Жуанот Мартурель - Тирант Белый

В среду все, кто возжелает, могли сразиться конными в смертельном бою или до первой крови, победитель же получал маленькую корону из чистого золота, весом в двадцать пять марок.

В четверг все, кто возжелает, могли сразиться в ристалище пешими не на жизнь, а на смерть, так, как ранее описывалось один на один или двое на двое, а победитель получал статуэтку из чистого золота, изображающую даму, очень походившую на инфанту, и, поскольку состязания эти самые сложные и опасные для рыцаря, весила та статуэтка тридцать пять марок. А побежденный должен был поклясться перед судьями, что никогда не вызовет на смертельный бой ни одного рыцаря, ни дворянина и целый год и один день не будет носить меч и даже в шутку не возьмется за оружие, если только не против неверных. Потом поступал он в полное распоряжение инфанты, она же делала с ним все что хотела.

В пятницу, день Страстей Господних, никаких состязаний и турниров не дозволялось, а после дневной и вечерней мессы можно было поохотиться.

Суббота предназначалась для посвящения в рыцари, и всех желающих, ежели решено будет, что достойны они принять обет, сам король с большим удовольствием произведет в рыцари.

Вот таким образом, отец и господин мой, распределены были дни недели и выбраны для участия в турнирах двадцать шесть почетных рыцарей, во всех отношениях безупречных.

Как окончили совет, повелели королевским герольдам и глашатаям возвестить обо всех этих распоряжениях. Однако время было уже не раннее, потому король поднялся, а за ним и вся его свита, и отправились они пообедать. И в тот же вечер король со всеми придворными и множеством менестрелей прибыл на поле, где находились двадцать шесть рыцарей, избранных для состязаний, а было то на расстоянии одного арбалетного выстрела от королевского стана. На поле выстроили высокий деревянный бастион, где и пребывали рыцари, скрытые от постороннего глаза, и лишь войдя можно было их увидеть. Рыцари сидели на скамьях по тринадцать человек с каждой стороны, в турнирном вооружении, а на головах у них были очень дорогие золотые короны [91]. И даже когда вошли король с инфантой, рыцари не двинулись с места, только наклонили головы в знак приветствия, и не проронили ни единого слова. Король и его свита недолго там пробыли, а едва собрались покинуть то место, подошли к королю четыре девицы необыкновенной красоты, богато одетые и упросили остаться ненадолго, пока не подадут угощение. Король милостиво согласился. Немедленно подали вкусные и обильные угощения с марципанами, королевским печеньем и разными прочими сладостями, и все рыцари и придворные вкусили этой еды.

После угощения король вышел на луг, и начались там танцы. А вскоре и все двадцать шесть рыцарей оставили оружие и появились на лугу в кольчугах и в камзолах одного цвета и покроя, расшитых золотом, а на головы надели они четырехугольные шапочки с красивой брошью в знак того, что были знатного рыцарского рода и высокого звания.

Когда же закончились танцы, король и придворные направились взглянуть на ристалища и убедились, что главная арена сделана великолепно и окружена многочисленными помостами и что другие арены не хуже — перед каждой соорудили большой помост с навесом из дорогого и яркого сукна.

Когда король осмотрел ристалища, от имени рыцарей пришли просить его и придворных отужинать, и король остался этим доволен. А по окончании ужина королевские герольды возвестили, что всякий рыцарь или дворянин, пожелавший принять участие в состязаниях или биться на поединке, должен явиться в тот же вечер и объявить, какую битву он выбрал, и записать это на красном листке бумаги. И сопровождать его должны лишь люди, принадлежащие к его сословию, и никто другой, а еще две придворные девицы или дамы, как уж он захочет, впереди же должно идти множество менестрелей.

Подойдя к частоколу, должен был рыцарь назвать свое имя, имя своего отца и сказать, откуда он родом и в каких состязаниях желает участвовать, сражался ли в честь дамы или девицы, вдовы или замужней женщины. И если сражался рыцарь в честь девицы, две дамы, что шли с ним, оставляли его, сопровождали же рыцаря далее две девицы и всячески его хвалили, а прочие девицы громко восклицали: «Пусть дарует Господь победу нашему славному рыцарю, достоин он всяких почестей и заслуживает любви девичьей». А если сражался рыцарь в честь вдовы, монахини или замужней женщины, поступали соответствующим образом. А потом разрешалось рыцарю войти в бастион, где находились двадцать шесть воинов, однако не знал он, с кем из них будет биться. Затем рыцарь отдавал красный листок девице, даме, вдове или замужней женщине, а она поднималась на помост, где находились двадцать шесть воинов, чтобы положить тот листок на золотую шкатулку.

Все воины вставали и воздавали почести той, что принесла листок, она же спускалась с помоста, а назавтра все возвращались в ристалище, дабы участвовать в состязаниях.

Лишь только все распоряжения были сделаны, выехали мы из города и совсем неподалеку нашли большой луг, вкруг которого росло много деревьев, а посередине протекала река. И на том лугу увидели мы такое, чего, сдается мне, никто в мире не видывал, столь это было великолепно.

Очень желал бы я узнать, — сказал отшельник, — что же такое замечательное вы там увидели.

Я расскажу вам об этом, сеньор, — сказал Тирант. — Посередь луга высилась деревянная скала, сооруженная с превеликим искусством, на вершине ее стоял большой и высокий замок, окруженный неприступной крепкой стеной, и охраняли тот замок пятьсот воинов, облаченных в турнирные доспехи.

Первым подъехал герцог со всей своей дружиною и приказал, чтобы открыли ворота, однако защитники замка отвечали, что никому ворот не откроют, поскольку хозяин их того не желает и велит он воинам убираться подобру-поздорову. «А ну, — вскричал герцог, — живо все за мной!» Он спешился и первым ринулся вперед, и все остальные следом, и копьями да мечами сильно посекли они ту скалу. Защитники замка тем временем принялись бросать со стены здоровые валуны, болванки, ядра, бомбарды и мортиры из настоящего металла, а потом и камни. На самом деле все это было сделано из черной кожи, а камни из белой и набито песком, однако ж, сеньор, ежели такой камень попадал в воина, тот сразу падал с коня наземь. И истинно казалось, будто идет там настоящий жаркий бой, а потому многие всадники спешились и, наставив мечи, бросились на скалу да вскоре поняли, что бой был шутейный.