Сборник - Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Этот компендиум этики появился почти одновременно с «Хронографией» Михаила Пселла, в которой уже ставится проблема художественного изображения человека; Кекавмен и Пселл дополняют друг друга. Но этой, до сих пор незнакомой для византийской литературы, теме предшествовал длительный путь развития византийской историографии, где методы изображения действительности, окружающей жизни проходят определенную эволюцию. Уже анонимный продолжатель монашеской хроники Феофана дает целиком жизнеописание Василия I. Биография эта построена на художественных принципах предшествующей эпохи расцвета монастырского искусства: изложению свойственна монументальность и отсутствие динамики. Близок по творческим методам к продолжателю Феофана и Генесий, современник Константина VII, написавший по заказу императора биографии его царственных предков.

От этого шаблона первым отступает в IX в. константинопольский патриарх Никифор в своей «Краткой истории», или «Бревиарии». «Бревиарий» начинается от смерти Маврикия (602 г.) и доводит изложение до свадьбы старшего сына Константина Копронима, будущего императора Льва IV (769 г.). Никифора интересует все: и дворцовые перевороты, и придворные интриги, и богословские споры, и народы, граничащие с византийским государством. Он не делает разницы между значительными и незначительными событиями, плавно течет его повествование, — он превосходно владеет стройным и лаконичным стилем. Изображаемые лица часто произносят речи, встречаются также и описания природы, пейзажи. Несмотря на постоянно ощутимую назидательность, «Бревиарий» представляет собой интересное и легко воспринимаемое произведение. В целом же творчество Никифора еще полно отзвуков борьбы с иконоборцами, — дань насущным вопросам предшествующей эпохи.

Полемизируя с иконоборцами, Никифор, как и его знаменитый предшественник Иоанн Дамаскин и его современник Феодор Студит, вынужден был коснуться теоретических вопросов искусства, вопросов соотношения художественного изображения с воспроизводимым объектом. В сочинении, называемом «Отказ и опровержение», Никифор устанавливает следующие ступени художественного творчества: 1) творческое начало (ποιητικόν); 2) производящая сила (οργανικόν); 3) специфика объекта (παραδειγματικόν); 4) материал (υλικόν); 5) самое воспроизведение как вершина творчества (τελικόν). Все эти элементы взаимно связаны. Подтверждение своим мыслям Никифор ищет в работе ремесленников и в бесчисленных явлениях окружающей действительности. Это новое отношение к искусству, интерес Никифора к быту, к природе делают историографа ближе по духу к эпохе Македонской династии, чем к предшествующему времени сакрализации литературы.

Немногим позже «Бревиария», возможно, в царствование Константина VII, появилась «Хронография» Симеона Логофета, с явными признаками компиляции в ее традиционной части, но тем более интересной и даже увлекательной там, где автор пишет о все еще продолжающей волновать его иконоборческой эпохе, о временах Феофила. На смену риторическим экскурсам и пейзажным зарисовкам у Никифора в данном случае приходит драматизированное изложение с внутренним напряжением и с нарочитым налетом легендарности. Несмотря на то, что факты, приводимые Симеоном, реальны, их подтверждают другие летописцы (например, выбор невесты для Феофила), — эти эпизоды изложены в манере сказочной.

К лучшим образцам исторической литературы этого периода относятся также сочинения Льва Диакона (род. в 950 г.)» описавшего войны империи с арабскими корсарами на Крите, войны против сарацинов в Азии и походы на болгар. Главные действующие лица и любимые герои у Льва Диакона — Никифор Фока и Иоанн Цимисхий. Как говорит сам историк, он писал не по книжным источникам, а по рассказам очевидцев и по личным впечатлениям. Лев Диакон — мастер портрета; таких подробных и живых описаний наружности своих героев мы не встречаем ни у кого из его предшественников. Эти описания напоминают «портретную галерею» Иоанна Малалы и, возможно, восходят к неизвестным фольклорным источникам. Вот описание наружности Иоанна Цимисхия: «Цимисхий был очень хорош собой, лицо у него было белое и румяное, борода рыжая и такие же волосы, очень редкие на висках, с большою лысиной, глаза голубые, взгляд смелый, нос тонкий прекрасной формы».

В общем плане круг интересов историка довольно широк: он не может обойти молчанием географические и этнографические темы, хотя иногда попадает впросак. У него, например, Дунай — «одна из рек, вытекающих из райских садов. Получив начало в Эдеме восточной страны, она вскоре скрывается под землею и, протекши невидимо некоторое расстояние, вырывается с клокотанием наружу в горах страны кельтов, откуда катит свои воды через Европу и пятью устьями впадает в Понт Эвксинский» [8] CHSB, vol. 14. Bonnae. 1831, р. 96, 129. Переводы приведены по кн.: М. Н. Ремизов. Византия и византийцы конца X века. (По Г. Шлюмберже). М., 1898. .

В отношении стиля Лев Диакон — последователь традиций эпохи Юстиниана: его словарь полон выражений из Гомера — обычного материала школьных программ и как обычное явление того времени — из «Септуагинты»; особого же интереса к античности у него не наблюдается. Наряду с этими традиционными по жанру и внутренней структуре произведениями в X в. появляется и первое мемуарное по своей сущности произведение, хотя в нем еще живы обычные хронографические приемы. Это — «Взятие Фессалоники», написанное малообразованным клириком Иоанном Камениатой, который взялся за перо лишь под впечатлением сильнейшего разграбления его родного города отрядами критских корсаров под командованием византийца–ренегата Льва Триполитанского.

13 июля 904 г. в первый после столицы город в империи ворвались вражеские войска. Были разрушены великолепные здания, опустошены рынки, лавки, частные дома. Камениату и его семью постигла участь пленников, и несколько лет они провели у арабов. Повесть Камениаты глубоко человечна и глубоко трагична; это впечатление усиливается детальными описаниями второстепенных вещей, мелочей, которые волнуют автора. В плане идеологическом Камениата традиционен: весь мир у него поделен на две части — истинное царство ромеев–христиан и царство антихриста, населенное одержимыми злым духом арабами. Поэтому война представляется ему закономерным результатом царящей в мире борьбы добра и зла.

В языковом и стилистическом отношении «Взятие Фессалоники» также намечает новую линию в развитии византийской литературы. Наряду с традиционным, приподнятым стилем хроник, где основой была Библия, у Камениаты постоянно встречаются обыденные выражения с налетом просторечия. Наиболее выдающиеся в стилистическом отношении места — описание Фессалоники и картина захвата города — свидетельствуют о значительном литературном таланте автора [9] С. Полякова. О некоторых особенностях «Взятия Фессалоник» Иоанна Камениаты. — В кн.: «Две византийские хроники X века». М., 1939. .