Александр Иликаев - Большая книга скандинавских мифов. Более 150 преданий и легенд

Вскоре Хюмир сказал:

– Ну вот, мы уже доплыли до того места, где я обычно ловлю камбалу.

А Тор ответил ему:

– Надо бы отгрести гораздо дальше – глядишь, и наловим поболе.

Ну что ж, сказано – сделано, и снова приналегли ас и великан на весла. Тогда Хюмир бросил весла и встревоженно сказал, что заплыли они уже так далеко, что дальше рыбачить будет опасно из-за близости Мирового Змея. Но Тор как ни в чем ни бывало ответил ему, что погребет еще немного. Так он и сделал. Хюмир же от того стал сильно не в духе.

А когда Тор положил наконец весла, то достал крепкую лесу и крючок, который нисколько не уступал ей величиной и крепостью. И вот насадил Тор на этот крюк бычью голову и закинул его за борт. Крюк пошел ко дну, и, правду сказать, провел тут Тор Мирового Змея не хуже, чем Утгарда-Локи провел самого Тора, когда тот поднимал Змея рукою!

Мировой Змей заглотнул бычью голову, а крюк впился ему в небо. И когда Змей почуял это, то рванулся так яростно, что кулаки Тора ударились о борт. Разгневался тогда Тор, и возросла в нем сила аса. Он уперся ногами в дно лодки, да так крепко, что пробил днище и встал прямо на морское дно, а Змея подтащил к самому борту. И можно смело сказать: тот не видал страшного зрелища, кому не довелось видеть, как Тор вперил свои глазищи в Змея, а Змей уставился на него своими лютыми зенками, оскалив свою исполинскую пасть и извергая из нее яд!

Сказывают, что когда великан Хюмир увидал Змея и перекатывающиеся через лодку волны, то весь переменился в лице, побледнел и страшно перепугался. И в то мгновенье, как Тор схватил свой молот и занес его в воздух, чтобы обрушить его Змею на башку, то нащупал он нож и перерезал на борту лесу Тора, так что Змей снова погрузился в море. А Тор метнул вслед ему Мьёлльнир, и, как говаривают люди, уже в волнах молот оторвал у Змея голову. Но, сдается мне, что это враки. Правду сказать, я думаю, что жив Мировой Змей и лежит себе в океане, дожидаясь своего часа. Тор, страшно разгневавшись, размахнулся и ударил Хюмира по уху кулачищем так, что тот свалился за борт – только пятки сверкнули. А сам Тор вброд добрался до берега.

Затем Высокий сказал Ганглери:

– Надо поведать о событиях, что еще важнее для асов, ибо приведут они в итоге к тому, что называется Готтердамерунг и Рагнарок – то есть Сумерки и Гибель Богов.

А сказ следует начать с того, что Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они стали держать все вместе совет, на котором было решено оградить Бальдра от всяких опасностей. И Фригг взяла клятву с огня, воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра.

Тогда Бальдр и асы успокоились и настолько, что стали забавляться неуязвимостью сына Одина. Бальдр встал на поле тинга асов и попросил, чтобы все пускали в него стрелы, рубили его мечом, бросали в него каменьями. И что бы они ни делали, все было Бальдру нипочем, и все почитали это за великую удачу. Все вокруг радовались и смеялись. Все, кроме одного…

Множество разного народу сошлось у того траурного костра

Только Локи не был тому рад. Пришлось ему весьма не по нраву, что ничего не вредит Бальдру, охватили его зависть и злость, и задумал он недоброе дело.

Приняв образ пожилой женщины, пришел Локи к Фригг, в ее чертог Фенсалир, и спросил у нее, мол, что это делают асы на поле Тинга. Она только что видела, как все они, собравшись там, стреляют в Бальдра, но это не причиняет ему вреда, и только непонятно ей, почему так происходит.

Тогда с гордостью поведала ей Фригг:

– Ни железо, ни дерево не сделают зла Бальдру! А все потому, что я взяла с них в том клятву.

Тут женщина и спросила:

– Ну, что-то с трудом в это верится. Полно – все ли вещи дали клятву не трогать Бальдра?

Фригг подумала, вспомнила и ответила:

– Да вот растет к западу от Валгаллы один побег, что зовется омелою. Он показался мне слишком маленьким и несмышленым, чтобы брать с него клятву.

Старуха же, услыхав все это, тут же ушла.

Опрометью побежал Локи к указанному месту, вырвал с корнем тот побег омелы и пошел с ним на поле Тинга. Все по-прежнему забавлялись, пуская в Бальдра стрелы и камни, и только Хёд уныло стоял в стороне от мужей, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. Тогда Локи заговорил с ним:

– Все веселятся, а ты в стороне стоишь и грустишь! Отчего же и ты не метнешь чем-нибудь в Бальдра?

Тот ответил:

– Оттого и не метну, что не вижу я, где стоит Бальдр, да и нет у меня оружия. С чего ж мне веселиться?

Тогда Локи посочувствовал ему:

– Несправедливо это. Ты все ж поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Я укажу тебе, где он стоит, а ты метни в него этот прутик – беды в том не будет.

Хёд взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ему Локи. Пронзил тот прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей.

Когда Бальдр Добрый упал, язык перестал слушаться асов и не повиновались им руки, чтобы поднять его. Они в ужасе смотрели друг на друга, и у всех была одна мысль – о том, кто это сделал. Но мстить было нельзя: ведь то место было для всех священно. И когда асы попытались заговорить, сначала был слышен только плач, ибо никто не мог поведать другому словами о своей скорби. И Всеотцу Одину было тяжелее всех сносить утрату: лучше других понял он, сколь великий урон причинила асам смерть Бальдра.

Когда же боги вновь обрели рассудок и дар речи, то взяла слово Фригг. Она спросила асов:

– Кто из вас готов снискать мои любовь и расположение? Кто из вас поедет по дороге к Хель и постарается разыскать Бальдра в царстве мертвых? Надо предложить Хель за него выкуп, чтобы она отпустила Бальдра назад в Асгард.

И тогда Хермод Удалой, один из сынов Одина, вызвался ехать. Тогда Всеотец вывел из конюшни своего любимого коня Слейпнира, и Хермод, оседлав его, тут же умчался прочь.

Асы же в великой скорби подняли тело Бальдра и перенесли его к морю. Ладья Бальдра называлась Хрингхорни, и была она больше многих других кораблей. Боги хотели спустить эту ладью в море и зажечь на ней погребальный костер, но Хрингхорни не тронулась с места. Тогда послали в Ётунхейм за великаншей по имени Хюрроккин.

Она приехала верхом на гигантском волке, а поводьями ей служили змеи. Когда она въехала в Асгард, Один позвал четырех берсерков подержать ее страшного скакуна, но те не могли его удержать и, только навалившись, с трудом свалили его наземь и стали кое-как удерживать. А Хюрроккин подошла к носу ладьи и сдвинула ее с первого же толчка, да так, что с катков посыпались искры и вся земля задрожала. Тогда Тор разгневался и схватился за молот. Он уже хотел разбить великанше череп, но все боги просили пощадить ее ради Бальдра.