Предания кельтов Бретани

Но не успели двери закрыть: выехал всадник во двор, да пустился во весь опор, только его и видели.

— Что ж, — говорит король. — Завтра придется все с начала начинать. Поставлю я двоих стражей у ворот. Как только приедет тот человек, они ворота закроют, и он во дворце останется. Тут-то мы и узнает, кто это.

Пришел вечером пастух на край пустоши, глядит, а дочь короля уже тут как тут.

— Ты опять здесь? — спрашивает Жозебик. — Что, не нашла еще того, кто тебя от змея освободил?

— Как же! Приезжал он, во дворе погарцевал и тут же прочь ускакал. И никто не знает, куда он уехал.

— Так я и знал! Ни ты, ни другие, никто его поймать не смог, до того неповоротливы!

— Нет уж, в следующий раз поставят двух стражей на воротах, и закроют они ворота, как только тог человек на двор въедет. Так мы его и поймаем.

— Пу что же, поглядим… Но что ты каждый день повадилась ко мне сюда прибегать?

— Не могу я не приходить сюда, так уж ты мне нравишься!

— Так-то оно так, но не подобает тебе за мной ходить, лучше бы ты дома сидела.

— Нет, пока ты здесь, я дома сидеть не стану.

Пришли они домой, и снова дочь короля принялась капризничать. А назавтра опять устроили пир во дворце. Созвали всех людей, всех, кто мог сам до дворца дойти. Как ни упрашивала дочь короля Жозебика, чтобы он дома остался, но без толку. Пошел пастух со своими овцами на пустошь, а принцесса так на краю пустоши и осталась. А пастух не стал на нее смотреть. Пошел он сперва за овцами, а после в лес к своим коням отправился. Взял он коня цвета луны и такую же одежду на себя надел. А когда во дворце народ собрался, прискакал он на королевский двор. Только он во двор въехал, как ворота за ним заперли. Но конь у Жозебика такой резвый был, что через ворота перескочил. Пока ворота раскрыли, пока посмотрели, куда всадник ускакал, — а его уж и след простыл.

— Придется, — говорит король, — еще раз пир устраивать. На этот раз поставлю я частокол на воротах, тогда уж он их перепрыгнуть не сможет.

А дочка его говорит:

— Да это тот второй, который меня от змея спас! А третий-то был всех красивей.

Пригнал пастух вечером овец на край пустоши, а дочь короля снова его дожидается.

— Да что ж такое! — говорит Жозебик. — Я-то думал ты нашла того, кто спас тебя от змея.

— Заезжал к нам во двор мой второй избавитель, да только перепрыгнул он через ворота и был таков.

— Так я и знал, что не сможешь ты его поймать!

— Ничего, завтра уж точно его поймаем!

— Посмотрим, что-то мне не очень в это верится.

И на следующий день захотелось девушке, чтобы пастух с ней дома остался. А он ей в ответ:

— Что мне, делать нечего? У меня и так забот хватает.

Собрался он овец на пастбище гнать, а дочь короля за ним увязалась. Подошли они к краю пустоши, и снова стала просить девушка, чтобы он с ней домой вернулся.

— Да я же сказал тебе, — отвечает Жозебик.

— Не пойду я домой с такой балаболкой, как ты!

Пошел он снова через пустошь к своим коням, покормил их. А когда настало время всем у короля за стол садиться, одежду цвета солнца надел и на кобылу того же цвета сел. Прискакал он во дворец, а дочь короля говорит:

— Вот он, тот третий, который змею головы срубил! Закрывайте ворота сейчас же!

Но не тут-то было! Развернулся всадник на королевском дворе, через частокол да через ворота перепрыгнул, да только задела кобылица коленом за кол, и упал Жозебик на землю вниз головой.

— Разбился! — кричит дочь короля, — так он вниз головой полетел, что даже клок волос на колу, на самом острие, остался.

Открыли ворота, а за воротами уж никого. И никто сказать не может, в какую сторону всадник ускакал.

— Да, — говорит король, — нелегко этого человека поймать! Придется завтра снова пир устраивать. Посмотрим, может на это раз удастся этого человека найти.

Вечером пригнал Жозебик овец на край пустоши, а дочь короля уже там, стоит, его поджидает.

— Ну что, — говорит пастух. — Опять никого ты не поймала?

— Нет. Ах, видел бы ты только, как его кобыла через ворота прыгнула! Поставили мы на ворота частокол, а он через этот частокол перескочил, да вниз головой и упал. Думала я, что он насмерть разбился, но когда открыли ворота, то никого за ними не было.

— Ну вот! Так и знал я! Никого-то ты поймать не можешь! А как бы я хотел, чтобы ты, наконец, этого человека поймала и перестала мне каждый вечер здесь, на краю пустоши, надоедать. Всю плешь ты мне проела, как ни приду — а ты уж тут!

И, как обычно, пришлось ему с дочерью короля ужинать. А после ужина снова ей с ним спать захотелось.

— Да что ж эго за наказание такое? — взмолился король. — И что такого этот пастух сделал, чтобы моя дочь от пего без ума была? Я сказал тебе: будешь спать одна, а не то я тебе покажу, кто в доме хозяин!

Как ни старалась принцесса, пришлось ей одной спать. А наутро она снова пастуху говорит:

— Сегодня ты останешься со всеми обедать, ведь и на этот раз у нас в доме пир, сегодня, может быть, мы узнаем наконец, кто же меня от змея спас.

— Ну ладно, — отвечаете ей Жозебик, — так и быть, останусь я с тобой, если тебе так хочется.

А надо сказать, что до этого насыпал Жозебик своим коням корма на два дня.

И вот собрались у короля все, кто в его королевстве жил, все кто сами могли до дворца добраться. Сели гости за столы, но никто из них не признается, что он убил змея. Вот кончился пир, и сказал король:

— Пусть тот, кто спас мою дочь, назовет себя.

А на том пиру был один чумазый угольщик, который жег дерево в лесу за норой змея. Вот он и говорит:

— Это я, сир, вашу дочку спас.

— Ну что ж, — отвечает ему король. — Коли это так, то отдаю я за тебя свою дочь. Только вот можешь ли ты доказать то, что говоришь?

— Разумеется! Вот семь голов змея.

— Так и есть! — дивятся все.

Подошел тогда пастух вместе со всеми осмотреть головы, которые на столе лежали, и перевернул их своей палкой.

— Да этими головами, — говорит он, — только в кегли играть. Больше они ни на что не годятся.

— В кегли играть? — разозлился угольщик. — Ах, ты, сопляк! Да я тебе сейчас покажу кегли!

— Погоди, — остановил его Жозебик. — Ведь в этих семи головах должно быть семь языков. А где же эти семь языков?

— Да вот так вышло: вертел я эти головы, вертел, языки-то и оторвались. А где они теперь — я и знать не знаю.

— Врешь ты все! Вот они, эти языки, у меня в кармане. Если приложить их на строе место, то впору они придутся.

А дочь короля тут же стояла, на них смотрела.

— Видите, — говорит она, — вот кто мой настоящий избавитель? Я-то знала, что это не угольщик.

— А почему же не угольщик? — спрашивает ее отец.

— Да, потому что не он! Да и не пошла бы я за угольщика.

— Если бы он тебя от змея спас, то пошла бы ты за него.