Любовь Сушко - Богиня тьмы Никта. Мифы и легенды

Но визг перешел в хрип, и она сама испугалась своего голоса. Но от бессильной ярости она не удержалась и вцепилась в сестру

– Дура, какая же ты дура, – кричала Апата, пытаясь оторваться от нее, – разве я не пыталась все время спасти тебя от него? А он разве не смеялся, не издевался над тобой? Он ненавидит тебя, и так будет всегда, какой бы гнев ты не обрушила на мою голову, не я повинна в твоих бедах. О чем бы ты ни думала, все будет так, как я тебе говорю. С тобой он был год, а со мной только час, но тебе только в этот час и было спокойно.

В воздухе повисла тишина. После этих обличительных слов Лиса отступила от сестры, руки ее ослабли и отпустили одежды, в которые она яростно вцепилась.

– Они все меня ненавидят, даже моя родная сестра, – говорила она.

Что же оставалось бедняжке? Только рыдания, переходящие в истерику.

Как все горько и печально было в ее жизни. Ничего не могла она с собой поделать, отчаянью не было предела. Лиса завидовала всем, против кого так яростно выступала.

– Я не могу любить, и страсть моя скорее всего только болезнь. Но разве она не способна все изменить в своей судьбе? Разве у нее не осталось на это времени?

Оставалось только стереть слезы и начать себя успокаивать. Но покоя все равно не наступило.

№№№№№№№№№

А на беднягу царя в тот час снова нашло затмение. Он забыл то, что было, начал все путать, сбиваться с пути. Он тут же куда-то убежал, появился перед нимфами. И они удивленно на него взирали.

– Что вы так на меня смотрите, – набросился он на улыбавшихся и что-то лепечущих девиц.

– Я обманул даже Зевса и пробрался в покои к Гере, – говорил он сердито. Это Апата в меня влюбленная, помогла мне открыть все запоры и замки. Потом я усыпил строптивых рабынь, и всех сторожей, ее окружавших.

Нимфы удивленно слушали, они даже не знали, чему верить. Но как твердо и убедительно звучал его голос. Кажется, царь Искорифан был не в своем уме, он точно не имел понятия о том, что творил после столкновения с двумя сестрами, или богини тьмы окончательно лишили его рассудка? Но исчезли вдруг и робость и гнев.

– Я был соперником Зевса, – все громче кричал он, так что слышали все, кто не были глухи.

И никто не смог бы его остановить, даже если бы и захотел.

– Тогда мне не был ведом страх, – говорил он сердито.

Обо всем забыв, он снова и снова повторял то, о чем страшно было бы даже грозному Аиду поведать этому миру. Только появление Апатии могло что-то прояснить.

– Ты по-прежнему безумен, – говорила она, стараясь перекричать царя, – однажды я обманула Кроноса, и Зевс стал верховным богом. Сам Зевс знал обо всем, что тогда случилось, он не стал бы связываться со мной, так неужели я не смогла бы провести тебя? Ты и близко к Гере тогда не подходил, и не стоит о том вопить на весь мир. Я провела тебя как последнего мальчишку, и не вздумай где-то об этом говорить, не становись для всех посмешищем. Гера обо всем узнает рано или поздно и жестоко покарает тебя за такую ложь.

Лиса из своего укрытия слышала все эти. Потом она снова бросилась к своей сестре: Ты не допустишь этого, ты не позволишь Гере расправиться с нашим царем.

Апата только зловеще улыбнулась.

– Ты не допустишь этого, – пронзительно крикнула Лиса, – она одна понимала, какая беда грозит ее возлюбленному.

– Успокойся, ты должна быть со мной заодно, – я хорошо потрудилась, сам Зевс не мог отличить меня от своей жены.

И в ярость снова пришла та, другая, настоящая.

Он увидел нас двух сразу, и надо было видеть Геру, когда призрак, а не она сама оказалась в его объятьях. А теперь я говорю об этом, – твердила Апате, чтобы хоть немного тебя успокоить, – тут же призналась она. На этот раз коварная богиня не лукавила. Но тем более странно ей было слышать от богини обмана.

– Я не верю тебе, я не могу тебе поверить, – сокрушалась Лиса, уверенная, что там было что-то не так.

Ей не верилось, что это все происходило с ее любимым царем, и сам он все это время рядом оставался.

– Ты не должен злиться на меня, – повернулась она к царю, – Я подарила тебе красивый сон, ты должен меня за то благодарить.

– Да, если бы ему за то не пришлось расплачиваться.

Лиса начинала хорошо соображать, когда это касалось ее возлюбленного.

– Эту мечту тебе удалось осуществить, а многие не смогли бы этого сделать, благодаря мне ты приблизился к ней, а еще возмущаешься.

Если подумать хорошенько, то она все-таки оставалась права.

– Но ведь за это придется нести наказание, расплата неминуема. Страшное наказание.

И хотя коварная богиня усмехалась, но прозвучало это зловеще.

Гермес возник неизвестно откуда. И подозревая, что он мог так же незаметно убежать, она вцепилась в него, и хотела удержать сколько возможно.

– Неблагодарный, – упрекала царя Апате, – и вот так всегда.

Но ее ярость и обида оказались притворными. На самом деле она была довольна тем, что творилось вокруг, она чувствовала, что играла в этом мире очень важную, хотя и не слишком приятную роль.

Лиса в это время бросилась к Гермесу, надеясь его уговорить:

– Оставь его, зачем он тебе нужен? Я уведу его прочь и хорошо спрячу от гнева Зевса.

Гермес удивленно взирал на богиню, ему не верилось, что она может говорить так. Она не могла быть так жестоко и так не ценить себя, – вертелось у него в голове, может это злая шутка?

– Думаешь, Зевс до тебя не доберется? – издевался над несчастной Гермес, он никогда никакого не щадил.

Лиса молчала. Но и он не отступал:

– И ты ради этого безумного предателя готова снова страдать? – ему хотелось услышать ответ от богини, он не понимал, за что так можно любить ничтожного царя.

Лиса безмолвствовала.

– Ты спрячешь его, но вряд ли ему захочется долго блуждать во тьме, он снова будет рваться к Гере.

Ее сестра не солгала, никогда прежде она не была так правдива, как теперь.

И в тот момент и Гермес и Лиса обернулись в один миг к царю.

Но уже сам царь в ужасе от нее отшатнулся.

– Убирайся, я ни за что с тобой не останусь, какая бы опасность мне не грозила.. Пусть муки будут любыми, но ни твоей тьмы, ни твоих объятий мне не нужно.

Такой ненависти, как ей казалось, она не переживала никогда прежде. Гермес неожиданно расхохотался и потащил царя прочь. А Лиса в полном ужасе, при молчании муж и нимф должна была исчезнуть….

– Они даже не смеются и не издеваются надо мной, – размышляла, убегая Лиса, – они только жалеют меня, а это еще страшнее, уж лучше бы смеялись.

№№№№№№№№

А тем временем на небесах Ирида видела, как Зевс выбирал призрак, а не свою жену.

Узнав о том, что происходит, она внимательно за всем следила. Заметила усмешку Зевса – он не сильно огорчился, видя, что выбрал, зато гнев Геры был страшен. Надо было посмотреть на то, что там будет происходить дальше.