесь свидетельство К. Дапонтиса (см. выше, стр. 164). Версия эта не разделена на книги и содержит 1867 стихов. Начало поэмы утрачено, и текст начинается с поисков братьями своей сестры, похищенной эмиром. Изложение событий в целом соответствует ГФ, А, Т и ведется лишь более лаконично. Здесь имеются эпизоды первой встречи Дигениса с апелатами и битвы его с Судалисом, отсутствующие в ГФ. С другой стороны, нет сцены посещения Дигениса императором и истории с дочерью Аплорравда, известных по остальным версиям, и некоторых других эпизодов. Так же как и в ГФ, здесь отсутствует рассказ Дигениса об Анкиле, сообщение о награде, пожалованной герою императором Никифором (ср. А, Т). Зато в отличие от остальных версий Э упоминает о мосте и гробнице, построенных Дигенисом. Э заканчивается сценой смерти Дигениса и его жены, описание плача по ним и похорон отсутствует. К сожалению, на основании этого текста мы не можем составить себе достаточно точное представление о его прототипе, ибо Э дошла до нас в крайне неудовлетворительном состоянии; рукопись изобилует лакунами, за счет которых можно отнести пропуск в Э отдельных эпизодов поэмы. Нередко встречаются бессмысленные стихи, отдельные слова зачастую предстают в совершенно искаженном виде, а многие строки требуют перестановки. Текст Э очень относительно можно назвать стихотворным,— нарушения ритма встречаются на каждом шагу, причем с уверенностью восстановить ритмический рисунок оригинала зачастую нет никакой возможности. Тем не менее Э вызвала значительный интерес среди исследователей. Причина этому — ее язык и стиль: среди известных текстов «Дигениса Акрита» она больше всех наделена чертами фольклорной поэзии, язык ее — народный, с характерными чертами критского диалекта XV—XVI вв. Отдельные отрывки Э обнаруживают явное сходство с народными песнями. Это натолкнуло К. Крумбахера на мысль о том, что первоначальная редакция «Дигениса Акрита» была составлена на народном языке и Э ближе всех других версий стоит к этой редакции [553] К. Krumbacher. Eine neue Handschrift des Digenis Akritas. Silzungsberichte der Philos.-philolog. und der hist. Klasse der Konigl. Bayer. Akademie der Wissenschaften.J 1904, H. 2, S. 340 f. (ср. выше, стр. 159). Такая высокая оценка Э отнюдь не встретила общей поддержки. Уже Д. Хесселинг указал на ряд мест Э, представляющих собой искажение текста, представленного другими версиями, и предположил, что Э является более поздней обработкой памятника, испытавшей воздействие народной поэзии [554] D. C. Η e s s e 1 i n g. Le roman de Digenis Akritas d'apres le manuscrit do Madrid. Λαογραφία, III, 1912, p. 541 sq, . Следует отметить, что и Э содержит явные следы ученого текста,— здесь мы также находим античные и библейские реминисценции, дидактические отступления. Как уже говорилось, состояние ее заставляет предполагать, что Э воспроизводит устную традицию памятника, а это требует осторожного подхода к проблеме соотношения Э с первоначальной редакцией поэмы. В то же время сопоставление Э с другими версиями показывает, что в ряде мест она вместе с ГФ отражает более старую традицию поэмы нежели А и Τ [555] S. К у г i a k i d e s. Op. cit., S. 4. . Отдельные исторические реминисценции, в частности, вероятное упоминание Никеи (την Ικέαν) делают возможной датировку прототипа Э XIII в. Возможно, что такой текст, как 3, мог в свою очередь оказывать влияние на народную поэзию.