Славянский эпос - Илья Муромец и Идолище

Дунул бы его во чисто поле!

Как я-то еще ведь Идолищо

А росту две сажени печатныих,

А в ширину-то ведь сажень была печатная,

Головище у меня да что люто лохалищо,

Глазища у меня да что пивныи чашища,

Нос-то ведь на рожи с локоть бы.

Как я-то ведь да к вытихлеба ем,

А ведь по три-то печи печоныих,

Пью-то я еще зелена вина

А по три-то ведра я ведь медныих,

Как штей-то я хлебаю – по яловицы есте русскии.–

Говорит Илья тут таково слово:

– У нас как у попа было ростовскаго,

Как была что корова обжориста,

А много она ела, пила, тут и трёснула,

Тебе-то бы, поганому, да так же быть!–

Как этыи тут речи не слюбилися,

Поганому ему не к лицу пришли,

Хватил как он ножищо тут кинжалище

Со того стола со дубова,

Как бросил ён во Илью-то Муромца,

Что в эту калику перехожую.

Как тут-то ведь Ильи не дойдет сидеть,

Как скоро ён от ножика отскакивал,

Колпаком тот ножик приотваживал.

Как пролетел тут ножик да мимо-то,

Ударил он во дверь во дубовую,

Как выскочила дверь тут с ободвериной,

Улетела тая дверь да во сини-ты,

Двенадцать там своих да татаровей

На мертво убило, друго ранило.

Как остальни татара проклинают тут:

– Буди трою проклят, наш татарин ты!–

Как тут опять Ильюше не дойдет сидеть,

Скоро он к поганому подскакивал,

Ударил как клюшой ёго в голову,

Как тут-то он поганый да захамкал есть.

Хватил затым поганого он за ноги,

Как начал он поганым тут помахивать,

Помахиват Ильюша, выговариват:

– Вот мне-ка, братцы, нуньчу оружьё

по плечу пришло–

А бьет-то, сам Ильюша выговариват:

– Крепок-то поганый сам на жилочках,

А тянется поганый, сам не рвется!–

Начал он поганых тут охаживать

Как этыим поганыим Идолищом.

Прибил-то он поганых всих в три часу,

А не оставил тут поганаго на симена.

Как царь тут Костянтин-он Боголюбович

Благодарствует его Илью Муромца:

– Благодарим тебя, ты старый казак Илья Муромец!

Нонь ты нас еще да повыручил,

А нонь ты нас еще да повыключил

От тыи от смерти безнапрасныи.

Ах ты старый казак да Илья Муромец!

Живи-тко ты здесь у нас на жительстве,

Пожалую тебя я воеводою.–

Как говорит Илья ёму Муромец:

– Спасибо, царь ты Костянтин Боголюбовиц!

А послужил у тя стольки я три часу,

А выслужил у тя хлеб-соль мяккую,

Да я у тя еще слово гладкое,

Да еще уветливо да приветливо.

Служил-то я у князя Володимера,

Служил я у его ровно тридцать лет,

Не выслужил-то я хлеба-соли там мяккии,

А не выслужил-то я слова там гладкаго,

Слова у его я уветлива есть приветлива.

Да ах ты царь Костянтин Боголюбовиц!

Нельзя-то ведь еще мне зде-ка жить,

Нельзя-то ведь-то было, невозможно есть:

Оставлен есть оставеш (так) на дороженки.–

Как царь-тот Костянтин Боголюбович

Насыпал ему чашу красна золота,

А другую-ту чашу скачна жемчугу,

Третьюю еще чиста серебра.

Как принимал Ильюшенка, взимал к себе,

Высыпал-то в карман злато-серебро,

Тот ли-то этот скачный жемчужок,

Благодарил-то он тут царя Костянтина Боголюбова:

– Это ведь мое-то зарабочее.–

Как тут-то с царем Костянтином роспростилиси,

Тут скоро Ильюша поворот держал.

Придет он на уловно это мистечко,

Ажно тут Иванищо притаскано,

Да ажно тут Иванищо придерзано.

Как и приходит тут Илья Муромец,

Скидывал он с себя платья-ты каличьии,

Розувал лапотцы семи шелков,

Обувал на ножки-то сапожки сафьянныи,

Надевал на ся платьица цветныи,

Взимал тут он к себе своего добра коня,

Садился тут Илья на добра коня,

Тут-то он с Иванищом еще распрощается:

– Прощай-ко нунь, ты сильноё могучо Иванищо!

Впредь ты так да больше не делай-ко,

А выручай-ко ты Русию от поганыих.–

Да поехал тут Ильюшенка во Киев-град.