Автор неизвестен - Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Цикл романсов о Сиде имел в самой Испании и за ее пределами успех беспримерный. Они переведены почти па все европейские языки. В Германии их переводил Гердер, в Италии — Бершэ и Монти, в Англии — Гиббсон и Локхарт, в России — Жуковский, Катенин.

Лаинес Кальво — один из двух судей, которых, согласно легенде, избрали кастильцы, недовольные леонским судом и королем Фрокаса (ок. 900 г.). По легендарной генеалогии, Сид был его внуком.

Помогал в боях Пелайо… — Пелайо (699–737) — первый король Астурии. Положил начало Реконкисте, разгромив арабские войска при Ковадонге.

Острозубую Тисону… — Тисона — меч, добытый Сидом у царя Букара.

Личность короля Кастилии и Леона дона Педро (1350–1369), прозванного «Жестоким» за то, что, по словам современного ему летописца Лопеса де Аяла, «многих убил он за свое царствование и ущерб причинил великий», еще при жизни была окружена легендами. Король дон Педро не пользовался симпатией авторов романсов. Больше повезло ему у позднейших драматургов, которые прозвище «Жестокий» поменяли на прозвище «Справедливый».

Эпоха Педро Жестокого, «великого ростом, белотелого, светловолосого и присюсюкивающего в разговоре», изобилует трагическими событиями, междоусобными братоубийственными войнами. К слову сказать, и сам дон Педро пал от руки своего брата дона Энрике. Очевидно, что романсы о жестоком короле создавались в среде его противников.

Начиная с хроники Лопеса де Аяла, который был непосредственным свидетелем многих кровавых происшествий, к личности дона Педро обращались многие историки, поэты, драматурги. Среди них: Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Морето, герцог Ривас, Соррилья.

Дон Фадрике де Кастилья (1334–1358) — внебрачный сын короля Кастилии Альфонса XI и брат Педро I Жестокого, по приказанию которого был убит за участие в заговоре.

Мария де Падилья (ум. в 1361 г.) — первая жена короля Педро Жестокого. Славилась красотой и интригами.

Взятой мной у супостата… — то есть у мавров.

Донья Бланка… — Донья Бланка де Бурбон (1338–1361) — королева Кастилии, супруга Педро Жестокого.

Чаще всего рыцарские романсы подразделяют, в свою очередь, по тематическому принципу на романсы «каролингского» цикла, то есть романсы, группирующиеся вокруг личности императора Карла Великого и его пэров, и «бретонского» цикла, то есть романсы о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Само обозначение указывает на их генетическую связь с соответствующими французскими поэмами и их позднейшими испанскими отголосками. Так, знаменитый романс о Геринельдо находится в прямой зависимости от истории, повествующей о любви дочери императора Карла; романс о донье Альде, возможно, восходит к какому-нибудь фрагменту поэмы о Ронсевале (почти целиком утраченной). Названия и собственные имена в этих романсах настолько испанизировались, что о первоисточнике догадаться довольно трудно. Впрочем, неиспанского в романсах этой группы не осталось почти ничего, кроме сходства мотивов.

Новеллистические романсы построены на самых различных темах. Это как бы стихотворные новеллы или рассказы. Из «старых» романсов они самые поздние. Сохранялись они чаще всего в изустных передачах. Известный немецкий ученый-испанист XIX века Вольф так определял их: «Если исторические романсы называют испанской «Илиадой», то новеллистические и лирические можно назвать испанской «Одиссеей». Они рисуют домашнюю жизнь испанского общества, чувства и страсти. Среди них много подлинных шедевров по своей изящной простоте, ясности и непосредственности чувств».

В отличие от романсов исторических, восходящих к героическим поэмам, которые уже в силу своего происхождения легко циклизуются, романсы пограничные и мавританские (морискские), являясь с одной стороны, как бы их идеальным продолжением, в цельные циклы не объединяются. Они автономны, так как трактуют совершенно разные темы и основываются на разных событиях. Они возникали либо на основе непосредственных впечатлений от событий, либо вдохновлялись еще живой памятью о прошлом. Как правило, содержание таких романсов исторично, хотя понятно, что смещения событий и фактов встречаются нередко.

Наиболее старыми романсами являются те, которые относятся к событиям, связанным с осадой Баэсы (1368 или 1407 г.); наиболее поздними — относящиеся к взятию Гранады (1492 г.) или эпизодическим стычкам, последовавшим за ее взятием.

После завершения Реконкисты (конец XV в.) очевидно, что на первый план выдвигались уже не сами события, а экзотическая, живописная сторона той среды, к которой относилось действие романсов. Это в большинстве случаев романсы мавританские (морискские). Разграничить пограничные и мавританские романсы не всегда легко. Но если в первых часто можно видеть чувства арабской стороны (многие романсы носят явные следы симпатии к противнику), то во второй группе преобладает рыцарская галантность, характерная для испанца XVI века. Острота военных переживаний исчезла. В XVII веке успех именно мавританских романсов достигает апогея. Утверждение Переса де Иты в «Гражданских войнах в Гранаде» о том, что включенные в книгу романсы были арабского происхождения, новейшей критикой решительно отвергаются. Обманывают «мавританские одежды». Существо же их сугубо испанское.

В основной своей массе романсы пограничные и мавританские отражают жизнестойкость национального духа испанцев. Они воспевают людей героической закалки, смелых, решительных. «Рыцарственность» этих романсов более подлинная, чем романсов собственно «рыцарских». Источником вдохновения являлась не литература, а сама жизнь, бурная, полная опасностей, борьбы и самоотверженности. Жизнь эпохи Реконкисты.

Между романсами перечисленных разделов и циклов существует определенная разница. Исходный материал, время написания, идеологическое задание сочинителей — все это наложило отпечаток также и на их поэтику. Но вместе с тем в их поэтике существует отчетливое сходство: простота изобразительных средств, предметность, отсутствие украшающих эпитетов, внешняя фрагментарность (многие романсы начинаются прямо-таки с пистолетного выстрела — с прямой речи, с кульминации действия). Последнее объясняется в известной степени тем, что, как уже было сказано, старейшие романсы восходят к тем или иным эпизодам эпических поэм. Слушатели отлично знали целое и не нуждались ни в каких предысториях. Этим же нередко объясняют неожиданные концовки.

Есть романсы, которые обрываются как бы на полуслове. В период «цветения» романсного творчества предельная краткость и насыщенность действия прочно вошли в поэтику романса, вообще стали как бы обязательным условием. Интересно, что романсы, имеющие по многу редакций, с развитием книжно-литературного вкуса чаще всего ухудшались! Редакция становилась пространнее, многословнее. Появлялись ненужные детали и словесные украшения. Романсы, стилизованные под народные в эпоху барокко, поражают вычурностью слога, изысканностью словаря. Недаром лучшие поэты и составители сборников романсов с конца XVIII века и в XIX веке чаще всего возвращались к редакциям более ранним. Замечательно и то, что, какие бы изменения ни претерпевала поэтика романса с течением времени, основная тенденция — лаконизм, ясность и простота — оставалась незыблемой, и все попытки повернуть романс на другую дорогу заканчивались неудачно. В этом великая сила поэтического мышления, выкованная веками *.