Иоганн Музеус - Народные сказки и легенды

– Неужели я должен навсегда расстаться с вами, друзья? – грустно произнёс Рейнальд. – Разве нельзя разрушить колдовские чары, что держат вас здесь, в этом плену? Если бы у меня было сто жизней, я не пожалел бы ни одной из них, чтобы освободить вас!

Эдгар сердечно пожал ему руку.

– Благодарю вас, дорогой друг, за любовь и дружбу, но не питайте надежд и откажитесь от этой рискованной затеи. Волшебные чары можно разрушить, но смельчак, отважившийся на это, в случае неудачи, может поплатиться жизнью. Вы не должны жертвовать ею ради нас.

Эти слова лишь прибавили Рейнальду мужества и решимости испытать любое приключение, каким бы опасным оно не было. Глаза его засветились лучом надежды и верой в достижение цели, а на щеках выступил румянец. Он стал уговаривать зятя Эдгара открыть ему тайну волшебных чар, но всё было напрасно, – Эдгар не хотел подвергать жизнь юноши опасности.

– Чтобы освободить нас, нужно найти ключ от колдовства, – наконец произнёс он. – Если вам судьбой назначено быть нашим освободителем, то звёзды сами укажут путь и место, где его искать. Это всё, что я могу вам сказать.

На прощание он достал из бумажника три орлиных пера и протянул их рыцарю на память, сказав при этом, что если ему когда-нибудь понадобится помощь, то пусть он потрёт их пальцами рук. После этого они дружески расстались. Гофмаршал и придворные слуги проводили дорогого гостя по длинной аллее, обсаженной устремлёнными ввысь веймутовыми соснами и тисовыми деревьями, до ограды на границе владений Эдгара-Орла, закрыли за ним решётчатые ворота и поспешили обратно в замок, пока не настал час превращения. В ожидании этого чуда, Рейнальд сел под липой. Полная луна ярко светила, и замок, возвышающийся над вершинами деревьев, был ещё отчётливо виден, но в утренних сумерках плотный туман окутал всё кругом. Когда же восходящее солнце развеяло мглу, исчезли и замок, и парк, и решётчатые ворота, а сам Рейнальд очутился на отвесной скале, у самого края бездонной пропасти, среди безотрадной глуши. Юный искатель приключений посмотрел вокруг, – нет ли дороги вниз, в долину, – и вдруг заметил вдали озеро, на зеркальной поверхности которого серебрилось отражение солнечных лучей. Целый день пробирался он к нему сквозь лесную чащу. Все его помыслы и желания были устремлены только к этому озеру, где он надеялся найти младшую из сестёр – Берту. Но, чем глубже забирался юноша в дикий кустарник, тем непроходимее становился путь. Озеро скрылось из виду, а с ним и надежда снова его найти. Перед заходом солнца между поредевшими деревьями опять блеснула водная гладь. И всё же до берега Рейнальд добрался только с наступлением ночи. Усталый, расположился он под одиноким деревом на ночлег и проснулся, когда солнце уже стояло высоко в небе. Сон взбодрил его, снял накопившуюся усталость и прибавил сил. Юноша встал и пошёл вдоль берега, обдумывая, как попасть к сестре. Напрасно он звал и кричал:

– Берта, дорогая сестра, если ты живёшь в этом озере, ответь мне! Я – Рейнальд, прозванный Вундеркиндом, твой брат, ищу тебя, чтобы разрушить колдовские чары и освободить из этой водной тюрьмы!

Никто ему не ответил, кроме многоголосого эха в лесу.

– О милые рыбки, – продолжал он, когда целая стая резвящихся форелей подплыла к берегу, казалось, только за тем, чтобы поглазеть на юного пришельца, – скажите вашей повелительнице, что её брат здесь, на берегу, ожидает её!

Рейнальд раскрошил весь оставшийся в его карманах хлеб и бросил рыбам. «Может быть, они поплывут к сестре и расскажут ей обо мне?» – подумал он, но форели жадно набросились на хлебные крошки, совсем позабыв о своём благодетеле. Убедившись, что все его старания прошли впустую, юноша решил испробовать другой способ. Ловкий рыцарь, он занимался разными физическими упражнениями и был прекрасным пловцом. Освободившись от рыцарского снаряжения и оставив себе из оружия только обнажённый меч, в одежде из огненно-красного сатина смельчак храбро бросился в воду на поиски зятя-дельфина, тем более что на этот раз лодки поблизости не оказалось. «Не сразу же он меня проглотит. Наверное, позволит сказать хоть одно разумное слово, – выслушал же он когда-то моего отца», – подумал он.

Рейнальд выплыл на середину озера и, качаясь на голубых волнах, стал плескаться в воде, чтобы привлечь внимание морского чудовища. Пока позволяли силы, он уверенно плыл, не замечая ничего на своём пути, но незаметно подкралась усталость. Пловец оглянулся, – далеко ли берег, и неожиданно увидел совсем рядом лёгкий дымок, поднимавшийся, как ему показалось, над выступающей из воды льдиной. Изо всех сил стал он грести руками и ногами и вскоре увидел возвышающуюся над водой колонну из горного хрусталя. Внутри она, должно быть, была полая. Из неё и поднималось вверх услаждающее сердце благоухание в виде маленького облачка, которое ветер, играя, прижимал к воде. Отважный пловец догадался, что это труба подводного жилища сестры и, не долго думая, смело проскользнул внутрь. Догадка не обманула его: дымоход вёл прямо в камин в спальне прекрасной Берты, которая в прелестном утреннем неглиже занималась в это время приготовлением шоколада на маленьком огне, весело плясавшем на поленьях сандалового дерева.

Когда молодая дама услышала в трубе шум и, вслед за тем, совершенно неожиданно увидела две барахтающиеся, высунувшиеся из камина ноги, то от страха опрокинула горшок с шоколадом и, поражённая неожиданным визитом, без чувств опустилась в кресло. Рейнальд тряс её, пока она не пришла в себя. Очнувшись, Берта спросила слабым голосом:

– Несчастный, кто ты и откуда? Как осмелился ты вступить в это подводное жилище? Разве ты не знаешь, что эта дерзость принесёт тебе неизбежную смерть?

– Не бойся, – ответил храбрый рыцарь. – Я твой брат Рейнальд, прозванный Вундеркиндом. Никакая опасность, ни даже смерть не страшат меня. Я пришёл в этот лес, чтобы разыскать своих сестёр и разрушить сковавшие их узы могущественных чар.

Берта нежно обняла брата, но всё её стройное тело дрожало от страха за него. Уфо-Дельфин, её супруг, иногда тайно посещал дом своего тестя и недавно принёс весть, что Рейнальд уехал из дома на поиски сестёр. Ему было жаль смелого юношу. «Если его, – говорил он, – не разорвёт зять-медведь и не выклюет глаза зять-орёл, то проглотит зять-дельфин. Я боюсь, что после превращения, в припадке ярости не смогу побороть животный инстинкт и проглочу его. И если бы ты, моя любимая, попыталась защитить брата в своих нежных объятиях, я разрушил бы твоё хрустальное жилище и устремившийся внутрь поток поглотил бы тебя, а его я похоронил бы в моём животе. Знай, что после превращения наше жилище ни для кого не должно быть доступно».