Галина Лифшиц-Артемьева - Предания, сказки и мифы западных славян

Вещунья пророчит будущее народу и подчеркивает, что столько лет уже прошло с тех пор, как Либуша и Святоплук произнесли свои мудрые слова, а народ до сих пор не понял их важность.

В настоящем сборнике представлены следующие баллады:

«Букет», «Клад», «Свадебные рубашки», «Полудница», «Голубок», «Водяной», «Верба», «Лилия», «Дочернее проклятье».

Для удобства читателей большие по объему баллады приводятся не только в стихотворном переводе, но и в прозаическом пересказе.

К. Эрбена называют основоположником западнославянского хоррора по большей части благодаря балладам из «Букета», в которых действительно содержится много жестокого, страшного и темного, но всегда рядом со светлым, нежным. Зло представлено потусторонними силами. У людей всегда есть возможность покаяния и исправления. В противном случае – наказания не миновать и будет оно суровым.

Некоторые баллады из «Букета» положил на музыку Антонин Дворжак. Речь идет о симфонических поэмах: «Водяной», «Полудница», «Букет», «Золотой коловрат» и «Голубок».

Композитор Витезслав Новак создал кантату «Свадебные рубашки».

В начале 70-х годов ХХ столетия в знаменитом Пражском театре «Семафор» был поставлен легендарный спектакль «Букет» (Реж. Йиржи Сухи).

В 2000 году режиссер Ф.А. Брабец выпустил фильм «Букет», который содержит экранизацию семи баллад: «Водяной», «Свадебные рубашки», «Полудница», «Букет», «Золотой коловрат» и «Голубок».

В 2014 году в Москве вышел роман Галины Артемьевой «Колыбелька из прутиков вербы», в повествование которого вплетены баллады Эрбена из «Букета», – «Свадебные рубашки», «Верба» и «Лилия».

Издавая Славянскую хрестоматию, я имел двойной замысел. Во-первых, я хотел облегчить возможность нашей молодежи простым практическим способом ознакомиться со всеми основными различиями в языках и письменности великого славянского народа, который населяет необъятное пространство различных земель – от Баварских гор и за Уралом, от Афона до Северного Ледовитого океана, управляется разными правительствами и ныне насчитывает около 80 миллионов душ.

Народ этот различается в целом:

А) Своим положением в Славянском мире —

– восточные,

– южные и

– западные.

Б) языками – по классификации П. Шафарика, речевыми группами:

а) русский язык с тремя наречиями: великорусским, малоросским и белорусским;

б) болгарский;

в) иллирийский, также с тремя наречиями: сербским, хорватским и каринтийско-словенским;

г) польский с кашубским диалектом;

д) чешский с двумя наречиями: чешско-моравским и угорско-словацким;

е) сорбско-лужицкий с наречиями верхнелужицким и нижнелужицким.

Эти наречия в свою очередь подразделяются на различные диалекты, а дальше – на несчетное количество говоров.

О местонахождении и письменности каждого языка и каждого наречия, диалекта и говора подробно говорит П. Й. Шафарик в «Славянской этнографии» (Прага 1842), в работе пока что уникальной и непревзойденной. Однако тот, кто хочет подробно изучить особенности наречий чешско-словацкого языка и их отличия друг от друга, может ознакомиться с «Основами диалектологии чешско-словацкой» А.В. Шембера (Вена, 1864 г.).

В) Славянская письменность делится на две группы, из которых одна, наследующая греческое вероисповедание (русские, болгары, часть сербов и черногорцев), использует кириллическое письмо, а другая (сербские католики и все остальные славяне) – латинское.

Составляя хрестоматию, я выбирал простонародные славянские сказки и сказания, исходя из того, что в них, передаваемых людьми из уст в уста, лучше всего отражаются различия и особенности того или иного славянского наречия. Конечно, мне пришлось встретиться с немалыми трудностями, потому что многие собиратели народных сказок и сказаний уклонялись от языковедческой стороны, считая для себя главным составить сборник для забавного чтения, а также потому, что некоторые ветви славянских наречий пока еще вообще не изучены и не имеют изданных собраний народного творчества. По этой причине я обязан и благодарен некоторым людям, которые с необычайной любезностью помогли мне своими работами и советами:

господину профессору Лавровскому за его собрание некоторых старинных русских преданий из древних рукописей и его работу в области изучения малоросского языка,

господину К. Павлову за его исследования болгарского творчества,

господину доктору Ф. Ценову за исследования кашубских рукописей,

господину викарию М. Горнику – за верхнелужицкое собрание,

господину учителю Х. Копфу – за нижнелужицкое,

господину священнику Б. М. Кулде и господину профессору Ф. Лепаржу – за работы по изучению моравских наречий.

Горячую благодарность приношу также господину Александру Хильфердингу из Петрограда и господину доктору Й. Ф. Новаковскому из Варшавы, которые оказали мне неоценимую помощь своими бесценными опубликованными собраниями, один – русскими, другой – польскими.

При подготовке материалов я обратил внимание на близость друг к другу и естественное положение славянских наречий. В чешском языке я столкнулся с домажлицким диалектом, который, однако, сейчас исчезает: образованная молодежь его игнорирует и через несколько лет он, судя по всему, исчезнет, как произошло с восточночешским диалектом (его пример указан в Диалектологии А. Шембера), от которого сохранились только едва заметные следы. Из Чехии я перешел к Моравии и Словакии, наблюдая в обеих этих землях некоторые диалекты, частью изучая личные записи, частью – уже изданные собрания. С чешским языком крепко связано через старочешский язык верхнелужицкое наречие, тогда как нижнелужицкое наречие приближается к языку польскому. Язык кашубский, который в скором времени, вероятно, ожидает грустная судьба былых полабских славян, является, скорее всего, диалектом польского языка, хотя он территориально и ближе к чешскому, чем к польскому. В белорусском наречии соединен польский язык с великорусским; малоросское же наречие гораздо ближе к чешскому, чем белорусское, хотя и отличается в некоторых диалектах, из которых только три четко выделяются, а именно: галицийское, черниговское и южнорусское. Как белорусское наречие к востоку, так и малоросское к северу сливаются эти языки опять же с наречием великорусским, следы которого можно наблюдать в шести губерниях. На основе великорусского наречия возник также нынешний литературный русский язык, который через древнерусский язык очень близок к чешскому языку и тесно связан с языком болгарским. Болгарский язык в свою очередь на северо-западе сливается с сербским языком, который в своем хорватском наречии около Вараждина очень близко подходит к чешскому языку. Иллирийское, или каринтийско-словенское, наречие на юге географическим положением ближе всего к чешскому языку, однако своими формами гораздо дальше от современного чешского языка, чем язык польский и кашубский.