Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Выходя отъ меня, онъ казался пораженъ нѣкимъ разсужденіемъ, которое привело его въ изумленіе. Какъ могу я тебя здѣсь оставить, любезная моя? тебя, коей присудствіе составляетъ радость въ семъ домѣ. Правда, что тебя внизъ не ожидаютъ; но я хочу удивить твоего отца и мать… Покрайней мѣрѣ естьлибъ я зналъ, что не произойдетъ отъ сего ничего непріятнаго; племянница моя, дражайшая моя Клари! Что ты о томъ скажешь? (моглалибъ ты подумать, дражайшая моя Гове, чтобъ мой дядя могъ быть столь притворнымъ) Не угодно ли сойти со мною? Не желаешь ли видѣть своего родителя? Имѣешь ли ты столько бодрости, чтобъ перенести первое его неудовольствіе, при взглядѣ на столь любезную дочь, любезную племянницу, которая привела всю фамилію въ великое смущеніе! Можешьли обѣщать, что впредь…

Онъ примѣтилъ, что я начала выходить изъ терпѣнія. Въ протчемъ, любезная моя, возразилъ онъ, естьли ты несовершенно себя забыла, то я не буду принуждать тебя къ такому поступку. Мое сердце колеблясь между почтеніемъ и негодованіемъ, столь было поражено, что я съ трудомъ могла дышать. Ты знаешь, любезная моя пріятельница, что я никогда не могла сносить того, чтобъ столь подло со мною поступали. Ахъ! государь мой, сказала я ему, прерывая вздохами свои восклицанія: вы, мой дядя! вы! можно ли сему статься, государь мой… Какъ вы можете… Бѣдная твоя пріятельннца, любезная моя, не имѣла болѣе силы выразить своихъ понятій.

Я признаюсь любезная Клари, отвѣчалъ мнѣ дядя, естьли ты еще не рѣшилась повиноваться, то лучше остаться тебѣ тамъ, гдѣ ты находишься; но судя по свидѣтельству, которое ты подала…

Свидѣтельство, которое я подала! Какое свидѣтельство государь мой?

Такъ! такъ! любезная племянница, естьли ты столь чувствительно печалишься о своемъ заключеніи, то лучше еще остаться тебѣ, гдѣ ты и теперь. Но сія не большая не благопріятность скоро пройдетъ. Прощай любезная моя Клари. Я скажу только два послѣднія слова: будь чистосердечна въ своей покорности и продолжай меня любить какъ и прежде, я тебя увѣряю, что помѣстья твоего дѣда не превзойдутъ моихъ.

Онъ поторопился сойти внизъ, не давъ мнѣ времени ему отвѣчать, какъ будто бы радовался, что убѣжалъ и окончилъ свою ролю. Не усматриваешь ли ты, любезная моя, сколь твердое намѣреніе они приняли, и не имѣю ли я причины страшиться вторника? Изъ сего ясно вижу, что они думаютъ будто получили какую выгоду изъ моего согласія на сіе посѣщеніе. Естьли бы оставалось мнѣ о томъ хотя малое сомнѣніе, то новыя непристойности Бетти конечно бы оное изтребили. Она безпрестанно поздравляетъ меня вторникомъ, которой называетъ великимъ днемъ, и посѣщеніемъ моего дяди. Болѣе половнны уже трудностей говоритъ она, преодолѣно. Она увѣрена, что я не согласилась бы видѣть Г. Сольмса, естьли бы не намѣрилась его принять. Уже съ нѣкоего времени она находитъ больше дѣла, нежели прежде. Свадебныя приготовленія весьма ей нравятся. Кто знаетъ, чтобъ вскорѣ послѣ моего брака не послѣдовалъ другой какой нибудь?

Я получила послѣ обѣда отвѣтъ Г. Ловеласа на послѣднее мое возраженіе. Оно наполнено обѣщаніями, благодарностію, вѣчною благодарностію, ето любимое его выраженіе, между прочими, кои не менѣе прежнихъ его словъ превосходны. Однаго изъ всѣхъ писемъ мущинъ, кои я видала, въ его письмахъ я нахожу гораздо менѣе такихъ нелѣпостей, я не имѣла бы къ нему больше почтенія, когдабъ онъ много употреблять ихъ началъ. Слова его, кажется показываютъ ограниченный разумъ, которой считаетъ женщину глупою, или надѣется сдѣлать ее такою.

,,Онъ жалуется на мое равнодушіе, которое не позволяетъ ему на другомъ основаніи утверждаться въ надеждѣ моей къ нему благосклонности, какъ на худыхъ поступкахъ, которые претерпѣваю отъ моихъ друзей. Что касается до укоризны учиненной ему мною за пылкость его свойства; то онъ отвѣчаетъ, что хоть не можетъ ни какъ въ томъ оправдаться, однако постарается принести мнѣ основательное извиненіе.,,Что я налагаю на него молчаніе, чрезмѣрно строгимъ изъясненіемъ, но коему признаніе его недостатковъ, я приписываю равнодушію, какое онъ по мнѣнію моему, имѣетъ исправить себя болѣе для славы, нежели отъ искренняго желанія; что между возраженіями до сего времени противъ его нравовъ разглашенными, онъ не знаетъ еще ни одного справедливаго; но что впредь, онъ намѣренъ предъупреждать оныя. Какія то обѣщанія, спрашиваетъ онъ надлежитъ ему исправиться по моему примѣру: но какимъ образомъ могъ бы онъ исполнить оное, естьли бы не долженъ былъ исправиться отъ пороковъ, или покрайней мѣрѣ большихъ пороковъ? Онъ надѣется, что признаніе его погрѣшностей никто не сочтетъ за худой знакъ, хотя я по строгой добродѣтели оное и не такимъ почитаю. Онъ увѣренъ, что я посправедливости укоряла его за тѣ умышленныя знакомства, кои онъ въ замѣну другимъ также и съ нимъ поступающимъ, заводитъ въ самой моей фамиліи. Свойство его и нравъ побуждаютъ его входить въ постороннія дѣла, но онъ ласкается что обстоятельства могутъ его извинить, наипаче когда для него теперь весьма важно знать движенія такой фамиліи, которая возстаетъ противъ меня, по причинѣ несправедливаго огорченія, которое до него одного касается. Естьли жить столь добродѣтельно, какъ Ангелы, говоритъ онъ, то должно и обращаться съ Ангелами. Онъ еще не научился трудному знанію за добро платить зломъ, а естьли когда принужденъ будетъ тому научится, то конечно не чрезъ тѣ жестокости, кои претерпѣваютъ отъ извѣстныхъ людей, которые почли бы за удовольствіе, естьлибъ онъ унижался предъ ними, и кои сталибы пренебрегать его столько же, какъ и меня.

,,Онъ весьма худо извиняется въ той вольности, съ какою онъ иногда смѣивался супружеской жизни. Ето такая матерія, говоритъ онъ, о коей онъ съ нѣкоего времени не говорилъ съ толь малымъ уваженіемъ. Впрочемъ онъ признается, что о семъ многократно и до него такъ разсуждали; и что всѣмъ извѣстно что сіе есть общее мнѣніе, имѣющее столь мало разсудка и столь давнее, что онъ умеръ бы со стыда разглашая оное. Онъ почитаетъ то за безразсудное посмѣяніе законамъ и надлежащему порядку общества, которое относится къ издѣвкамъ нашихъ предковъ; и за большее еще преступленіе въ такомъ человѣкѣ, какъ онъ, которой не предъ инымъ кѣмъ можетъ хвалится своимъ произхожденіемъ и своимъ сродствомъ, какъ предъ такими, кои не столько обязаны своей породѣ: онъ обѣщается мнѣ весьма тщательно остерегать себя въ словахъ и поступкахъ, дабы учинится достойнѣйшимъ моего почтенія; и дабы меня убѣдить, что естьли онъ когда получитъ то благополучіе, къ коему стремится; то будетъ наблюдать искренно основательныя правила чести и добродѣтели, въ которыхъ онъ смотря на мой примѣръ болѣе и болѣе утверждатся будетъ.

,,Онъ думаетъ, что я совершенно погибну, естьли только отвезена буду къ моему дядѣ. Онъ весьма ясно описываетъ положеніе мѣста, рвы оное окружающіе, церковь, непримиримую злобу моего брата и моей сестры, ихъ власть надъ всею моею фамиліею: но что не менѣе меня устрашаетъ, онъ ясно мнѣ далъ выразумѣть, что онъ скорѣе погибнетъ, нежели допуститъ меня туда везти.,,