Виктор Кадыров - Сказание об охотнике Коджоджаше

На земле, вознесенной к небесам высокими горными хребтами, жил со своим многочисленным семейством Карыпбай из рода кытаев. Могучие ледники окрестных гор, где зарождались реки Каракол и Талас, были обителью архаров и теке. Отвесные скалы давали приют многочисленным кекликам и уларам. Издревле род Карыпбая кормился охотой. В поисках пастбищ животные перебирались с одной горной кручи на другую, а за ними следовали люди. От отца к сыну передавалось искусство выслеживания добычи, а дыхание вечных снегов закаляло людей, делая их все более выносливыми. Нужно было силе и ловкости дикого зверя противопоставить свое умение быть бесшумным и невидимым. Уметь часами неутомимо преследовать взлетающую по отвесным скалам добычу. А еще надо было быть метким – чтобы в решающий момент, когда внезапно зверь возникнет из-за скалы, поразить его одним выстрелом. От этого выстрела зависело, будет ли род охотника есть свежее мясо у костра или останется голодным. И все же, несмотря на все трудности суровой охотничьей жизни, ни один человек из семейства Карыпбая, а на перекочевках они ставили двадцать юрт, не смог бы жить внизу, в долине. Горы, снега, морозный воздух вершин стали частью их самих.

Время шло, и Карыпбай постарел, зато подрос и повзрослел его единственный сын Коджоджаш. Уже в двенадцать лет он мог распознать любой звериный след. С малолетства был сын Карыпбая отменным стрелком, а вырос – в одно целое с ружьем своим, знаменитым Акбараном, слился. Вскинет юноша на плечо ружье – и пропадет в горах на несколько дней. Только тень скользнет по скале – Коджоджаш мгновенно поднимет свой Акбаран. И тут же срываются вниз, падают круторогие козлы. Возращается домой непременно с добычей.

Не любил молодой охотник сидеть в аиле. Его жилье – камень в горах, питье – горный ключ. А сколько кийиков [1] Кийики – оаздельнокопытные дикие животные. он добывал! Другим мужчинам из аила теперь не нужно было отправляться на охоту – они сидели дома, спали да зеленый чай попивали. Придет Коджоджаш с охоты – тотчас во всех двадцати юртах костры жгут, котлы готовят. Люди бегут навстречу охотнику, хвалят его меткость да удачливость. А тот за добрые слова добытых козлов раздает. Отцу и матери одного хватит! Весь аил мясо варит. Во всех семьях люди едят и поют:

Глубоко в сердце Коджоджаша запала страсть к охоте. Упадет камень в горах, послышится рык медведя в лесах, пронесется мимо стая птиц – вздрогнет юноша и в путь со своим ружьем. Опалились его волосы под лучами солнца, загрубела кожа от дыхания ледников. Обычная одежда не выдерживала его скитаний – и потому одет он был в шкуры горных козлов. Мускулы охотника стали тверже гранита, а выносливостью Коджоджаш мог поспорить с верблюдом.

Однажды попал в силки охотника ягненок архара. Подошел Коджоджаш к нему и вытащил нож. Только подставил лезвие к горлу запутавшейся в аркане добычи, как появился из-за скал большой белый архар. Застыл от удивления охотник, а горный баран говорит ему человеческим голосом:

– Прошу тебя, Коджоджаш, не убивай моего ягненка. Остановись. Он слишком мал.

– Что я вижу! Уж не сам ли Великий Кайберен ко мне пожаловал? – оправившись от изумления, воскликнул юноша.

– Да, я – Великий Кайберен. От моих предков вели свой род и твои прадеды, Коджоджаш! Отпусти своего брата, не убивай его. – Повторил свою просьбу архар.

– Мои прадеды всю жизнь охотились на архаров, хотя и считали их священными животными. Я сам сотню круторогих добыл и впредь охотиться буду! – упрямился Коджоджаш.

– Но твои деды никогда не нарушали священный закон наших предков – жили в согласии с Природой, – сказал архар. – Трава, деревья и звери – все нужны друг другу. Нельзя уничтожать без счета деревья, вытаптывать траву и убивать ради удовольствия. Вода, земля и воздух тогда станут ядовитыми и умрет все живое. Нельзя истреблять матерей и их детенышей, ибо ты лишишься завтрашней добычи и погибнешь сам. Коджоджаш, вспомни заветы предков. Отпусти моего сына, и Великий Кайберен всегда будет с тобой. Твои силки будут полны дичи, а твое ружье не будет знать промаха.

Опустил нож Коджоджаш, перерезал веревку силков и освободил ягненка архара.

– Да будет так, как ты просишь, Великий Кайберен. Я не стану нарушать заветы предков. В наших жилах течет одна кровь. Архар с незапамятных времен – хранитель племени кытаев. Мир тебе, Великий Кайберен! – сказал охотник и отправился на поиски другой добычи.

Как-то, охотясь в горах, Коджоджаш нашел маленького мальчика. Тот заблудился и не мог сказать, в какой стороне его дом. Ребенок сильно исхудал, видно было, что он несколько дней ничего не ел. Охотник, зная окрестности далеко вокруг, даже не мог предположить, откуда взялся малыш. Аил Коджоджаша был единственным в той стороне местом, где жили люди. Коджоджаш принес мальчика домой, и он стал его младшим братом. Карыпбай назвал найденыша Сарткошчу.

Между отрогами Кыргызского и Таласского Ала-Too лежала благодатная долина. Сюда устремлялись бурные реки, берущие начало в краю, где кочевал род Карыпбая. Эти реки сливались в долине в полноводный Талас, который, медленно извиваясь между холмов, нес их воду дальше по кыргызской земле, чтобы в конце концов бесследно затеряться в казахских степях.

Недалеко от того места, где Талас принимал в свое лоно бурные воды Каракола, жил кыргызский народ во главе с баем Каракоджо. Славился этот край красавицами, но юная дочь бая всех их затмевала своей красотой. Круглолица, словно полная луна, щеки алые, как тюльпаны. Кто из юношей хоть раз глянет в ее карие глаза, навсегда покоя лишится. А если случайно коснется руки красавицы Зулайки – так сразу и остолбенеет. Рассмеется девушка, а вместе с нею и ее сорок подруг, вспорхнут они на коней, словно птицы, да и унесутся в горы. Ветер и тот за ними с трудом поспевает.