Мифы, предания и сказки фиджийцев

Прошел год, и нашлись вожди, что восстали против него: укрепив свои поселки, они отказались нести ему дань. На таких он повел своих воинов, и непокорные погибли ужасной смертью, укрепления их пали, а поселки сожрал огонь. А покорным он всегда был хорошим вождем, не угнетал никого и не давал угнетать другим. Даже бывшие враги стали его друзьями, и все острова покорились ему. Дважды завоевал он их — однажды оружием, другой раз мудростью.

Приемные родители Туи Тонга дожили до глубокой старости. Он по-прежнему любил их, чтил и был им послушным сыном. Когда же они умерли, он похоронил их вместе с вождями, и все оплакивали их.

И старый Анга-тону тоже жил еще долго после смерти великана. В тот день радости он решил не следовать за своим господином, старым Туи Тонга. Он стал потом таким же слепым и немощным, как Латуи (человек с Вавау, попавший в бурю на Оно), но разум его оставался ясен до смерти. Никогда не уставал он рассказывать молодым о делах прошлого, и больше всего он любил рассказ об одноглазом Мата-ндуа.

Итак, Туи Тонга жил превосходно. А успех во всех предприятиях шел к нему от советов Талинго; ведь она продолжала приходить к нему во сне, предупреждала об опасности, говорила, как поступить в важном деле.

И Кало-фанга всегда был с ним, днем и ночью, дома и в чужих краях, на земле и в океане. Он держал клятву, данную в тот день, когда он склонился перед вождем, припал к его руке и говорил: "Господин мой, я с тобой! Отныне и навсегда я буду тебе верен". И он всегда помнил наказ отца, данный в тот день: "Пусть твои глаза будут его дозором, твоя рука — его палицей, твое тело — его щитом". Всегда был он верен этому наказу.

Так прошло много лет, дети Туи Тонга выросли в прекрасных мужчин и женщин, и вот к нему пришло великое желание — отправиться на Фиджи, навестить могилу матери. Он созвал вождей, рассказал им о своем замысле и поставил править до своего возвращения старшего сына. С собой он взял Кало-фанга, несколько отборных воинов, и они отплыли на Оно.

Там правил уже младший сын Туи Оно. Янго-леву давно умер от старой раны в колене: она вновь открылась, загноилась, и он умер в ужасных мучениях. Три месяца пробыли тонганцы на Оно и жили в мире с тамошними людьми, заключили с ними союз, который дошел и до нашего времени. С Оно они отплыли на другие острова и в конце концов достигли На-и-раи. На На-и-раи Туи Тонга велел проверить лодку, потому что решил возвращаться на Тонга. Но духи решили иначе, и он уже никогда больше не увидел Тонга.

Нет, его не убили враги, не свалило несчастье, не унесла злая болезнь. Случилось так. Уже все было готово к плаванию, и последнюю ночь он лег спать в большом доме в На-тау-тоа — это главный поселок на На-и-раи. И снова пришла к нему во сне Талинго. Прежде, когда она приходила к нему, глаза ее были печальны, а в эту ночь она смотрела светло и радостно. Она ничего не сказала ему, а только поманила его рукой.

Кало-фанга проснулся в испуге и услышал, как Туи Тонга тихо сказал:

— Прощай, Кало-фанга. Я ухожу. Талинго зовет меня, — и умолк.

Кало-фанга сказал:

— Мой господин разговаривает во сне.

Утром он проснулся и увидел: Туи Тонга лежит на боку, холодный, мертвый, и на лице у него счастливая улыбка.

Они не стали погребать его в чужой земле, а решили уложить под палубой лодки; на палубе они собрали груду песка, чтобы сберечь его тело. Когда с громким плачем несли его тело к лодке, Кало-фанга поддерживал его голову. Когда тело уложили, он наклонился, хотел еще раз припасть к руке вождя, и слезы дождем полились на лицо мертвеца. Тут Кало-фанга упал рядом с телом Туи Тонга, без стона, без муки. Так ушел дух этого верного воина, ушел вслед за духом того, кого он так любил. Даже духи их были вместе на пути в Мбулу.

Оба тела покрыли слоем песка, что лежал на палубе, подняли парус и отплыли на Тонга. Ветер был попутный, и на третий день они уже были дома.

Туи Тонга похоронили рядом с его отцом, а Кало-фанга положили у ног его господина.

Так без боли и хвори умер Мата-ндуа, лучший из высоких вождей, смелый в войне, мудрый в мире, ужасный для врагов, верный друзьям, любящий и добрый со всеми.

( № 119. [36], 70-е годы XIX в., о-ва Лакемба, с англ.

Дитя (Сын) Солнца — распространенный океанийский мотив, ср. [12, № 1, 43; 15, с. 29 и сл.; 18, с. 19-25; 70, с. 81 и сл.]. )

В старые времена был на Тонга вождь — имени его никто не помнит. У вождя была дочь. Имя ее теперь забыто, все зовут ее просто Зизи-мата-и-ла, Мать Ребенка, Рожденного от Солнца.

Дочь вождя выросла необыкновенно красивой, и отец стал прятать ее от людских глаз. Ни один мужчина не должен был видеть ее: ведь никого, достойного стать ей мужем, вождь не знал.

У берега в том краю огородили место, поставили забор, сплошной, высокий. Туда, к огороженному берегу, спускалась Зизи-мата-и-ла, там купалась. Каждый день ходила она купаться в соленой воде, и волосы у нее выросли удивительной красоты и длины. Среди всех дочерей человеческих не было ни одной, которая могла бы сравниться красотой с Зизи-мата-и-ла. Искупавшись, девушка ложилась за своей оградой на белый песок — отдыхала, сушила волосы и грелась на солнце. Так случилось, что Солнечный Диск стал все чаще смотреть на нее и полюбил ее. Прошло время, и она родила дитя, назвала его Сын Солнца.

Ребенок вырос, стал большим, складным и сильным. Был он очень дерзок, любил задирать и бить ровесников — как будто он сын высокого вождя. Однажды все дети в поселке сошлись играть на РаРа, играли, играли и чем-то не угодили Сыну Солнца. Тот схватил палку и стал их дубасить-пока у него не заболела рука, а они не застонали от боли.

И тут-то дети возроптали и стали попрекать его:

— Кто ты такой, ребенок, зачатый от Солнечного Диска, как ты смеешь нас бить? Мы-то знаем, кто наши отцы, а вот ты нет, у тебя нет отца, ты подкидыш, ублюдок, дитя дороги!

Страшная ярость овладела мальчиком. Он бы и рад был накинуться на них — всех бы убил! — но от гнева не мог даже сдвинуться с места. В горле застыл комок, а в глазах стояли бешеные слезы.

Так вот он замер неподвижно, смотрел на них, смотрел и вдруг закричал и бросился прочь. Прибежал домой. Мать была там. Он к ней. Схватил ее за руку и завопил:

— Что это говорят мальчишки в поселке, что говорят? Что они мне говорили! Кто мой отец?

Закричал и тут же заплакал, горько-горько. А мать сказала:

— Не надо, сынок. Здешние мальчишки лгут. Пусть дух твой не умаляется: ведь ты сын великого вождя, более грозного, чем их отцы.

Тут он опять спросил, весь еще в слезах:

— Кто же мой отец?

Мать засмеялась и сказала с презрением.

— Кто они такие, эти мальчишки, чтобы презирать моего сына?! Они дети людей, ты же — дитя Солнечного Диска, вот кто твой отец. — И она все ему рассказала.