Сказания о нартах

Относительно нартовских стрел узнаем, что они имели трехгранные железные наконечники, аефсаен аерттигътае (аерттигъ из аертаетигъ «трехгранный»), такой же формы были наконечники стрел у скифов. Типичное оружие находимое в позднескифских погребениях, — это длинные прямые железные мечи и железные трехгранные наконечники стрел.

У одной только Шатаны оказываются в голодный год кой-какие запасы.

Финг — низенький круглый треногий стол.

По старинным осетинским обычаям муж после женитьбы должен был брать жену домой. Оставаться жить в доме жены считалось для мужчины большим позором. Такому человеку давалась кличка «мидагмой» — «домашний муж». К нему относились в обществе с презрением.

В старину башня являлась необходимой принадлежностью каждой состоятельной осетинской семьи. Строительство башен возникло еще в незапамятные времена и продолжалось до конца XVIII века. Сооружались жилые, боевые и сторожевые башни, имевшие обычно от трех до семи ярусов. Башни складывались из крупных необтесанных камней, скрепляемых известковым раствором. Первый этаж родовой башни служил помещением для скота и домашнего имущества, следующие ярусы использовались для жилья, а самый верхний — для наблюдения. Башни строились наиболее состоятельными горцами. В сказаниях они часто составляют собственность великанов и алдаров-скотоводов, иногда — знаменитых нартских красавиц.

Еще в XIX веке у осетин бытовал обычай, по которому жена умершего выходила замуж за неженатого члена семьи, чаще всего за брата мужа. Эго было вызвано главным образом огромным выкупом за невесту, который существовал у осетин вплоть до Октябрьской революции. Оставляя у себя жену умершего, семья сохраняла работницу в доме и избавлялась от уплаты ирада (калыма) за невесту.

В старину почти в каждом осетинском селении был глашатай (фидиуаг), который в случае необходимости становился на самое высокое место — обычно на крышу семиярусной башни — и громко кричал, созывая односельчан на нихас, на пир или поминки. Избирался глашатай на нихасе.

Согласно старинным осетинским обычаям в честь какого-нибудь божества пекли три лепешки с начинкой из сыра, меда или картофеля. В сказаниях часто нартские героини — Шатана, Кармагон и другие — совершают этот обряд в тех случаях, когда они, чтобы помочь какому-нибудь богатырю, хотят резко изменить погоду.

По древним осетинским обычаям, если почетные старики не могли присутствовать на общественных пирах, им выделяли их долю старшего — мясо лепешки, напитки. В данном случае слова Шатаны показывают, каким огромным авторитетом пользовалась она среди нартов.

По древним религиозным представлениям осетин душа человека после его смерти переходит в потусторонний мир, где она продолжает жить. Там она нуждается во всем, что человек имел на земле. Поэтому родственники умершего несколько раз в году устраивали поминки. Осетинам-христианам полагалось устраивать в год двенадцать поминок, магометанам — десять. Расходы, связанные с поминками, были так велики, что нередко приводили семью умершего почти к полному обнищанию. Если обряд не выполнялся, родственники умершего подвергались упрекам со стороны односельчан, которые говорили, что покойник голодает на том свете. Обычай поминания нашел яркое отражение во многих сказаниях и, в частности, в таких словах сына Урызмага: «Отец мой Урызмаг совсем забыл обо мне. Не устраивает он по мне поминок, и бесприютен я здесь, среди мертвецов».

Эти слова нартов в какой-то степени отражают работорговлю, которая существовала на Северном Кавказе в далеком прошлом.

Гостеприимство — один из традиционных обычаев осетин. С появлением в доме гостя хозяин прекращает свои занятия и старается как можно лучше принять его. Гостя вводили в гостевую, имевшуюся почти в каждом осетинском доме и отличавшуюся особым убранством и чистотой. В честь гостя, если было возможно, резали барана, подавали к столу лучшие национальные блюда и напитки. За столом гостю прислуживала молодежь. Если дом не был готов к приему гостя и задерживалось приготовление угощения, то старший говорил: «Гость всегда готов, хозяин — не готов».

Считалось неприличным оставаться в гостях без особой нужды более трех дней. Отказ в гостеприимстве осуждался обществом и почти не имел места в быту у осетин.

В прошлом по осетинским обычаям смерть мужчины далеко от дома, в борьбе с врагом, считалась славной смертью. О погибшем складывали песни, в которых воспевали его подвиги.

Как видно из сказаний, кличка первой собаки у нартов была Силам. Легенда о происхождении собаки Силам, как и первого коня нартов Арфана — коня Урызмага, была связана с тотемистическим мировоззрением предков осетин.

Здесь имеется в виду опорный столб, который ставился в центре хадзара (см. словарь). На нем вешали оружие, одежду, к нему привязывали жертвенного барана, в глубокой древности, вероятно, — и пленных воинов.

В этом сказании нарушено классическое былинное правило — правило триединства. Сослан просит Уархага показать ему могучего сына, невестку и «подобного буре» коня. Из дальнейшего текста видно, что в полном варианте сказания Сослан видит все три «доказательства». Однако в данном, единственно известном нам пока варианте, третье «доказательство» — конь — отсутствует, и Сослан сразу отдает подарки Уархагу, как выдержавшему испытание. Очевидно, в какие-то давние времена из сказания выпал кусок текста, и оно дошло до наших дней в слегка измененном виде. Такая же картина в сказании «Сын Бедзенага, маленький Арахдзау», где вещая старуха, высмеяв коня, меч и рог Арахдзау, советует ему достать из этих трех предметов только два. В сказании «Смерть Арахдзау» Сырдон советует Арахдзау попросить у Сослана панцирь Церека, но не раскрывает волшебных свойств панциря, хотя до этого он подробно описывает все оружие.

Слово «чинты», обозначающее какой-то народ, который, как видно из сказания, был еще более могущественным, чем нарты, относится к тем словам и терминам, происхождение и смысл которых раскрыть пока не удалось.

Чеха — имя одного из донбеттыров (см. словарь). Термин «гоп» не поддается расшифровке.

Обычай выкупа за невесту существовал у всех кавказских народов. Однако, пожалуй, нигде он не принял таких колоссальных размеров, как в Осетии. В XIX веке уплата выкупа производилась здесь крупным и мелким рогатым скотом, исчислявшимся часто сотнями голов, ценными предметами, среди которых считались обязательными дорогое оружие и большой медный котел для варки пива. Перед Октябрьской революцией выкуп стали уплачивать преимущественно деньгами. Размер выкупа колебался от 300 до 1000 рублей. Многие осетины, чтобы собрать нужную сумму денег на калым, годами работали у помещиков и кулаков, выезжали на заработки в разные районы России, а также в Америку, Канаду, Китай и т. д. Выкуп в Осетии приводил к развитию такого варварского обычая, как похищение девушек, сопровождавшегося убийствами, которые влекли за собой кровную месть между семьями, длившуюся нередко годами. В настоящее время калым, как и многие другие пережитки родового быта осетин, ушел в область предания.