Эпосы, легенды и сказания - Гильгамеш, сын Лугальбанды. Шумерский эпос в пересказе Анджея Иконникова-Галицкого

Тут уж Энкиду не выдержал, взыграло ретивое.

– Ладно, – говорит, – согласен. Веди меня к светлому твоему дому, напои весёлым питьём. Я согласен.

Блудница своё покрывало разорвала надвое, одной половиной одела Энкиду, другой сама прикрылась. Встали они и пошли вместе в город. А Энкиду шагает и бормочет про себя:

– Давай, веди. Посмотрим, какой это там Гильгамеш, силач и буйвол, – хвастается своей силой! Я крикну по- богатырски посреди Урука, вызову его на поединок. Потому что только я могучий, только я изменяю судьбы! Кто в степи рождён, диким молоком вскормлен, со зверьми жил, травой питался, у того велика сила!

Пришли к стойбищу пастухов. Те смотрят во все глаза на диковину, но уже не боятся, не убегают. Только перешёптываются: «Глянь, какой огромный! силач!» Шамхат попросила у них хлеба, дала Энкиду. Он никогда хлеба не пробовал, она его научила есть по-человечески. Дали им пастухи хмельного напитка, выпили Шамхат и Энкиду, развеселились, встали, пастухам доброго дня пожелали и отправились дальше.

Так они шли и шли и на третий день добрались до Урука.

А Гильгамешу опять приснился сон. Пришёл он к матери, к Нинсун, рассказывает:

– Видел я, будто посреди нашего Урука лежит большой медный топор. И все люди сбежались, вокруг стоят глазеют – и воины, и нищие, все толпятся, а взять в руки никто его не может. Вот я подошёл, взял топор этот, принёс к тебе, положил к твоим ногам. Что бы такой сон значил?

Нинсун, богиня, подумала, отвечает:

– Как видно, идёт к тебе соперник и друг. Будет с кем помериться силой.

Только она это сказала – раздался шум, гам, побежал народ по улицам. Что такое? Это Шамхат привела в город диковинного человека – он весь в шерсти, огромный, в общем, тот самый Энкиду.

Посреди Ограждённого Урука, посреди Амбара Инаны, собралась толпа: мужчины, женщины, ребятишки, даже старухи притащились, все обступили Энкиду, разглядывают его. Кто посмелее – тот норовит потрогать. Какой большой! Какой волосатый! Какой кряжистый! Видно, в самом деле в степи травой питался, с дикими зверями бегал, диким молоком вскормлен. Только к вечеру все угомонились. Шамхат, служительница Инаны, увела гостя в светлый дом богини.

У Шамхат, великолепной Ишхары, там своя горница; в горнице ложе, устланное мягкими шкурами, льняными тканями. Ведёт она своего нового друга прямиком к себе в горницу. Только зашли, ещё возлечь не успели – вдруг гул пошёл по всему дому, будто колотушками лупят по глине. Это могучий Гильгамеш шагает: он спешит к Ишхаре на ложе. Уже подошёл к порогу, ногой в дверь ударяет – чуть было не вышиб тяжёлую дверь… Да не тут-то было: навстречу Гильгамешу выходит Энкиду, на порог стал, преградил дорогу.

– Отойди! – рыкнул Гильгамеш. – Тут моё место!

– А ты кто такой? – в ответ ему Энкиду.

– Пропусти! Это моё!

– Твоё? Ну так возьми! Покажи силу!

– Возьму! И тебя, косматого зверя, на одну ладонь положу, другой прихлопну.

Схватились они, стали бороться.

Пыль столбом, стены трясутся. У обоих борцов жилы набухли, мышцы налились красной медью, глаза навыкате. Рычат, тяжко дышат, друг друга ломают – ни тот ни другой одолеть не может. Час борются, два борются. Наконец ухватил Энкиду Гильгамеша за ляжку, на плечо навалился, на одно колено поставил.

А сил уже нет у обоих.

Угомонились, отдышались.

– Ну, – говорит Гильгамеш, – хоть ты и не победил, но ты сильнее меня. Я думал, что нет мне равного, а теперь вижу: есть. Будь мне другом: куда я, туда и ты, куда ты, туда и я.

Обнялись они, помирились, и пошли они в дом царицы, в Эгальмах, к матери Гильгамеша, к мудрой Нинсун. Говорит ей Гильгамеш:

– Вот мой друг, которого прислали боги. По всей земле ищи – не найдёшь человека сильнее его. Он одолел меня, смирил моё буйство. У него сила – как у небесных воинов Ана. Нет у него ни отца, ни друга. Он никогда не стриг волосы, он в степи вырос, диким молоком вскормлен, ему нет равных. Благослови его быть мне братом.

Буйволица Нинсун благословила их, и они стали как братья.

Хулупу – такое дерево. Не тополь, не ива, не самшит. Даже не кедр.

Единственное такое – дерево Хулуппу. Оно выросло на берегу Евфрата Чистого. Оно пьёт воды Евфрата.

И вот в те времена Энки поплыл подземными водами. Он плывёт в лодке. Он – господин этих берегов. Вот к нему, к господину, меньшая братия кидается. К нему, хозяину, великие припадают. Меньшая братия – речные камушки, над которыми тростники колышутся. Великие – камни с гор, огромные камни, от которых берега сотрясаются. Вокруг лодки они кружатся, как мелкая рыбёшка. Перед носом лодки бежит волна, как стая волков, всё пожирает. За кормой буруны, словно львы, рычат, свирепствуют.

В то самое время одно-единственное дерево Хулуппу росло на берегу Евфрата. И вот ветер южный, буйный, налетает, ветви дерева ломает. От лодки Энки волна набегает, с корнем его вырывает. Евфрат течением его уносит.

Тогда женщина-богиня огорчилась, что пропало такое чу́дное дерево. Она с Аном-Небом советуется, Энки-царь с ней соглашается. И она идёт вдоль берега чистого Евфрата, находит дерево Хулуппу, берёт его в руки, приносит в Урук, в свой дом, в Э-Ану, в цветущий свой сад, и там его сажает.

Эта женщина – светлая Инана.

Много лет богиня, рук не покладая, за деревом ухаживает, глаз с него не спускает, ветки подрезает, корни поливает. Обихаживает она дерево, а сама мечтает:

– Вот вырастет это дерево, не тополь, не ива, не самшит, не кедр – дерево Хулуппу. Вырастет, станет толстым и прочным. И я сделаю из него себе удобное сиденье. И смастерю из него прекрасное ложе. Ну когда же, ну когда я на престол великолепный воссяду? Когда на ложе великолепное возлягу?

Дерево росло-росло – и выросло. Стало толстое и прочное, кору его не прорубить, ствол не расколоть. Вымахало высокое, вершину его не разглядеть. В земле распространилось, корни его не выкорчевать. В корнях его выкопала нору большая змея, которая не боится заклинаний. В ветвях птица Анзуд гнездо свила, вывела птенцов. А в самой сердцевине дева Лилит жилище себе устроила. Дева Лилит белозубая, сердце беззаботное. Она то поёт, то плачет, Инане спать мешает.

Всю ночь Инана глаз сомкнуть не может.

На рассвете небосвод озарился, в саду защебетали птицы, вышел из своих покоев Уту-Солнце. Сестра его светлая Инана побежала к нему жаловаться: