Андрэ Нортон - Ивон, рыцарь Рога

Знай же, что твой город Бордо был взят врагами, и теперь в нем правит наместник императора, занявший твое место.

Услышав об этом, Ивон издал крик боли и отчаяния и простер руки к Посланнику. Но сверкающее Существо все еще не сжалилось над Ивоном. Тогда он спросил:

— Кларимонда и моя маленькая дочка, что случилось с ними?

И Посланник ответил:

— Твою дочь отвез в Аббатство Клюни слуга Бернар, и там ее передали твоему дяде, Аббату. Но твоя супруга заключена в башню в городе Майнце как пленница, и если ты не вернешься, чтобы спасти ее, ее ожидает ужасная судьба.

Теперь Ивон вскочил на ноги. В его глазах светился огонь ярости, и правая рука искала рукоять меча.

— Иди вперед, Ивон из Бордо, ступай до края этого сада, и там ты увидишь реку, и лодку на реке. Эта лодка унесет тебя отсюда, и ты сможешь прийти на помощь тем, кто так нуждается в тебе. С собою ты можешь взять только вот это…

Светлый посланник протянул руку к дереву, и сияние Его руки коснулось ветви, с которой упали на землю три яблока. Яблоки покатились к самым ногам Ивона.

— Это Яблоки Вечной Юности, и тот, кто попробует их, никогда не узнает перемен возраста, но всегда будет оставаться таким же, каким он был в лучшем расцвете молодости. Береги эти яблоки, Ивон, — скоро они очень пригодятся тебе.

Сказав это, Посланник исчез, а Ивон остался в саду один, с Яблоками Вечной Юности у своих ног. Но теперь его сердце билось тяжело и печально из-за горестей самых дорогих для Ивона людей, и у него уже не было желания оставаться в этом саду. Ивон вернулся к фонтану и снова натянул на себя кольчугу, опоясался мечом и надел на голову свой шлем. Затем, с яблоками, которые Ивон завернул в полу одежды и связал узлом, и с лапой грифона в руке, Ивон пересек сад и подошел к реке, на волнах которой покачивалась ладья.

Эта ладья была весьма искусно украшена слоновой костью и эбеновым деревом, так что половина ладьи была белая, а половина — черная. Изнутри ладья была обита дивной красоты узорчатой дамасской тканью и тончайшими восточными шелками — любой король на земле был бы горд и рад, если бы ему позволили облачиться в наряд из таких материй.

Ивон оттолкнул лодку от берега и взялся за руль, позволяя быстрому течению реки свободно нести его ладью. Он твердо верил, что снова увидит Бордо.

Весь день поток нес его вперед, и молодой рыцарь утолил голод и жажду вкусной едой и разными напитками, которые он отыскал в сундучках и сосудах у своих ног. Но мысли юноши были грустными, и если бы была на это воля самого Ивона, он ускорил бы это путешествие в сто раз.

Теперь река текла между высоких мрачных скал, стоящих сплошной стеной, и иногда скалистые склоны смыкались где-то высоко над головой герцога Ивона, и тени сгущались. Ивон догадался, что течение несет его вниз, под землю. Но вокруг самой лодки темнее не становилось, а воды реки светились ясно и ласково. Ивон безо всякого опасения прилег на сиденье и заснул.

Во сне он увидел госпожу Кларимонду среди угрюмых каменных стен и темного железа. Ее нежное лицо было совсем исхудавшим и бледным, и она протягивала руки вперед, к Ивону, и молила его о помощи. Но их будто бы разделяла какая-то преграда, и герцог Ивон не смог ничего ответить своей жене Кларимонде.

С большим усилием Ивон проснулся и почувствовал, что под ним тихо покачивается лодка и что он все еще под землей, но никуда не движется. Поначалу Ивон очень испугался этой неподвижности — испугался, что он может навеки остаться под землей и никогда не выбраться отсюда.

При свете, который исходил от воды, Ивон увидел, что нос его лодки наткнулся на отмель — небольшой песчаный нанос, где блестели какие-то камни. Отмель возвышалась над течением, и герцог Ивон выпрыгнул из лодки на нее, чтобы осмотреть днище и отыскать какие-нибудь повреждения на нем. Под его ногами среди простых камней лежало несколько прозрачных, светящихся в темноте камешков. При помощи этого света Ивон увидел, что его ладья не повреждена и что ее очень просто стащить с мели.

Желая иметь при себе какой-нибудь источник света в месте подземного мрака, Ивон собрал с песка все светящиеся камни и взял их с собой на борт лодки. Камни засверкали, точно разноцветное море на закате солнца. Потом Ивон уперся в борт ладьи плечом и столкнул ее в глубокое место, запрыгнув на ходу в ладью. Течение тотчас же подхватило ее и понесло вперед.

Немного погодя Ивон снова заснул в темноте, но когда он во второй раз пробудился, вокруг него шумело открытое море, над головой у него сияло солнечное небо, а впереди на берегу он увидел башни, стены и пристань какого-то города. Тогда Ивон поднял и установил парус, который до этого лежал свернутым на днище лодки, и ветер стремительно понес юношу вперед к приморскому городу. Множество ярких флагов и вымпелов развевалось повсюду на башенках и укреплениях этой крепости — наверное, в городе был праздник.

Лодка Ивона причалила к одной из пристаней, и люди на берегу очень удивились при виде такого маленького, но такого роскошного и причудливого суденышка. Они окликнули герцога Ивона и спросили его, кто он такой и зачем к ним прибыл. Тогда же герцог Ивон и узнал, что город называется Таурис, а страна — Персия, и шах, повелитель Персии, находится сейчас в городе. Шах объявил о своем переходе в христианскую веру и пригласил на празднество всех пришельцев-христиан.

Ивон громко поблагодарил Господа за то, что он попал в христианскую страну, и решил пойти к шаху и попросить его о помощи. Но, когда он уже совсем было собрался идти во дворец, с ним случилась великая радость, и вот что это была за радость.

После того, как слуга Бернар отвез в Аббатство Клюни маленькую Кларетту и оставил ее у достойного Аббата, он решил, что должен во что бы то ни стало найти своего хозяина и господина, герцога Ивона, где бы тот не находился, и рассказать ему обо всем, что произошло в Бордо. Тогда Бернар сел на корабль и поплыл в восточные моря, для того чтобы отыскать хотя бы следы своего господина.

Сначала Бернар попал в Яффу, где он обошел всех рыцарей-крестоносцев, всех путешественников, купцов и бывалых матросов, спрашивая у каждого о своем господине. Но ни один человек не смог сказать Бернару ни слова о герцоге Ивоне. Из Яффы Бернар отправился в Иерусалим, но это путешествие оказалось таким же безуспешным. Затем он поехал в Каир, и дорога туда оказалась очень опасной и долгой. Там, расспрашивая купцов и торговцев о далеких землях, Бернар повстречался с французским торговцем, который сказал ему:

— Друг, недавно я услышал, что персидский шах переходит в христианскую веру. В честь этого события он объявил о праздничном пире, на который были созваны все христиане в город Таурис. Многие купцы тоже отправляются туда, чтобы выгодно продать свой товар, и, возможно, среди такого многолюдства отыщется кто-нибудь, кто слышал о твоем хозяине. Я сам скоро ухожу в Таурис с караваном, и если ты хочешь, то можешь отправиться в путешествие вместе со мной.