Скандинавские саги - Сага о Сверрире

Магнус конунг приплыл со своим войском на север в Трандхейм и стал у хутора Стейн к югу от мыса и оставался там несколько ночей. Сверрир конунг был тогда в городе. Он послал Торольва Рюмпиля, Тьостара Черного, Эйольва сына Авли и Хаварда Лосося с большим отрядом, чтобы те попытались поймать в ловушку кого-нибудь из войска Магнуса конунга.

Посланные подошли к хутору, который называется Ланглоар, и залегли там в лесистой долине, спускающейся к морю. Люди Магнуса конунга заметили их не раньше, чем берестеники бросились на них. Магнус конунг сошел на берег, собираясь в баню на хуторе Стейн. Увидя, что произошло, он поспешно вернулся к кораблям. Берестеники убили там около трех десятков человек, которых они застали на берегу. Но когда люди Магнуса конунга вооружились и высадились на берег, берестеники отошли без потерь и вернулись в город.

После этого Магнус конунг подошел к Хольму и оставался там некоторое время, а Сверрир конунг готовился в городе к встрече с ним.

Магнус конунг послал корабль – этим кораблем правили Биргир Кишка и Транд Люрта – за бондом, которого звали Хавли, он жил в Хладире. Магнус конунг велел сказать ему, что, если он хочет спасти жизнь своего сына, пусть явится к конунгу и сделается его человеком. [89]

Хавли отправился в Нидарос и передал грамоту Эйольву, своему сыну. Тот оказался в большом затруднении и пошел с грамотой к Сверриру конунгу. Тот прочел грамоту и сказал:

– Мало кто доверил бы мне такое. Но мы найдем хороший выход. Приведи сюда того, кто принес грамоту.

Конунг велел написать другую грамоту. В ней было сказано:

– Если ты, Магнус конунг, причинишь вред или ущерб Хавли, то будут убиты Эйлив Яблоневый Шест, Скруду-Эйрик и Эйндриди Сландри, ибо у вас их сыновья – Торир Шишка сын Эйндриди, Ульв Квери сын Эйрика и Гуннар сын Эйлива. Они будут преданы той же смерти, какой вы предадите Хавли, и это будет поручено Эйольву.

Посланный отправился с этой грамотой и вручил ее Магнусу конунгу. Когда тот прочел ее, он был очень разгневан. Он соскочил с кормы корабля с грамотой в руке и сказал:

– Ах вот как! Значит, вы намерены решать, кого убить, а кого оставить в живых!

Они стали совещаться, Ульв, Торир и Гуннар, просили конунга сменить гнев на милость, говорили, что он не овладеет страной, убив одного старика, что они боятся за жизнь своих отцов, которые во власти Сверрира конунга, и Хавли был отпущен домой.

Через несколько дней Магнус конунг отправился на Эйрар для переговоров, и Сверрир конунг вышел ему навстречу и предложил разделить страну пополам и быть обоим конунгами, как были сыновья Магнуса Голоногого. [90]или сыновья Харальда [91]Переговоры шли долго, но ни к чему не привели, так как Магнус конунг не соглашался. Некоторые из его людей убеждали его согласиться, другие отговаривали.

Стоя у Хольма, Магнус и его люди обсуждали, как им напасть на Нидарос. Они полагали, что Сверрир конунг не захочет выйти из-за бревенчатых стен города. Они взяли якоря, привязали их к бревнам и хотели подплыть к Эйрару и свалить бревна с якорями перед войском бондов. Было все приготовлено, но замысел не был выполнен. Много было у них и других замыслов, которые не были выполнены.

В понедельник перед вознесением [92]Магнус конунг подплыл к Эйрару для переговоров. Обе стороны вызывали друг друга на бой. Берестеники звали Магнуса конунга пристать к берегу, а Магнус конунг звал их выйти из-за острога и сразиться на поле Илувеллир. Затем Магнус и его люди вернулись на свои корабли.

Тогда Сверрир конунг сказал:

– Мы согласны на то, что вы предлагаете.

И конунги договорились, что наутро они встретятся на Илувеллире и сразятся.

Сверрир конунг объявил всему своему войску о принятом решении и велел исповедоваться и приготовить оружие.

Во вторник перед вознесением, [93]как только взошло солнце, Магнус конунг велел трубить в трубы, шатры были убраны, и корабли отплыли от Хольма, подошли к берегу, пристали у Илувеллира под горой, и люди поднялись там на берег. Магнус конунг был на большом боевом корабле, который стал на якорь, а струги пристали к берегу. Магнус конунг и все его войско взошли на Стейнбьёрг и расположились там, ожидая, пока солнце не взойдет настолько, чтобы оно не светило им прямо в глаза. Пробыв там некоторое время, они спустились и построились.

Тогда Сверрир конунг вышел из-за острога и построил свое войско. Оно выступило на поле почти под горой и двинулось навстречу неприятелю. Магнус конунг поставил свою дружину и свой стяг на том крыле, которое было ближе к морю, так как он увидел там стяг Сверрира конунга. Он был большой и красивый. Магнус конунг решил, что там должен быть и сам конунг. Но это знамя было у Гудлауга Окольничего, и с ним были горожане, бонды и ополченцы. А Сверрир конунг велел вынести свой стяг дальше от моря, под гору.

Люди Магнуса конунга еще не все вышли из-за горы. Он думал, что там будет самая жаркая битва. Он отделил большой отряд, который должен был напасть на берестеников с тыла. Предводителем его был Николас сын Арни, брат Инги конунга. Но Сверрир конунг направил свой отряд против этого отряда. Предводителем его был Ульв из Лаувнеса. Так что отряд Николаса никак не помог Магнусу конунгу.

Сверрир конунг обратился с речью к своим людям, прежде чем войска сошлись. Он начал так:

– У нас большое и хорошее войско. Может показаться, что превосходство на их стороне: по всему полю стоят люди Магнуса конунга с позолоченным оружием и в драгоценных одеждах. Хорошо бы, если бы вы и то, и другое снесли в город сегодня к вечеру. Знайте, воины, что вам предстоит одно из двух, и одно – это умереть. Рубиться с лендрманнами Магнуса конунга – это не то, что пойти в лес нарубить дров. Здесь удары должны бить сплеча. Как сказал скальд:

Один бонд, провожая своего сына на боевой корабль и увещевая его быть стойким и твердым в битвах, сказал: «Слава о человеке живет всего дольше». [95]И еще он сказал: «Как бы ты вел себя в битве, если бы ты заранее знал, что погибнешь?». Сын отвечает: «Зачем было бы тогда не рубить обеими руками?». Отец сказал: «Ну а если кто-нибудь мог бы тебе сказать, что ты наверняка не погибнешь?». Сын отвечает: «Зачем бы тогда не идти вперед напролом?». Отец сказал: «Во всякой битве, в которой ты будешь сражаться, ты либо погибнешь, либо останешься в живых. Поэтому будь храбр и знай, что от судьбы не уйдешь. Кому суждено остаться в живых, тот не отправится в Хель, а того, кому суждено умереть, не спасешь. Но хуже всего пасть при бегстве». [96]