Ольга Клевер - Нижегородская навь. Начало

– Вы считаете, что противоречия между нами можно разрешить?

– Я уверена в этом. Вы сами видите, какого прогресса мы достигли с тех пор, как посыпали Балахнинской 13 13 В 1676 году в Балахне насчитывалось 33 рассольных трубы с 25 тысячами бадей рассола, который выпаривался на 86 варницах. Именно в силу финансовой заинтересованности царь Иван Грозный взял Балахну, наряду с другими центрами солеварения, в 1565 г. в опричнину, получив, таким образом, соляную монополию. 16—17 века стали периодом расцвета балахнинского солеварения. солью землю от ваших предков три-четыре сотни лет назад. А сейчас вас не только не гонят, но отдают должное в областях, где вы преуспели. Разве не так? Каких-то пять сотен лет назад вас здесь ждал только осиновый кол, а теперь мы беседуем в этой светлой аудитории.

– Мы все знаем, что уважать нас многих заставляет закон.

– А что же вам больше, кроме закона? Благодати? 14 14 Аллюзия к «Закону и Благодати» митрополита Иллариона. XI век. Правь – закон, непреодолимой силы, который никто из нас не может преступить, даже если бы и захотел. Что может быть надёжнее, чем гарантии справедливости, которые дала нам всем Правь? Подробнее об этом все вы можете узнать на лекциях по Основам справедливости. О событийном отношении Яви, Нави и Прави, расспросить Петра Веденеевича на факультативе по Теории невероятности. А наше с вами время на сегодня истекло. К следующему занятию самостоятельно разобрать степень и факторы искажения реальности при художественном осмыслении событий на примере произведения Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный».

Лекция подошла к концу. Лука, как обычно, ждал Аделаиду, чтобы проводить домой. Он дождался, пока аудитория опустеет, и спустился к кафедре, где Аделаида складывала стопкой конспекты и книги.

– Опять прогуливаешь? – пожурила она Луку.

– Ой, да что леший может оборотню рассказать про оборотня?

Адель тяжело вздохнула и направилась к выходу. Лука подхватил стопку книг из её рук. Сверху лежала потрёпанная рукопись «Соляные прииски и чёрные сотни Минина в Смутные времена». Пора было поторопиться. Сегодня в доме Аделаиды был запланирован обед по случаю публикации её монографии «Отношение материального и идеального в контексте отношения Яви и Нави».

– Аделаида Николаевна, – уже на ступенях учебного корпуса окликнул её студент вампир. Он подбежал и, неловко пряча край монографии Адель глубже в сумку, искал слова. – Я всё же хотел спросить, Вы находите справедливым упадок и гибель целого народа, только потому что считаете страх злом?

– Я считаю, что все мы должны искать возможность жить без страха и ненависти.

– А если не найдём? Если для нас нет альтернативы ужасу? Что станет с нами, когда для людей вампиры станут, с Вашей руки, в том числе, героями романтических историй для гимназисток и глупых анекдотов? Что вы в таком случае предполагаете для нас?

– Мы – это кто?

– Вы лично. Должен ли я, например, умереть, чтобы Ваш прекрасный мир был таким, каким Вы его хотите видеть?

Адель посмотрела на студента внимательнее. Очень красивый. И правда, ведь если со временем уродливые кровопийцы превратились в такой красивый народ, значит, Правь даёт им шанс. Красота не может ошибаться. Адель верила в это, но аргументированного ответа у неё не было.

– Друг мой, давайте-ка я в знак моего доброго к Вам отношения приглашу отметить выход в свет книжицы, которую Вы, я смотрю, уже изучили.

Ладонью в шелковой перчатке она махнула в сторону студенческой сумки. Лука не любил вампиров, но общество Адель не позволяло ему демонстрировать этого открыто. Он протянул руку нечаянному знакомцу:

– Лука.

– Роман. С удовольствием приму Ваше приглашение. Надеюсь, что не навязался. Я за рулём. Куда едем? Располагайте.

Респектабельный автомобиль Романа, цепляя ветви густого кустарника, пробрался к домику на противоположном краю Почаинского оврага.

На деревянном крыльце, прислонившись к косяку, стояла высокая рыжая девушка. Лука бросился к сестре, которую не видел долгие месяцы. Её-то он не боялся помять в объятьях. Подбрасывая и снова обнимая её, Лука даже слова не сказал только едва уловимое «Иди ты…», которое тут же потерялось в смехе и бессмысленных восклицаниях. Подросший братик давно уже был едва ли не на голову выше старшей сестры, а с последней встречи изрядно окреп. Неосторожно Лука разорвал жемчужную нить, и крупные перламутровые градины шумно посыпались вниз по деревянным ступеням. Мальчишка было бросился собирать бусины, но Ксеневра скомандовала:

– Брось! Чай никуда не денутся. Потом, – небрежно махнула рукой на жемчуг и обняла Аделаиду.

Ксеневра частенько исчезала без предупреждения. Уезжала колесить по миру. В этот раз её не было в родном городе особенно долго. Однако решила всё же приехать и поздравить подругу с публикацией.

Вскоре приехали Татьяна, Трофим Владеленович и Петер. Роман неловко ждал, когда его представят Трофиму, которого он знал с детства как делового партнёра своего отца. Трофим же с огромным букетом лилий и роз поздравлял виновницу торжества:

– Прочитал. От корки до корки. Поздравляю, милая. Приложила ты нас, кровопийц, конечно. Но на правду не обижаются.

Адель нашла взглядом Романа и представила его Трофиму.

– Обижаются. Вот, вверяю Вам пример. Быть может, Вы разрешите его опасения.

Гости расселись вокруг уже накрытого стола. Домашняя помощница Аделаиды, кикимора Сонечка, спешно добавила дополнительные приборы для нежданных Романа и Ксеневры.

– Острополитическое, конечно, получилось чтиво, – начала Татьяна обсуждение объект торжества. – Может и напечатали так спешно, потому как актуально. Сейчас каждый извозчик на Казанском вокзале желает знать ответ на основной вопрос философии 15 15 Основной вопрос философии – метафилософская и историко-философская концепция, согласно которой основной проблемой философии на протяжении всей её истории является вопрос об отношении сознания к материи, мышления к бытию, духа к природе. . Но, конечно, местами слишком смело. Сейчас на тебя оскалятся и вампиры, и оборотни. Моё мнение, иногда лучше некоторых тем не трогать. Особенно, когда ты для тех и других – русалка.

– Напечатали, потому что Трофим Владеленович оплатил тираж, – кокетничала Адель, – а то, что так остро получится, не думала. Это всё истерия с Дверями.

– Что за чёрт, кстати, – вступила в разговор Ксеневра, – во Владимире и Гороховце были закрыты Двери.

– У нас тоже осталось всего несколько исправных. Всегда открывается только та, что на Пискунова, на Осыпной, – не утешила её Татьяна.

– Двери исчезают, – подтвердила Адель.