Томас Мэлори - Смерть Артура. Книга 1

Перед вами книга, значение которой в истории западной культуры огромно. Благодаря роману Томаса Мэлори сказочный мир средневековых легенд не умер вместе с породившей его эпохой, а перешагнув порог нового времени, стал частью современной культуры.

Немногие произведения художественной литературы пользовались на протяжении веков такой популярностью как «Смерть Артура». Да что там художественная литература! Сама Библия в разгар религиозных споров отступала перед этим романом на второй план. В 1568 г. секретарь английской королевы Елизаветы I с негодованием писал: «…книга эта изгоняет из покоев государей Библию!»

Многочисленные романы (в стихах и прозе) о короле Артуре, рыцарях Круглого Стола, волшебнике Мерлине и Святом Граале были написаны задолго до Т. Мэлори и продолжают создаваться до сих пор. Девятнадцатый век добавил к артуриане музыкальные произведения, двадцатый — кинофильмы. Тысячелетнюю историю имеет артуровская иконография. И все же «Смерть Артура» занимает в этом ряду шедевров особое место. И дело не только в полноте, с какой представлены в ней легенды британского цикла, и даже не в том, что Мэлори удалось свести в единую композицию разработанные до него и не связанные между собой сюжеты, хронологически рассредоточить их и представить читателю в виде стройного повествования — современный компилятор, должно быть, справится с этой задачей ничуть не хуже. Важнее другое: эта работа была проделана человеком, для которого куртуазный и колдовской дух артуровских преданий еще оставался частью его миросозерцания, а легенды, которые он пересказывал, — отражением действительно случившихся событий. Поэтому Мэлори мог смело, не рискуя нарушить главного, комбинировать мотивы, заимствованные во французских романах Васа и Кретьена де Труа, с сюжетами английских баллад, хроник и «историй», видоизменять и сокращать их, или наоборот — делать собственные вставки. Конечно, при том обилии источников, которыми пользовался Мэлори, трудно было полностью избежать сюжетных неувязок, и мы не раз столкнемся с ними, читая роман. Но простим автору эти шероховатости, — ведь он писал его будучи узником лондонской Ньюгетской тюрьмы!

Вообще фигура Томаса Мэлори, несмотря на усилия историков и литературоведов, по сей день во многом остается загадочной. Из текста самой книги явствует только, что ее автор был дворянином, знал французский язык, долгое время находился в заключении, где и написал роман или большую его часть. Четыреста лет кроме этого о Мэлори не знали ровным счетом ничего. Настойчивые поиски в конце прошлого века позволили, однако, обнаружить некоего уорикширского рыцаря, носившего то же имя. Рыцарь этот принадлежал к старинному и знатному нормандскому роду, но имел у своих современников на редкость дурную репутацию. Именно с ним принято теперь отождествлять автора «Смерти Артура». Точная дата его рождения не известна. По всей видимости, он родился около 1420 г., и первые тридцать лет прошли для него довольно безоблачно: Мэлори пользовался неизменной поддержкой графа Уорика, а в 1445 г., подобно своим предкам, стал депутатом парламента. Совсем иначе сложилась вторая половина его жизни. Судя по сохранившимся документам, он то и дело оказывался под следствием, в заключении или на поруке. Ему не раз инкриминировались тяжкие преступления: изнасилования, кражи со взломом, грабежи на большой дороге, невозвращение долгов. Правда, современные юристы, разобрав некоторые следственные дела Мэлори, пришли к выводу, что они вполне могут представлять собой юридическую фикцию, целью которой, очевидно, было устранение уорикширского депутата из политической жизни. Последнее тем более вероятно, что всякий раз, оказавшись на свободе, он бросался в самую гущу политической борьбы. Дважды вычеркивали его имя из списков королевской амнистии, и дважды Мэлори совершал дерзкие побеги из Ньюгетской тюрьмы. Последнее заключение Мэлори было уже чисто политическим и окончилось для него, вероятно, лишь со смертью — в 1471 г.

При явном сходстве дат и ситуаций, при отсутствии в архивных документах всяких упоминаний о каком-либо третьем Томасе Мэлори — рыцаре, жившем в это время, исследователей все же настораживает разительное несоответствие между репутацией уорикширского забияки и настойчивой декларацией в романе принципов морального благородства. Пожалуй, это противоречие и является главным препятствием для безоговорочного отождествления с ним автора «Смерти Артура».

Куда определеннее наши знания о первом издателе романа Уильяме Кэкстоне (1421–1491) — знатоке и реформаторе книжного дела, создателе английского книгопечатания. Список книг, опубликованных Кэкстоном, его учениками и помощниками, огромен и представляет собой подлинную энциклопедию раннего гуманизма. (Отличное знакомство будущего Шекспира с литературой других стран во многом было обеспечено издательской деятельностью Кэкстона, создавшего вокруг своих предприятий школу переводчиков с живых и мертвых языков.) Однако любимым детищем книжного мастера стал роман Мэлори «Смерть Артура». Кэкстон сам подготовил рукопись к печати, разбил ее на двадцать одну книгу и 507 глав, придумал к ним особые заголовки и, снабдив собственным предисловием, выпустил в свет через пятнадцать лет после смерти автора. Рубрикация и предисловие Кэкстона стали с тех пор как бы частью книги и воспроизводятся во всех ее изданиях.

Артуровский эпос, с которым знакомит нас роман Мэлори, — уникальное явление в мировой культуре. Он представляет собой результат сотворчества не только разных авторов, разных народов, эпох, но и цивилизаций. Это утверждение будет справедливым даже если не принимать во внимание всего, что создано за 520 лет после того, как ньюгетский узник поставил в своей книге последнюю точку.

И в самом деле! Многослойность артуровских легенд поразительна! Их сюжетные родники отыскиваются в глубинах кельтской цивилизации, (но и там исследователи находят не менее пяти различных слоев или этапов их формирования). Облик Артура и события, которые развертываются вокруг него, пронизаны множеством элементов кельтской символики и мифа. Даже раннее христианство, проникшее в Англию в V в., воспринимается на этом фоне как нечто наносное и чужеродное. Согласитесь, как-то трудно представить архиепископа Кентрберийского рядом с феями, волшебными рыцарями и колдуном Мерлином. (Авторитет последнего, заметьте, куда выше.)