Фернан Пинто - Странствия

Из краткого сообщения, которое я даю о Лекийских островах, явствует, к чему я пришел на основании собственных наблюдений, а именно, что каких-нибудь двух тысяч человек хватило бы, чтобы захватить и удержать этот остров вместе с другими островами архипелага, и это оказалось бы несравненно более выгодным, чем иметь владения в Индии, и потребовало бы гораздо меньше людей, равно как и всего прочего, ибо купцы уверяли нас, что только три таможни дают в год полтора миллиона золотом, не говоря уже о прочих статьях дохода, которые получает королевство от добычи и выплавки серебра, меди, латуни, железа, стали, свинца, олова, приносящих несравненно больше денег, чем таможни. О прочих достопримечательностях острова я сейчас говорить не буду, потому что, надо думать, и этого достаточно, чтобы вызвать у португальцев желание пуститься в предприятие, которое окажется весьма угодным господу нашему, а им принесет великую славу и выгоду.

Как из Лиампо я отправился в Малакку, откуда комендант крепости послал меня к Шаубайнье, королю Мартавана {252} 252 …Шаубайнья, король Мартавана. — Мартаван — город и порт Мартабан в современной Юго-Восточной Бирме, был одним из важнейших центров государства Пегу, населенного народом монов, родственных камбоджийцам. Шаубайнья — монский феодал, самостоятельный правитель Мартабана и южной части королевства Пегу, после того как центральная часть Пегу (современная Южная Бирма) была захвачена бирманцами.

В Лиампо мы прибыли благополучно и были все хорошо приняты и обласканы португальцами, которые еще там находились. Из Лиампо я отправился в Малакку на корабле некоего португальца по имени Тристан де Га с намерением снова попытать счастье, которое уже столько раз от меня ускользало, как это видно из моего повествования. Корабль этот благополучно прибыл в Малакку, где я еще застал коменданта Перо де Фарию. Последний, желая мне чем-нибудь помочь, прежде чем окончится срок его службы, отправил меня в Мартаван, где тогда можно было разжиться, на джонке одного мусульманина, некоды Мамуде, у которого в Малакке оставались жена и дети. Целью моего путешествия было, во-первых, заключить мирный договор с Шаубайньей, королем Мартавана, и побудить его отправлять свои суда торговать с крепостью, которая в это время очень нуждалась в товарах, так как война на Яве нарушила торговлю с другими странами {253} 253 …война на Яве нарушила торговлю с другими странами. — Имеются в виду войны, которые вел в середине XVI в. северояванский султанат Демак (Дема у Пинто), стремившийся объединить мелкие государства острова Явы. . Вторая цель моей поездки, не менее важная, чем первая, заключалась в том, чтобы вернуть в крепость некоего Лансароте Геррейро, который на четырех фустах с командой в сто человек, перестав подчиняться властям, хозяйничал вдоль берегов Танаусарина, ибо ходили слухи, что король ашенцев собирается на нас напасть {254} 254 …король ашенцев собирается на нас напасть. — Пинто имеет в виду наступление на Малаккском полуострове, которое вели войска короля Аче в 1547 г. Пинто ошибочно датирует военные действия на Малаккском полуострове 1544–1545 гг. . Видя это, Перо де Фариа, терпевший большую нужду в людях, а также в самом необходимом для того, чтобы выдержать осаду, решил воспользоваться этим человеком, как потому, что он был неподалеку и мог быстро прийти на помощь, так и потому, что, как всякий занимающийся его ремеслом, он имел весьма большое количество боевых припасов, необходимых при осаде, которую, как думал Перо де Фариа, ему предстоит вынести. Третьей, также весьма существенной, целью моей посылки было предупредить, идущие к нам из Бенгалии суда, чтобы все они шли вместе и под надежной охраной, готовые ко всяким неожиданностям в пути, дабы недостаток бдительности не послужил причиной какого-либо несчастья.

Охотно согласившись совершить это путешествие, в среду девятого января 1545 года я вышел из Малакки и со слабым попутным ветром прошел до Пуло-Праселара, где лоцман задержался на некоторое время из-за мелей, которые пересекают этот пролив между материком и островом Суматрой. Преодолев их не без труда, мы продолжали свой путь до островов Пуло-Самбилан, где я перебрался на хорошо снаряженную маншуа, которая была на джонке, и, согласно инструкции, полученной от Перо де Фарии, обследовал на ней в течение двенадцати суток все Малайское побережье вплоть до Жунсалана, заходя во все реки Барруаса, Салангора, Панажина-Кеды, Парлеса, Пендана и Самбилан-Сиама, но нигде не мог найти достоверных признаков неприятеля. Мы продолжали идти в том же направлении еще девять дней, что составило уже двадцать три дня нашего пути, пока не стали на якорь у небольшого острова под названием Пизандуре, так как мусульманскому капитану нашей джонки понадобилось изготовить себе трос, а также пополнить запасы воды и дров. Команде было приказано набрать все необходимое с возможной поспешностью, причем каждого направили особливо на какую-нибудь необходимую работу, на что ушел почти весь этот день. Пока на судно доставляли воду и дрова, сын капитана пригласил меня пострелять оленей, которых на острове было великое множество. Я с готовностью согласился и, забрав свой мушкет, сошел с ним на берег, где мы углубились в лес. Не успели мы пройти и сотни шагов, как увидели на лесной прогалине огромное стадо кабанов, которые разрывали землю рядом с лужей воды. Обрадованные видом столь обильной дичи, мы постарались подойти как можно ближе к животным и, выстрелив в самую гущу, убили двух. От радости мы, издав громкий крик, побежали к прогалине, где рылись кабаны, и увидели, что на ней лежат девять вырытых из земли, нетронутых и еще десять или двенадцать полусъеденных трупов. Пораженные и смущенные этим зрелищем, мы отступили из-за жестокой вони, которая от них исходила. Тогда мой спутник, магометанин по имени Сапету, сказал мне:

— Мне кажется, что нам следовало бы пойти и сообщить об этом отцу, который на берегу изготовляет трос, — пусть он прикажет обойти на шлюпке остров и проверить, не укрылась ли где-нибудь ланчара разбойников, которые могут оказаться за этим мысом. Боюсь, как бы не случилось с нами здесь какого-нибудь несчастья, как это не раз бывало с судами, на которых гибло немало людей из-за неосторожности их капитанов.

Совет мне показался правильным, и мы немедленно вернулись на берег, где я сообщил капитану, что мы видели. Так как последний был человек рассудительный и по собственному опыту знал, что сулят такие встречи с разбойниками, он немедленно послал шлюпку вокруг острова, а малых детей и женщин с наполовину выстиранным бельем отправил на джонку, сам же во главе сорока вооруженных мушкетами и копьями людей пошел к месту, где рылись кабаны, и осмотрел трупы, зажав нос, так как вонь от них шла нестерпимая.