Алексей Митрофанов - Тамбов. Городские прогулки

То есть, конечно, были, но только самые обыкновенные, ничем особенным не примечательные. И выражение «тамбовский волк» имеет несколько различных версий происхождения. Все они, по большому счету, сводятся к тому, что фраза эта очень даже молодая. Самый «старинный» вариант выглядит так. Якобы на рубеже XIX—XX столетий зимой в Москву из окрестностей Тамбова приходило множество так называемых «сезонников» – крестьян, которым долгие зимние месяцы нечего было делать на своей земле. Деньги на прокорм семьи, однако, требовались. Социально активные тамбовцы постоянно перебивали у москвичей разный заработок. За что и получили прозвище – вот, дескать, понаехали волки тамбовские.

Но эта версия не слишком убедительна. Дело в том, что сотню лет назад сезонники шли и в Москву, и в прочие крупные города со всей России. Это не было явлением исключительно тамбовским.

И судить о том, кто именно проявлял большую активность, не было возможности – зависело, скорее, от характера отдельно взятого сезонника, а вовсе не от места его проживания.

Версия вторая связана с так называемым Антоновским восстанием – повстанческим движением, возникшим в Тамбовской губернии в 1918 году и продолжавшимся вплоть до 1921 года (об этом движении – несколько позже). Якобы озлобленные на весь мир повстанцы проявляли несоизмеримую жестокость, за что и были прозваны тамбовскими волками. Но и эта версия имеет свои недостатки. Главный состоит в том, что поднявшиеся на восстание тамбовцы, по сути говоря, ни на кого не нападали – они лишь пытались защитить себя и свои семьи от невиданного произвола новой власти. Прозвание «тамбовский волк» могло возникнуть лишь в официальной пропаганде. Но, как нам известно, не возникло. В народе же ничего такого в отношении антоновцев в принципе родиться не могло.

Есть и третья версия – международная. Давным-давно английские купцы случайно оказались в городе Тамбове. И, по случаю, приобрели там партию красивых волчих шкур. Эти шкуры увидела сама королева Британии. И пришла, как говорится, в щенячий восторг.

Королева издала распоряжение – использовать такие шкуры для оторочки офицерских мундиров. Купцы, ясное дело, снова были посланы в Россию. Но на сей раз ограничились Москвой. Они ходили по торговым меховым рядам и спрашивали: «Тамбовский волк? Тамбовский волк?» Это ужасно потешало москвичей. Фраза «тамбовский волк» вошла в фольклор.

Как в действительности обстояло дело – неизвестно.

Один лишь факт мы можем признать точно. Популярность прозвище «тамбовский волк» приобрело в 1956 году, после выхода в свет кинофильма под названием «Дело Румянцева». Там шофер (его сыграл, кстати, известный актер Алексей Баталов) обращается к работнику милиции: «Товарищ милиционер…» И получает в ответ резкое: «Тамбовский волк тебе товарищ».

А вот тамбовский антиволк действительно существовал. В девятнадцатом столетии местные овцеводы вывели особую породу овчарки, которую не долго думая назвали тамбовской. Собака эта была рослая, плотного телосложения, с сильными мускулами, острой мордой и огромными зубищами. Шерсть у нее была довольно необычная – грязно-желтая и с виду отдаленно напоминала овечью. Эта собака была предназначена для охраны овец от волков. И она действительно могла при случае дать отпор грозному лесному обитателю.

Впрочем, сегодня выражение «тамбовский волк» скорее позитивное, чем негативное. В городе действует музей тамбовского волка, фраза используется в наименованиях лучших продуктов региона, а в сувенирных лавках продают керамические фигурки добродушного, мудрого и ироничного зверя.

* * *

Тамбовский Пригородный лес от исторического центра города отделяет река Цна. Некогда здесь располагалась и официальная граница. Более того – стоял охранный пост. Один из путешественников, Г. А. Скопин, писал в 1787 году: «Увидел город Тамбов издалека. В город пришел в 12 часу, перешел реку Цну, тут на заставе спросили у меня паспорт. Я объявил караульному унтер-офицеру, который, по прочтении, отдал мне, сказал: „Ступай!“» После чего Скопин и начал осмотр Тамбова.

Главной задачей Цны было снабжение горожан рыбой и всякими речными гадами. История здешнего рыболовства, в общем, повторяет уже пересказанную выше охотничью историю. Сначала – рыбный беспредел, а после, ближе к концу девятнадцатого века, когда рыбы в реке стало ощутимо меньше – строгие ограничения. В 1891 году тамбовская Гордума даже выпустила правила рыбалки в реке Цне, ее притоках и заливах. Требования и впрямь были довольно жесткими:

«1. С 1 мая по 15 июня по случаю метания рыбою икры, ловля всякой рыбы всеми снастями, кроме удочек, воспрещается.

2. Воспрещается бить рыбу острогами, перепруживать реку рыболовными снастями и плетнями.

3. В виду незначительности реки и ее притоков ловля рыбы во все времена года воспрещается: неводами, сетями, приволочками, вентерями и неретами.

4. Дозволяется ловить рыбу удочками, крючками и бреднями длиною не более 4-х сажень.

5. Поручить Управе и гласным Городской Думы виновных в нарушении сих правил привлекать к законной ответственности».

Только вряд ли правила имели ощутимый смысл. Ведь главный рыболов – крестьянин – был, как правило, неграмотен, законов не читал, а на власти смотрел с подозрением и недоверием. Не то, что к старым методам, которыми еще и деды пользовались – натянешь сеть, и все семейство сыто.

Интеллигенция же, то есть, люди грамотные, относилась к Цне не так утилитарно, как крестьянство. И река, и городская набережная в первую очередь были источниками развлечений, впечатлений. И до революции, и после. Одна из здешних жительниц, Юлия Левшина, дочь Алексея Левшина, тамбовского художника, вспоминала о детстве, пришедшемся на 1930-е годы:

«Вот Набережная, любимая многими, но нами – особенно.

Отец с ранних лет брал нас с братом на этюды.

Лето. Идем по Набережной. В далекие 30-е это была тихая и пустынная, особенно днем, улица на высоком косогоре, спускавшемся к реке. У Тезиковского моста, в те годы деревянного, напротив улицы Энгельса – женский пляж. Пляжи тогда были раздельными. Мужской находился по другую сторону моста, как раз напротив нашей Флотской. Когда жители отправлялись купаться на реку всей семьей, то выбирали место невдалеке от мужского или женского пляжа – в зависимости от преобладания в семье мужского или женского состава, так сказать. Тут проявлялось какое-то уважительное отношение к другим…

Итак, проходим мимо женского пляжа, на спуске с улицы Энгельса. В самом низу спуска, совсем близко к берегу, живописно ютятся несколько маленьких серых деревянных домиков в окружении старых ветел, почти пригнувшихся к воде… Идем с папой краем крутого высокого берега. Внизу спокойно в желтых берегах течет Цна, голубая от отражающегося в ней неба. Нам с братом она кажется очень широкой. Это уже потом, став подростками, мы легко переплывали ее, а пока… И, кажется, течет она в дальние дали… Сколько же было хожено еще по Набережной! С отцом на этюды, а позже, когда я подросла, со школьными друзьями. А иногда – и в одиночку. Запомнилась одна такая прогулка, когда я была семиклассницей. Нам было задано домашнее сочинение об осени. И как же мудро поступила мама, посоветовав мне сначала посмотреть на осень, а потом уже писать сочинение. Как все отложилось в памяти! Будто снова ощущаю свежесть солнечного холодного октябрьского дня, вижу сахаристо-зернистую у самого берега и истончающуюся к воде кромочку льда, обнаженные темноствольные деревья на склоне. И я – одна. И рождается желание запечатлеть увиденное, описать так же ярко, как сама вижу.