Кристофер Марло - Сочинения

Известно это мне. Друзья, спасибо.

Так пусть же трубы громко затрубят.

Храни царя, о боже!

Ну, ну, не плачь, царевна, успокойся:
Мы сохраним сокровища твои —
И золото, и яхонты, и перлы.
Ты в большей безопасности у нас,
Чем в Сирии, под крылышком отца —
Египетского грозного султана.

Пастух, коль ты дурное замышляешь,
Молю смиренно, сжалься надо мной:
Не позволяй сообщникам твоим
Себя злодейским делом запятнать,
Царевну беззащитную ограбив.
Правитель Мидии — родной мой дядя;
Я у него всю юность провела,
И вот теперь с индийской свитой еду
В Мемфис [19]к отцу. Нам дал султан турецкий
Бумагу с подписью собственноручной,
Чтоб турки не чинили нам препон.

Владыке скифов мы везем от хана
Не только драгоценные дары,
Но и приказ нам помогать в дороге,
Коль в помощи окажется нужда.

Ну что ж, теперь вы сами убедились,
Что здесь приказываю только я.
Чтоб золото сберечь в моих владеньях,
Вам следовало б раньше заручиться
Согласием не хана, а моим.
Но так как я люблю привольно жить,
То легче стать властительным султаном,
Чем у меня добычу отобрать,
Затем что грабежи мне помогают
Младенческую укреплять державу,
Пока, царей и царства поглотив,
Она не станет властвовать над миром.
Есть нареченный у тебя, царевна?

Да, государь... Ведь ты здесь государь?

Я государь деяньями своими,
Хотя и был отец мой пастухом.
Твое лицо прекрасно, Зенократа!
Должна ты ложе украшать того,
Кто завоюет Азию сегодня,
А завтра в трепет приведет весь мир,
Кто рубежи свои раздвинет так,
Что солнце не зайдет в его владеньях.
К чему мне пурпур этих одеяний?
Шлем, латы, щит и острая секира —
Вот Тамерлана праздничный наряд.
Не плачь, царевна, о своих утратах:
Быть может, их ценою ты взойдешь
На гордый трон владычицы Востока.
Просты по виду эти пастухи,
Но день придет — и поведут они
В поход столь многочисленное войско,
Что горы задрожат под их шагами,
Как будто бурное дыханье ветра
На волю хочет вырваться из недр.

Восставший ото сна могучий лев,
Что члены расправляет и к прыжку
Готовится на робкую добычу, —
Таков одетый в панцирь Тамерлан.
Я знаю, что пред ним цари падут,
Что он рукой презрительной и гневной
Сорвет венцы с трепещущих владык.

Техелл, он нас на троны возведет,
И мы ему до гроба не изменим.

Спасибо вам, соратники и други!
Я вижу, что, надменные мидяне
Считают наши речи похвальбой;
Но коль они так мало ценят нас,
Чьи замыслы, как небо, необъятны,
А копья жаждут покорить весь мир, —
Пусть следуют за нами, чтоб воочью
На нас увидеть царские венцы.

Нет, боги — покровители невинных —
Ни в чем успеха не даруют тем,
Кто к беззащитным путникам жесток.
Верни моим друзьям и мне свободу —
Тогда твои желания исполнит
Властительный египетский султан.

Все достоянье наше и царевны
Возьми себе, а нас освободи.
Отдай нам только мулов и верблюдов,
Чтоб мы могли до Сирии добраться,
Где ждет сейчас приезда Зенократы
Ее жених — отважный Алкидам.

И где бы ни пришлось нам побывать,
Мы будем всюду славить Тамерлана.

Иль не пристало жить со мной царевне?
А вам позорно состоять при мне?
По-вашему, я золото возьму
В обмен на вас? Но Индия и та
Не так богата, чтобы откупить
Хоть одного из слуг моих. Царевна,
Ты ярче серебра родопских недр [20],
Прекрасней, чем Юпитера любовь,
Белое, чем снега на горных кручах.
Я обладать тобой хочу сильней,
Чем завладеть персидскою короной,
Предсказанной мне сочетаньем звезд.
Я дам тебе две сотни слуг-татар,
Чьи скакуны поспорят и с Пегасом;
Мидийские шелка твоих одежд
Каменьями такими разукрашу,
Каких ты не видала никогда;
Ты сядешь в сани из слоновой кости
И, белыми оленями влекома,
Среди сверканья вечных ледников
Взберешься на вершины грозных гор,
Где жар твоей красы снега растопит.
Пятьсот рабов, что взяты были с бою
Вблизи пятидесятиглавой Волги [21], —
Все отдадим прекрасной Зенократе.
"Возьми меня", — скажу я Зенократе.

Как! Тамерлан влюблен?

Не подступиться к женщине без лести,
А Зенократу я люблю, Техелл.

Мой господин, есть новости!

Ну, что там?

Персидский царь, решив покончить с нами,
Отряд тысячеконный снарядил.

Что скажете, вельможи и царевна?
Вы думаете, вас освободят,
А с Тамерланом, что посмел так нагло
Торжествовать, покончат навсегда?
На это вы надеетесь, глупцы?

Нет, мы надеемся, что ты захочешь
По доброй воле нас освободить.

Надеетесь вы на отряд персидский,
А не на доброту мою. Но знайте:
Вас вырвать силой у меня должны!
Их тысяча — к тому же верховых, —
У нас всего пятьсот, к тому же пеших.
Большое превосходство! А скажи,
Снаряжены богато эти персы?

Украшены насечкой золотой
Пернатые их шлемы, а мечи
Отделаны финифтью. Ярко блещет
Литое золото цепей нагрудных.
Богаче снаряженья не сыскать.

Так как же — храбро вступим с ними в бой,
Иль вас я должен ободрить словами?

Зачем слова? При виде вражьих войск
Одни лишь трусы ищут ободренья.
Всех слов красноречивее мечи!

Врагов мы встретим на вершине горной
И так нежданно бросимся на них,
Что в пропасть полетят их скакуны.

Довольно болтовни! Идем!

Ни с места!
Сигнала к бою я не подавал.

Все сундуки откройте, но приставьте
К ним часовых. Пусть золотые слитки
На солнце искрясь, персов ослепят.
Мы примем их приветливо и мирно,
Но если угрожать они начнут,
Мы, все пятьсот, живой стеною встанем
И золота врагу не отдадим.
На их начальника мечи поднимем
И в глотку алчную ему вонзим
Иль в плен захватим, и его же цепь
Рукам его послужит кандалами,
Покуда выкупа нам не пришлют.