Коллектив авторов - Кельтские мифы

Первой заговорила Федел Чистое Сердце, и она сказала так:

– Мать, носившая меня под сердцем, была свободной и знатной женой, ровней моему отцу, и в жилах у меня течет кровь королей, отчего воспитывали меня как королевскую дочь. Я красива лицом и телом, благонравна, учтива и храбростью не уступаю доблестному воину. Посмотрите на моего мужа Лойгайре! Разве мало его красные руки сделали для Улада? Он один стережет границы от врагов. Он – наша защита. Он – первый из первых. Его победы славнее побед других героев. Почему же мне, прекрасной и веселой Федел, не вступить сегодня первой в пиршественную залу?

Второй заговорила Лендабайр, и она сказала так:

– Я тоже красива, мудра и учтива, и это я должна первой войти в пиршественную залу. Мой муж – непобедимый Конал. Гордо поднята его голова, когда он идет в бой. И гордо поднята его голова, когда он возвращается победителем с головами своих врагов. Он всегда готов биться за Улад. Все броды под его защитой. Он – герой из героев. Кто посмеет оспорить храбрость сына благородного Амергина? Конал ведет за собой храбрых мужей Улада. Все взгляды устремлены на славную Лендабайр! Так почему бы мне не переступить первой порог королевской залы?

Третьей заговорила Эмер, и она сказала так:

– Ни одна из жен не сравнится со мной в красоте и мудрости. Ни одна не сравнится со мной в блеске глаз, доброте, благонравии и здравомыслии. Никто не умеет радоваться и любить сильнее, поэтому все мужи Улада желают меня и все держат меня в своих сердцах. Будь я доступна им, уже завтра их жены остались бы без мужей. Кухулин – мой муж. Если он пес, то сильный пес. Кровь на его копье, кровь на его мече, его белое тело черно от крови, его нежная кожа вся в шрамах от мечей и копий. На запад устремлен его огненный взор. Нет защитника у Улада надежнее его! Повозка у него красная, и подушки в повозке тоже красные. Как лосось прыгает он, совершая геройский прыжок. И черный подвиг, и слепой подвиг, и подвиг девятерых на его счету. Если выходит против него воинство, он его побеждает. И спасает гордые воинства от гибели. И находит радость в страхе врагов. Ваши герои не стоят и травинки под ногами моего мужа Кухулина. И жены отворачиваются, едва завидят их. Мой муж – алая чистая кровь, а они – нечистоты, для которых жалко пучка травы. Прекрасные жены Улада похожи на коров, когда стоят рядом с женой Кухулина.

Выслушав речи жен, Лойгайре и Конал бросились на стены и пробили в них дыры в свой рост, а Кухулин высоко поднял ближайшую стену, так что стали видны небо и звезды.

Первой вошла в залу Эмер и следом за ней пятьдесят жен, которые были с нею. А за ними и те дважды пятьдесят жен, которые сопровождали Федел и Лендабайр, которым не под силу было сравниться с Эмер, как их мужьям не под силу было сравниться с Кухулином.

Со всего маху Кухулин опустил стену, и она на семь футов ушла в землю, отчего дом перекосило и Брикриу с женой выпали во двор в самую грязь, где собаки рыли землю в поисках отбросов.

– Горе мне! – крикнул Брикриу. – Враги!

Когда он вскочил на ноги и увидел, что сталось с его домом, то хлопнул в ладоши и, как был, весь в грязи побежал в залу. Поначалу его никто не узнал, и тогда он вышел на середину и сказал:

– Горе мне, мужи Улада, что решил я задать для вас пир! Дороже всего на земле мне мой дом, поэтому кладу на вас заклятье: не пить вам, не есть и не спать, пока вы не уйдете из моего дома тем же путем, каким вошли в него.

Все вместе взялись мужи Улада за стены, но дом даже не покачнулся.

– Что нам делать?

– Делать нечего, – сказал Сенха. – Придется просить Кухулина о помощи.

Тогда мужи взмолились, чтобы Кухулин вытащил стену из земли, и громче всех кричал Брикриу:

– О король ирландских героев, если ты не поставишь дом как следует, никто его не поставит!

Пожалел Кухулин голодных воинов. Он встал, но с первой попытки и у него ничего не вышло. Тогда он рассердился, и над головой у него вспыхнул геройский огонь. Изо всех сил потянул он за стену, так что ребра у него разошлись и между ними могла бы поместиться нога мужа. Стена встала на место, и дом снова был как прежде.

Улады вспомнили о мясе и вине. На одной стороне пировали могучие мужи во главе с Конхобаром, королем из королей Улада, а на другой стороне их жены – Федел Девяти Обличий (девять разных обличий она могла принять, и одно было прекраснее другого), и Финдкоем, дочь Катбада и жена Амергина Железная Челюсть, и Деворгил, жена Лугайда Краснополосного, и Эмер, и Федел Чистое Сердце, и Лендабайр, и другие знатные жены, всех и не перечислить.

Вскоре, однако, вновь поднялся шум. Это жены принялись расхваливать своих мужей. Не дожидаясь, пока их спор перейдет в ссору, встал со своего места Сенха, сын Айлиля, потряс веткой с колокольчиками и сказал так:

– Хватит с вас и одной битвы слов, а не то ваши мужья побелеют от ярости и тоже накинутся друг на друга.

По вине жен разбиваются щиты мужей, и они идут сражаться и убивать друг друга.

По вине жен мужи творят несообразное, рушат то, что не составить вновь, сносят с лица земли то, чего не вернуть. Уймитесь, жены героев! А то накличете беду на свою голову!

Эмер ответила ему:

– Сенха, есть у меня право говорить, потому что я – жена первого из первых героев, который всех превосходит красотой, мудростью, красноречием, ибо он многому учился у многих!

Никто не в силах превзойти его в подвигах: ни в нагрудном подвиге, ни в яблочном подвиге, ни в призрачном подвиге, ни в кошачьем подвиге, ни в красно-вихревом подвиге, ни в копийном подвиге, а еще в быстром ударе и в огненном дыхании, и в геройском крике, и в колесном подвиге, и никто не бросается так на острые шипы, как он.

Никто не сравнится с ним в юных летах, в красоте, в уме, в знатности, в сладкоречии, в храбрости, в доблести, в живости, в ловкости. Никто не сравнится с ним в охоте и в беге, в силе, в победах и в величии. Нет на всей земле мужа, который стоял бы вровень с Кухулином.

– Эмер, если то, что ты говоришь, правда, – сказал Конал Кеарнах, – пусть поднимется твой герой, и мы все поглядим, на что он способен.

– Ну уж нет, – вздохнул Кухулин. – Я устал. Вот наемся и высплюсь, а там посмотрим.

Правду сказал Кухулин. Утром того самого дня он увидел возле серого озера, где Слиав Фуад, Серого Коня из Махи. Едва тот вышел из озера, как Кухулин обхватил его руками за шею и проскакал на нем всю Ирландию, прежде чем привел его, но уже послушного своей воле, обратно в Эмайн. Точно так же он укротил Черного Кинглайна из черного озера Санглен.

Он сказал:

– Сегодня Серый Конь из Махи прокатил меня по великим равнинам Ирландии, по Брегии Меат, приморскому болоту Муиртемне Маха, Мой Медбе, по Курех Клейтех Керне, Лиа в Линн Локарне, Фер Фемен Фергне, Курос Домнанде, по Рос Ройгне и Эо. И теперь я хочу есть и спать. Клянусь, кто помешает мне, горько пожалеет об этом.