Галина Шалаева - Мифы Древней Греции. Мифология для детей

В этом уютном гроте любила отдыхать прекрасная Артемида. Вот и сейчас она была здесь и с удовольствием готовилась к купанию. Нимфы сняли с нее сандалии, завязали узлом волосы и уже набрали прозрачной воды в бронзовые кувшины, как вдруг у входа появился Актеон. Вскрикнули испуганные нимфы и торопливо окружили свою богиню, чтобы поскорее скрыть ее от нескромного взора смертного юноши.

Но выше всех своих спутниц была великая богиня, и невозможно было спрятать сияющей красоты ее обнаженного тела. Как зачарованный смотрел Актеон на это чудо и не мог глаз оторвать. Яркой краской зарделось лицо богини, гневно сверкнули ее лучистые глаза, и стала она еще прекраснее.

– Кто ты, дерзкий юноша, – воскликнула Артемида. – Как посмел ты войти сюда?

Очарованный Актеон не мог и слова вымолвить. Тогда Артемида схватила пригоршней воды и брызнула в лицо юноше.

– Всю жизнь теперь будешь ты нести наказание за свою дерзость, – крикнула в негодовании богиня.

Вдруг волосы зашевелились на голове у Актеона, и стали они превращаться в ветвистые оленьи рога. Поднял руки несчастный юноша, хотел потрогать голову, но с ужасом увидел, что и руки его и ноги превратились в оленьи копыта. Вытянулась его нежная шея, заострились уши, и все тело покрылось пятнистой шерстью. Не сразу даже понял изумленный Актеон, какое горе с ним случилось. Он только задрожал всем телом и бросился бежать. Перепрыгивая через ручей, он вдруг увидел в прозрачной воде свое отражение, отражение оленя. Невыносимый ужас обуял его сердце. Хотел закричать Актеон: «О горе!» – и позвать на помощь, но его губы, губы оленя, смогли издать только какие-то непонятные звуки. Крупными каплями покатились из его глаз горькие слезы. Что же теперь ему делать? У кого искать помощи?

Громкий собачий лай отвлек его от горестных раздумий. Он поднял голову и увидел, что на него в дикой злобе несется целая свора собак. Это были собаки Актеона, но они не узнали своего хозяина и теперь с яростным лаем шли по следу оленя.

Через долины и ущелья, через леса и поля мчится прекрасный молодой олень, закинув на спину ветвистые рога, а за ним гонятся разъяренные собаки. Вот они все ближе и ближе, они уже настигли его и вцепились своими острыми, как кинжалы, зубами, в тело молодого оленя. Хочет крикнуть несчастный юноша:

– Это я, Актеон, ваш хозяин. Пощадите меня! – Но только жалобный стон вырывается из груди оленя, и этот стон очень похож на человеческий. Упал на колени обессиленный олень, и собаки начали яростно рвать его дрожащее тело. Тут подоспели товарищи Актеона и очень сожалели о том, что нет его рядом с ними при такой удачной охоте.

Не давали себя в обиду гордые Аполлон и Артемида, не щадили они и тех, кто осмеливался обидеть их любимую мать, великую богиню Лето. Так случилось однажды с гордой Ниобой, когда она забыла об этом.

У Ниобы, жены фиванского царя Амфиона, было семь сыновей и семь дочерей. Прекрасны, как юные боги, были ее дети, и Ниоба больше всего на свете гордилась своими детьми. Как-то вещая Манто, дочь слепого прорицателя Тиресея, позвала всех фиванок принести жертву богине Лето и ее детям – златокудрому Аполлону и вечно юной Артемиде. Позвала она и Ниобу, но заносчивая царица гордо ответила:

– С какой стати я буду кланяться Лето, которой для родов даже было отказано место на земле? Кто считает ее великой богиней, тот пусть и приносит ей жертвы. Почему меня так не почитают люди? Я богаче ее и счастливей. У меня 14 прекрасных детей, а у нее всего двое. И хотя мои дети не боги, они нисколько не хуже ее детей, богов. Я так могуча, что судьба не в силах навредить мне; если и возьмет она что-то, то еще больше останется.

Испугались фиванки, что великая Лето услышит нескромные речи царицы Ниобы и покарает весь город. Они принесли богине богатые жертвы и молили ее не гневаться на них. Но великая богиня не могла смириться с таким оскорблением. Она позвала к себе Аполлона и Артемиду и пожаловалась им:

– Тяжело оскорбила меня гордая Ниоба. Она не верит, что я великая богиня и что только самой Гере уступаю я в своем могуществе. Неужели вы, мои дети, не отомстите за меня? Ведь если вы этого не сделаете, люди перестанут почитать меня и разрушат все мои алтари. Она и вас оскорбила тоже. Вас, бессмертных богов, она посмела равнять со своими смертными детьми.

Богиня еще продолжала свои жалобы, но стреловержец Аполлон нетерпеливо прервал ее:

– О, кончай скорее говорить! Ведь своими словами ты отдаляешь наказание.

– Хватит, не говори больше, – воскликнула в гневе и Артемида.

Разъяренные брат и сестра быстро понеслись в Фивы. Суровы были их лица, зловеще звенели в их колчанах золотые стрелы.

Невидимый Аполлон остановился неподалеку от городских ворот, где фиванские юноши упражнялись на поле в военных играх. Здесь были и все сыновья Ниобы. Двое из них, Исмен и Сипил, одетые в пурпурные плащи, неслись впереди всех на горячих конях. Вдруг Исмен вскрикнул и схватился за сердце. Золотая стрела Аполлона пронзила ему грудь. Выпустил он поводья из ослабевших рук и мертвым упал на землю. Услышал и Сипил грозный звон тетивы лука Аполлона, он хотел спастись на своем быстроногом коне от грозящей опасности, но и его настигла смертоносная стрела. Перелетел он через крутую конскую шею, и его горячая кровь алой струей хлынула на землю. И других сыновей Ниобы, Файдима и Тантала, настигли стрелы. Они так и свалились, как боролись, обхватив друг друга руками. Увидел Альпенор, что его братья упали, и поспешил поднять их. Обхватил он руками их уже холодеющие тела, но и сам свалился, пронзенный безжалостной рукой Аполлона. В колено впилась стрела их шестому брату, Дамасихтону, он хочет выдернуть ее, но вдруг другая стрела со свистом вонзается в его горло. Остался последний из сыновей Ниобы, юный Илионей. Он поднял к небу руки и взмолился:

– О олимпийские боги! Пощадите, пощадите!

Жалко стало грозному Аполлону несчастного юношу, но было поздно. Уже слетела стрела с его лука и пронзила сердце последнего сына гордой Ниобы.

Когда дошла страшная весть до царя Амфиона, не выдержал он такого горя и заколол себя острым мечом. Совсем обезумела от горя и несчастная Ниоба. Как раненая волчица, завыла она, склонилась над дорогими телами, пытается поднять их, целует в похолодевшие уста. В отчаянии простирает Ниоба к небу руки. Но не мольба срывается с ее губ, а крик. Безумный крик гнева и гордыни:

– Радуйся, жестокая Лето, горем питайся моим и слезами моими зверское сердце насыти. Думаешь, ты победила меня, соперница? Но нет, все равно победила я. У меня, несчастной, все же больше осталось детей, чем у тебя, счастливой!