Славянский эпос - Алёша Попович и сестра Петровичей

У Владимера-князя был поцестён пир.

Да все на пиру напивалисе,

Да все на цесном наедалисе:

Да все на пиру приросхвастались:

Да иной хвастат золотой казной,

Как иной хвастат молодой жоной,

Как иной хвастат конём ежжалым-е,

Как иной хвастат быком кормлёным-е.

И сидят как два Петра Петровиця,

Они не пьют, не едят, ницём не хвастают.

Говорят как им как товарышши:

– Уш вы ой еси, два брателка!

Не пьитё, не едите, ницём не хвастаете.-

– Уш мы цем же будем хвастати?

Ишша нету у нас золотой казны,

Ишша нету у нас молодой жоны,

Ишша нету у нас быка кормленого,

Ишша нету у нас коня ежжалого,–

Только есь у нас ёдна сёстриця,

Ишша та же Еленушка Петровна-свет;

Как нихто не видал в едной рубашецьки,

А в едной рубашецьки, без поеса,

А в единых цюлоциков, без чоботов

Подскоцил Олешецька Поповиць сын.

– Уш вы ой еси, два брателка!

Вы не хвастайте своей сестрицей

А и той жа Еленушкой Петровною:

Я видал вашу веть сестрицю

А в единой рубашецьки, без поеса,

А в единых цюлоциков, без чоботов;

Вы поди-тко веть домой же веть,

Закатайте ком да снегу белого,

Уш вы киньте в окошецько в кошевьцято

Со востосьнею да со стороноцьку.-

Ишша тут братьцям за беду стало

А и за ту круцинушку великою.

Собирались тут со беседушки,

А идут они к своему двору,

Закатали ком да снегу белого

А кидали в окошецько в кошевьцято.

Выходила тут ихня сёстриця,

Ишша та же Еленушка Петровна веть,

Она в единой рубашецьки, без пояса,

А в единых цюлоциков, без чоботов.

Ишша тут ей братьця розсердилисе,

Ишша тут они розгневилисе:

– Уш ты ой еси, наша сёстриця,

А и ты жа, Елена Петровная! -

И хотят рубить да ёйну голову.

Ишша тут им сёстриця поклониласе,

Ишша тут она покориласе:

– Уш вы ой еси, два брателка,

Два Петра веть вы да два Петровиця!

Не рубите-тко да буйной головы,

Уш вы дайте строку на малой цяс

А сходить Елены ко божьей церькви

Ишше богу ей помолитисе,

А с подружецьками ей роспроститисе.-

Они тут были веть послушливы.

А послушливы, розговорциты,

А дают веть строку на малой цяс,

А сходить Елены ко божьей церькви

А и богу ей помолитисе,

А с подружецьками роспроститисе.

А как пошла Елена ко божьей церькви

Она богу тут помолитисе,

А с подружецьками роспроститисе.

Она стоит да тут богу молитьсе:

А слезами она да умываитьсе

А горем она поттираитьсе.

Подскоцил Олёшецька Поповиць сын,

Науцят Еленушку Петровную:

– Ты просись у братей во цисто поле,

Щобы срубили там твою да буйну голову.

А приходит Елена от божьей церькви.

Ишша братья у ей да россердилисе,

Ишша тут они розгневилисе;

А хотят рубить буйну голову.

Ишша тут Елена возмолиласе.

Ишша тут она покориласе:

– Уш вы ой еси, вы два брателка,

Два Петра да вы два Петровиця!

Не секите моей да буйной головы,

Уш вы дайте строку на малой цяс,

Вы ссеките мою да буйну голову

А во далеци да во цистом поли.-

Как у ей братья были послушливы

Как у ей были розговорциты;

Повезли Елену во цисто поле.

Они там хотят срубить да буйну голову.

Ишша тут Елена возмолиласе,

Ишша тут она покорыласе:

– Уш вы ой еси, два брателка,

Два Петра веть вы да два Петровиця!

Вы рубите мою да буйну голову

А на той на плахи на липовой.-

И как у ей братьци были послушливы

А послушливы, розговорциты;

Закопали Елену в землю по поесу,

Они поехали за плахой за липовой.

Подскоцил Олёшецька Поповиць сын,

Ишша выкопал тут Еленушку.

Да уехали они к божьей церькви,

Да веньцями они повеньцялисе,

Да перснями они поминялисе.

А приехали как два брателка,

Два Петра веть их да два Петровиця,–

Ишше тут Елены только место знать.

Ишше тут они и заплакали:

– Уш ты ой еси, наша сестриця,

Ишша ты Еленушка Петровна веть!

Ишша мы тибя дак много слушали,

Ишша ты нас дак не послушала.

***

В былинах существуют как бы два образа Алеши Поповича. В одних случаях он богатырь, побивающий Тугарина, крестный брат Ильи Муромца и Добрыни Никитича, совершающий вместе с ними целый ряд героических подвигов. А в других – бабий прелестник , пытающийся обманом жениться на жене Добрыни Никитича или же, как в данной былине, оговаривающий сестру Петровичей. Считается, что подобное «снижение» образа Алеши Поповича, определенная «дегероизация» его произошла далеко неслучайно. Это прямое следствие антиклерикальных настроений народных масс в XVI-XVII веках, коснувшихся былинного героя именно потому, что он по отчеству своему Попович – сын ростовского попа.

Иное прочтение былинного сюжета об Алеше и сестре Петровичей предложено В.Я. Проппом, считающим, что богатырь вовсе не оговаривает Елену, а с помощью оговора пытается ее спасти от тиранической власти братьев. «Алеша,– подчеркивает он,– совершающий воинские подвиги, и Алеша, добывающий себе невесту, жену, вырывающий ее из пасти не мифологического чудовища, а из пасти не менее страшных человеческих чудовищ, есть один и тот же Алеша – герой русского эпоса».

Публикуемый текст записан А.Д. Григорьевым в 1900 году от выдающейся пинежской сказительницы Марии Дмитриевны Кривополеновой, которую в 1915 году вновь «откроет» О.Э. Озаровская, привезет ее в Петербург и Москву, где начнутся знаменитые выступления «вещей старушки» 1915-1917 и 1920 годов. Научная ценность записи, как и других записей А.Д. Григорьева, состоит еще в том, что он первым применил так называемую фонетическую фиксацию фольклорного текста, довольно трудную для чтения, но с максимально возможной точностью передающую реальное звучание былин.

Текст публикуется по первоисточнику: Григорьев А.Д.Архангельские былины. С-Пб., 1901, т.1, №82 (118).

В.И. Калугин