Сэмюэл Ричардсон - Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Естьли что ни есть сему подобное! Я не могу сомнѣваться, чтобъ онъ не говорилъ о моемъ братѣ!

И такъ Г. мой, сказала я ему съ знаками исполненными гнѣва, вотъ на что употребляете подкупленнаго вашего повѣреннаго.

Мой повѣренной, сударыня! Онъ равно повѣреннымъ и у вашего братца. Вы знаете, по искреннему моему признанію, кто началъ подкупать его. Я васъ увѣряю, сударыня, что я избѣгалъ многихъ худыхъ случаевъ со стороны брата вашего, и не могъ бы наносить другимъ подобныя обиды.

Я вамъ о томъ скажу, Г. Ловеласъ, токмо то, что поелику сей презрительной повѣренный, повидимому произвелъ великія нещастія какъ съ одной такъ и съ другой стороны, и кажется еще продолжаетъ подлыя свои дѣла, то долгъ требуетъ дать знать моимъ друзьямъ какого змея въ нѣдрахъ своихъ они питаютъ.

О! что касается до него, сударыня, вы можете сдѣлать все что вамъ угодно; время службы его проходитъ. Сей плутъ весьма хорошую получилъ изъ того выгоду. Онъ не намѣренъ навсегда въ семъ званіи остаться. Онъ дѣйствительно снять хочетъ постоялой дворъ, что онъ считаетъ за верьхъ своего благополучія. Я васъ также увѣдомлю, что онъ влюбился въ Бетти, дѣвку вашей сестрицы; и при томъ, по моему совѣту. Они сочетаются бракомъ, когда Леманъ къ тому мѣсту будетъ пристроенъ. Я уже помышляю о средствѣ, дабы наказать сію скверную чернобровку за всѣ претерпѣнныя вами отъ нее наглости, и дабы она о томъ разскаявалась даже до своего издыханія.

Колико презрѣнія достойны ваши умыслы Г. мой! Не ужели вы не страшитесь также мщенія за учиненныя вами гораздо еще болѣе оныхъ злости? Я отъ всего моего сердца прощаю Бетти. Она не принадлежала мнѣ, и, вѣроятно, повиновалась повелѣніямъ той, которой должно было ей повиноваться, и притомъ повиновалась гораздо съ большею покорностію, нежели я оказывала тѣмъ, коимъ еще болѣе бы должно оной оказывать.

Пусть такъ, отвѣчалъ онъ мнѣ, [можетъ быть любезная моя, въ томъ намѣреніи, дабы меня устрашить].,,Дѣло уже сдѣлано; надлежитъ чтобъ Бетти претерпѣла наказаніе за свою наглость, и естьли я почту Лемана не менѣе достойнымъ наказанія; то онъ мнѣ обѣщался въ своемъ планѣ, которой былъ двоякаго смыслу, что и та и другой будутъ имѣть участіе въ мщеніи. Мужъ и жена не должны претерпѣвать нещастіе розно.

Я вышла изъ терпѣнія. Я откровенно ему въ томъ призналась. Я вижу, Г. мой, сказала я ему, съ какимъ человѣкомъ осуждена я препровождать жизнь мою; и удаляясь, я его оставила въ такомъ состояніи, которое въ другомъ случаѣ почла бы я за смущеніе и безпокойствіе.

Откровенность, съ которою я продолжала изъясняться, когда опять увидѣлась съ Г. Ловеласомъ, и отвращеніе, которое я явно оказывала къ его мнѣніямъ, его поведеніямъ и разговорамъ, казалось, привели его нѣсколько въ самаго себя. Онъ хотѣлъ обратить въ шутку тѣ угрозы, которыя онъ говорилъ противъ моего брата и Г. Сольмса.,,Онъ долженъ еще, сказалъ онъ, сохранить себѣ столь многое въ своемъ отечествѣ, что не надлежитъ ему предаваться мщенію, которое бы его привело въ необходимость оставить оное. Впрочемъ, онъ позволилъ Леману разгласить о себѣ великое множество слуховъ, которыя не имѣютъ да и не могутъ имѣть никакой истинны, въ томъ единственно намѣреніи, дабы казаться ужаснымъ нѣкоторымъ особамъ, и предупредить великія разстройства симъ средствомъ. Къ нещастію хвалятъ его за разумъ и живость: ему часто приписываютъ то, чего онъ не говорилъ, и чего не дѣлалъ, и еще болѣе, о немъ судятъ по нѣкоторымъ словамъ, которыя онъ позабылъ, какъ и въ семъ случаѣ, какъ скоро оныя выговорилъ.,,

Можетъ быть, любезная моя, онъ отчасти и искренно признавался въ своихъ извиненіяхъ. Я съ трудомъ могу повѣрить, чтобъ будучи въ его лѣтахъ могъ онъ быть столь злостенъ, какъ о немъ думаютъ. Но человѣкъ сего свойства, будучи начальникомъ надъ шайкою такихъ людей, каковыми описываютъ его сотоварищей, [всѣ богаты, неустрашимы, и способны къ такимъ предпріятіямъ, коихъ я по нещастію учинилась примѣромъ] кажетcя мнѣ чрезвычайно опаснымъ.

Его равнодушіе ко всенародному мнѣнію есть другое его извиненіе. Я нахожу оное хулы достойнымъ. Чего можетъ надѣяться женщина отъ такого человѣка, которой столь мало помышляетъ о собственной своей славѣ. Съ сими веселыми своевольцами съ удовольствіемъ препровождаютъ часъ или два въ разныхъ разговорахъ. Но сообщества праводушнаго человѣка, человѣка добродѣтельнаго должно желать на всю свою жизнь. Какая бы была та женщина, которая соглашается, когда можетъ того миновать предаться во власть такому человѣку, которой не знаетъ никакого правила благонравія, сумнѣваясь, надлежитъ ли ему обязаться съ своей стороны брачными союзами, и поступать съ нею по крайней мѣрѣ съ учтивостію.

По симъ правиламъ, дражайшая моя, по симъ разсужденіямъ, взять верьхъ надъ такимъ человѣкомъ… о естьли бы Богу было угодно… Но къ чему послужатъ теперь сожалѣнія! Къ какому же прибѣгнуть покровительству, когда бы я отъ него отреклась.

Въ пятницу 1 Апрѣля.

Я ничего не знаю столь безумнаго, какъ всѣ сіи Гарловы. Что ты хочешь, чтобъ я тебѣ сказалъ, Белфордъ? Должно низвергнуть красавицу, хотя бы всѣ безсмертные духи ее охраняли; по крайней мѣрѣ только чтобъ видимо окружая ее не изторгли изъ моихъ рукъ, и не унесли ее въ воздушныя селенія.

Мой страхъ, единой мой страхъ состоитъ въ томъ, чтобъ дѣвица послѣдовавшая мнѣ съ толикимъ отвращеніемъ, не предложила своему родителю такихъ договоровъ, которые могли бы быть приняты; то есть чтобъ не оставила меня, дабы предаться Сольмсу. Я стараюсь изъискать средство, дабы предостеречь себя отъ столь жестокой опасности. Но Гарловы, кажется, рѣшились кончить въ мою пользу то дѣло, которое начали.

Сколь много глупыхъ тварей находится въ свѣтѣ! Уменъ ли ея братъ, не зная, что тотъ, которой даетъ себя подкупать для предпріятія худаго дѣла, можетъ быть равно подкупленнымъ и противъ того, которой его употребляетъ, наипаче когда ему представляется случай получить сугубую пользу отъ его вѣроломства? Ты самъ, Белфордъ, ты никогда не можешь проникнуть даже и въ половину моихъ намѣреній!

[Здѣсь расказываетъ онъ тотъ разговоръ, которой имѣлъ съ Клариссою, о крик 23; своего повѣреннаго, которой она слышала въ садовыхъ дверяхъ. Равномѣрно и тѣ обстоятельства, которыя уже читаны были въ предшествующемъ письмѣ. Потомъ продолжаетъ такимъ образомъ:]

Не удивляешься ли ты искуству твоего друга въ самыхъ хитрыхъ обманахъ? Видишь, сколь близко находился я отъ истинны. Я не прежде отъ оной удалился, какъ увѣривши, что шумъ произшелъ безъ всякаго приказанія, но отъ единаго движенія незапнаго страха. Естьлибъ я дѣйствительнѣе ей признался, то она по своей гордости была бы поражена видя себя почитаемую за несмысленную, никогда бы мнѣ въ томъ не простила.