Коллектив авторов История - Предания и мифы средневековой Ирландии

Обратимся к упоминавшемуся выше "мифологическому циклу". Из всех четырех циклов признак целостности свойствен ему менее всего. Практически единственным критерием, по которому объединяются в этот цикл саги, является участие в них персонажей из Племен Богини Дану — божеств древнеирландского (иногда — общекельтского) пантеона, сделавших в начале христианской эпохи первый шаг потому пути, который привел их в Новое время к положению фей и прочих сверхъестественных существ. С первого взгляда бросается в глаза, что этот цикл лишен основных составляющих всякой мифологической системы — космологии и эсхатологии, преданий о сотворении мира и о его грядущем конце. Нельзя сомневаться, что такие предания существовали, но учение об этих предметах было, естественно, прерогативой друидов. Друиды, как говорит один из текстов, утверждали даже иногда, будто это они создали небо, моря и землю. Исчезновение друидов как сословия предопределило гибель основных частей их доктрины. Напомним в этой связи, что именно отсутствие корпоративно организованного жречества у германских народов можно считать причиной сохранности многих основных языческих мифов.

Однако само язычество не исчезло в Ирландии вместе с друидами и, как мы видели, нашло многообразное отражение в рукописях. В каком же отношении находились это язычество к прежнему язычеству и его памятники к некогда целостной картине мира дохристианской эпохи? От решения этого вопроса зависит очень многое, а ответ на него возможен двоякий. Во-первых, позволительно считать, как это делало немало ученых, что в христианскую эпоху языческое мировоззрение было неизбежно снижено и "приглажено" в соответствии с новыми идеологическими установками, но в принципе сохранило свою структуру, Тогда создатели ирландских легенд и преданий выступают более или менее прямыми наследниками друидов, как это полагал, к примеру, Р. Лумис [13] Loomis R. Celtic Myth and Arthurian Romance. London, 1938. . Такой подход делает возможным анализ героев древнеирландской традиции с точки зрения другой реальности, стоящей за ними и уходящей в дохристианское время. При этом открывается простор для оценки степени искажения, но существо преемственности сомнению не подвергается. Исследователю надо лишь увидеть за "романтизированной" (по выражению Ж. Дюмезиля) тканью ирландских саг и других текстов первоначальный облик мифологических героев древней традиции. Акцент ставится на персонаже, а задачей становится возможно более полное выявление и накопление рассеянных в текстах намеков на их функции в иной, еще не деформированной христианством, системе представлений.

Читатель легко заметит, что реализовать такой подход на практике далеко не просто. Даже в такой ключевой для ирландской культуры саге, как "Битва при Маг Туиред", где представлен почти весь пантеон, весьма трудно распределить богов по функциям, связи с природными явлениями и т. д. Еще в большей мере это касается менее заметных персонажей преданий и героев эпоса, как бы противящихся вписыванию в четкую мифологическую систему с резко очерченными индивидуализированными божествами. Сложность эта была замечена уже давно, и р попытках преодолеть, вернее, обойти ее делались предположения, что "высшие" формы религии были вообще не свойственны кельтам Ирландии [14] Hamel A. G. van. Aspects of Celtic Mythology. London, 1934. . На достигнутой ирландцами стадии культуры у них якобы преобладали не развитые мифы, а "парадигматические легенды", своего рода букварь, по которому эти народы постигали способы взаимоотношения с окружающим миром на основе образцов поведения героев и низших божеств, а также самой разной информации о происхождении творений природы и человеческих рук. Все это достояние древности, смягченное и отфильтрованное христианством, и сохранилось на страницах рукописей.

Несмотря на различия внутри описанного подхода, он всецело исходит из необходимости поиска некоторой мифологической системы кельтов, функционирующей наподобие классической, и из возможности такого поиска в силу принципиальной преемственности между дохристианской и христианской эпохами. Как мы уже показали, преемственность и в самом деле была, но если не видеть ее во всей сложности и противоречивости, а ограничиваться поверхностными констатациями, — ошибки неизбежны. И еще: не является ли некоторая аморфность пантеона и его сопротивляемость строгой классификации не только следствием искажений христианского времени, но и некоторым изначальным и необходимым его свойством, как то было у многих народов древности? На этот вывод наводят и древнеиндийская традиция вед, и некоторые другие культуры [15] См.: Елизаренкова Т. Я. Ригведа, избранные гимны. М., 1972. С. 45. .

Еще раз заметим, что нигде в кельтском мире мы не им,еем надежды познакомиться с целостным кругом божеств прежде всего из-за потери учения друидов. Понять если не систему, то хотя бы фрагменты системы мифологии кельтских народов мы можем надеяться, только установив, что стало с ними в совершенно ином культурном контексте. В контексте терпимом, но далеко не безразличном. Мы возвращаемся к вопросу отбора или, как сказано выше, цензуры, осуществлявшейся церковью, которая сделалась единственным фиксатором ирландской языческой традиции. Отбор этот был, можно думать, двух видов. Первый, естественный и легко представляемый, обусловливался невозможностью хранения информации, слишком явно вступавшей в конфликт с существом христианства, — ушло в небытие учение друидов и, без сомнения, многое из того, что знали также и филиды. Второй тип цензуры, возможно и не всегда осознанный, был связан с такими формами, которые должно было принять языческое наследие в письменной культуре, и задачами, которым было подчинено его использование. Попытаемся проследить это на конкретном примере.

Сага "Битва при Маг Туиред", не имеющая себе подобных в ирландской традиции, считается центральным повествованием мифологического цикла. В общепринятом смысле это действительно наиболее "мифологичная" ирландская сага, где перед нами предстает пантеон почти в полном составе и совершаются события, имеющие важный космологический смысл. Ирландские "согласователи" традиции отвели описанным в саге событиям совершенно определенное место в предыстории острова, кончающейся появлением на нем Сыновей Миля — предков ирландцев. Предыстория эта наиболее полно описана в так называемой "Книге Захватов Ирландии" (около XI в.), обширной компиляции (отрывок из которой читатель найдет в настоящем издании). Еще 100 лет назад А. де Жюбенвиль понимал ее содержание как своего рода ирландскую теогонию, где за сменой волн пришельцев в страну ему виделась борьба богов света и тьмы и ряд других вечных тем различных мифологий. В подходе французского ученого было немало справедливого, но чересчур большая степень абстрагирования от конкретного материала делала его выводы легкой мишенью критики [16] Jubainville, d'Arbоisde H. Le Cycle muthologique irlandais et la mythologie celtique. Paris, 1884. . В повествованиях "Книги Захватов" пытались искать и историческое зерно. Поскольку между их различными частями нет резких переходов — рассказы о чудесных переселенцах плавно переходят в сообщения о легендарных и действительно живших королях первых веков нашей эры, — в ткани "Книги..." пытались видеть переход от мифологии к собственно истории, понимаемой, естественно, как прямое соответствие сообщаемого действительно имевшему место. Попытки эти по большей части оставались малоэффективными и порождали точки зрения, столь слабо подкрепленные фактами, что подтвердить или опровергнуть их бывало чрезвычайно трудно. Итак, история или мифология, выдумка или описание пусть трансформированных в воображении составителей "Книги...", но все же реальных событий?