Жерар де Нерваль - История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов
- Название:История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Энигма
- Год:1996
- ISBN:5-85747-015-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жерар де Нерваль - История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов краткое содержание
Российский читатель впервые получит возможность познакомиться с одним из лучших произведений французского поэта-романтика Жерара де Нерваля (1808—1855), входящим в его книгу «Путешествие на Восток» (1851). В основу этой повести положена так называемая «легенда о храме» – о великом зодчем ветхозаветной древности Хираме, или Адонираме, который за тысячу лет до Р.Х. воздвиг прославленный храм Соломона в Иерусалиме. Свершения, описанные в легенде, составляют другую, не рассказанную в Библии половину событий построения храма Соломонова. На первый взгляд, перед нами красочная и увлекательная сказка, которую вполне могла бы поведать Шахразада. Но смысл ее глубоко символичен и пронизан эзотерическими мотивами. Начиная с XV в. «легенда о храме» играет самую существенную роль в подлинном братстве розенкрейцеров франкмасонского братства и в других духовных движениях.
Знакомство с этой легендой будет интересно самому широкому кругу читателей.
История о царице утра и о Сулеймане, повелителе духов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Молва об этих безымянных творениях дошла и до нас, – задумчиво произнес Сулайман, – говорят, что там, в этих проклятых землях сохранились развалины нечестивого города, сгинувшего под водами потопа – остатки греховной Енохии… построенной родом исполинов, потомков Тувала… это был город сынов Каина. Будь проклято их кощунственное искусство, порождение тьмы! Наш новый храм будет пронизан солнечным светом; линии его просты и чисты, план четок и строен; пусть даже стиль обители, которую я возвожу для Всевышнего, передает истинность и чистоту нашей веры. Такова наша воля, такова воля Адонаи, так повелел Он моему отцу.
– О царь! – пылко воскликнул Адонирам. – В целом я следовал твоим планам, Бог убедится в твоем послушании, но сверх того я хотел поразить мир твоим величием.
– Ты ловкий человек, искусный в речах, но тебе не удастся ввести во искушение твоего государя. Ведь именно для этого ты отлил чудовищ, внушающих восхищение и трепет, изваял гигантских идолов, нарушив все каноны нашей веры. Но берегись! Сила Адонаи со мной; Он не потерпит надругательства и мощью своей испепелит Ваала!
– Будьте милостивы, о царь, – мягко вступилась царица Савская, – к мастеру, что возводит памятник вашей славы. Идут века, и судьба человеческая не стоит на месте по воле Создателя. Разве не повелевает Он нам искать все более полного воплощения Его творений? Неужели мы должны вечно повторять застывшие в холодной неподвижности статуи египтян, наполовину погруженные в гранитные саркофаги, составляющие с ними одно целое, неужели гений должен быть рабом, закованным в камень? О великий царь, преклонение перед рутиной не опаснее ли отрицания канонов?
Задетый возражением, но покоренный пленительной улыбкой царицы, Сулайман не мешал ей более расточать хвалы художнику, которым он сам в душе восхищался, хоть и не без некоторой досады; а тот, обычно равнодушный к лести, внимал ее речам с каким-то новым для себя восторгом.
Трое великих вышли между тем во внешний перистиль храма. Храм стоял на четырехугольном возвышении, откуда открывался вид на поля и холмы. Несметная толпа заполонила все окрестности города, построенного Даудом [4]. Чтобы увидеть вблизи или хотя бы издали царицу Савы, весь народ устремился к дворцу и храму; каменщики покинули карьеры, плотники спешили с дальних лесных складов, рудокопы поднялись наверх из забоев. Крылатая молва пронеслась по окрестным землям, всполошила весь этот трудовой люд и привела толпы народу к месту строительства.
Все смешались здесь – мужчины, женщины, дети, солдаты, торговцы, ремесленники, рабы и достойные горожане; холмы и долины едва вмещали эту огромную толпу; больше чем на милю вокруг изумленный взор царицы видел бесконечную мозаику людских голов, возвышавшихся друг над другом рядами, словно в гигантском амфитеатре, до самых вершин на горизонте. Несколько легких облачков временами набегали на солнце, заливавшее землю, и бросали легкие тени на это живое море.
– Подданных у вас, – сказала царица Балкида, – больше, чем песчинок на морском берегу.
– Весь народ моей страны сбежался, чтобы посмотреть на вас, но меня удивляет, почему весь мир сегодня не осаждает стены Иерусалима. Из-за вас опустели поля, обезлюдел город, и даже неутомимые строители мастера Адонирама…
– Действительно! – перебила его царица Савская, которая все искала способ воздать должное зодчему. – Такие строители как у Адонирама, в другом месте сами были бы достойны зваться мастерами. Это солдаты воинства художников… Мастер Адонирам, мы желаем произвести смотр вашей армии и выразить наше восхищение вашим строителям, равно как и вам в их присутствии.
Мудрый Сулайман, услышав эти слова, в изумлении воздел обе руки над головой.
– Но как, – воскликнул он, – созвать всех строителей храма, которые рассеялись в праздничной сутолоке, разбрелись по холмам, затерялись в толпе? Их слишком много, и, как ни старайся, невозможно в несколько часов собрать вместе столько людей со всех концов земли, говорящих на всех языках от гималайского санскрита до малопонятных гортанных наречий дикой Ливии.
– Пусть вас это не тревожит, государь, – просто сказал Адонирам. – Нет ничего невозможного в просьбе царицы, и мне хватит нескольких минут.
С этими словами Адонирам, встав, как на пьедестал, на лежавшую рядом гранитную глыбу и опершись о колонну внешнего портика, повернулся к бесчисленной толпе и окинул ее взглядом. Он сделал знак, и волны живого моря побледнели, ибо все запрокинули и обратили к нему свои светлые лица.
Толпа умолкла, с любопытством взирая на мастера… Адонирам поднял правую руку и раскрытой ладонью провел в воздухе горизонтальную линию, а затем от середины ее опустил перпендикулярную черту, изобразив два прямых угла, какие получаются, если подвесить нить со свинцовым грузом к линейке, – знак, которым сирийцы обозначают букву Т, букву, пришедшую к финикийцам от народов Индии, называвших ее «тха», и переданную затем грекам, назвавшим ее «тау».
Обозначавший в этих древних языках в силу иероглифической аналогии некоторые инструменты каменщиков, знак Т служит сигналом к общему сбору.
И едва Адонирам начертил его воздухе, как толпа пришла в движение. Людское море зашевелилось, забурлило, с разных сторон покатились волны, словно ураган пронесся над ним. Сначала это была лишь общая сумятица: все бросились бежать, каждый в свою сторону. Но вскоре в толпе начали обрисовываться группы; они росли, разделялись, становились рядами; им освобождали место, часть толпы отхлынула назад, и тысячи человек выстроились, словно войско, в три колонны каждая из которых в свою очередь делилась на три когорты. Плечом к плечу стоя и концы колонн терялись вдали.
И пока Сулайман тщетно пытался понять в чем же состоит колдовская сила мастера Адонирама, земля содрогнулась: сто тысяч человек, выстроившиеся в несколько минут одновременно с трех сторон двинулись вперед. Загудела равнина под их тяжелыми размеренными шагами. В середине шли каменщики, каменотесы и все, кто работал с камнем: впереди мастера, за ними – подмастерья, следом – ученики. Справа в том же иерархическом порядке шагали плотники, столяры, пильщики, тесальщики. Слева – литейщики, чеканщики, кузнецы, рудокопы и все кто имеет дело с металлами.
Их было больше сотни тысяч, и они приближались подобно огромным волнам, захлестывающим морской берег…
Сулайман в растерянности отступил на два-три шага, обернулся и увидел за своей спиной лишь блестящую, но жалкую горстку священников и вельмож.
Спокойный и невозмутимый стоял Адонирам перед двумя правителями. Он поднял руку, и все остановились, тогда он низко поклонился царице и произнес:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: