Вольфганг Акунов - Сказания о воинах-зверях [litres]

Священные места, посвящаемые Одину в древности, включали горы, поля, озера, потоки и, наконец, болота и могилы. Он сам часто представляется богом ветра, особенно штормового ветра, богом бурь, но столь же присущ ему водный аспект: в рассказе о смерти Синфьетли он является тем, кто правит кораблем (ладьей) мертвых в темных водах, и в «Песне о Харбарде» он также предстает перевозчиком (неким аналогом античного Харона, или древнего славяно-руского Кия. – В. А).

Камни, которые можно связать с этим богом в наши дни, – это метеориты и ляпис-лазурь. Поскольку ясень использовался для древок копий, он, как кажется, может быть деревом Одина, тис также видится его деревом из-за его тесной связи с магией (особенно с рунической магией) и смертью. Упоминания, датируемые XIX в., говорят о красных мухоморах как о порождении пены, капающей с губ Слейпнира, но похоже, это порождение немецкого романтизма. Также весьма сомнительно, чтобы красные мухоморы или любая другая психотропная субстанция использовалась для возникновения состояния берсерка, хотя мухоморы имеют долгую историю использования в шаманизме. (Красный мухомор ядовит, если не приготовить его надлежащим образом – не пытайтесь проделать это дома). Европейскую мандрагору (не путать с американской мандрагорой или подофилом («майским яблоком») тоже можно счесть подходящей для работы с Одином, так же как боярышник и полынь (чернобыльник).

Существует мнение, что не только берсерки-варульвы-ульфхедины-свинфюлькинги-бьорнульвы и др. «люди-звери» эпохи викингов, но и древние арии приходили в священное бешенство-«ву(о)т», после употребления мухомора; впоследствии, после переселения ариев с их северной «гиперборейской» прародины в Элам (древнее название Иранского нагорья) и на полуостров Индостан (где мухоморы не произрастали) они стали употреблять для приведения себя в состояние священного бешенства «златоцветную хаому (у индоариев – сому)», т. е. эфедру.

Напиток, связанный с Одином, – мед, благодаря очевидной связи меда и скальдического искусства. Упоминание в «Речах Гримнира», в качестве напитка бога-шамана, «вина» могло особо подчеркивать выдающийся статус Одина. Поскольку виноградное вино считалось у норманнов редким напитком, привозимым в Скандинавию из южных стран, в которых произрастала виноградная лоза, это слово могло использоваться для любого вида сброженного плодовоягодного напитка. Особенно в поэтическом использовании оно могло быть эпитетом хмельных напитков вообще. Так в наше время (современные поклонники веры в Одина и других асов. – В. А.) находят, что аквавит (скандинавская и северогерманская водка, которую гонят из ржи и картофеля. – В. А.) является вполне подходящим напитком для возлияний Одину.

Смысл имени Вольфганг – «Имеющий всегда много мяса (остающегося от волчьей трапезы)».

Слейпнир – волшебный восьминогий конь бога мертвецов и шаманов Одина-Одена.

Гунгнир (норв., датск., исл.) или Гунгнер (шведск.) – защищающее договоры копье Одина, на котором держится мир, являющееся одновременно Мировым древом (ясенем Иггдрассиль) и конем Одина.

Карл-Вильгельм Нинк – немецкий писатель и видный общественный деятель «эпохи грюндерства», основатель многочисленных благотворительных заведений и институтов сестер милосердия, оказывавший в период Прусско-австрийской (Германо-германской или Богемской) войны 1866 г. и Франко-прусской (Германо-французской) войны 1870–1871 гг. помощь раненым и больным военнослужащим. Автор фундаментального труда «На библейских тропах» (нем. Auf biblischen Pfaden), изданного в 1883 г. в Гамбурге и весьма ценившегося основателем теории «коллективного бессознательного» Карлом-Густавом Юнгом.

Кентавр (у римлян – центавр), уже упоминавшийся выше – демон-полузверь античной мифологии (конь с человеческим торсом). Порой кентавры приходили в буйную ярость («менос») и начинали представлять опасность для окружающих. Именно таких, пришедших в неукротимую ярость кентавров перебил древнегреческий герой Геракл (у римлян – Геркулес).

Перевод – Tradis, редакция – Sigwaldr.