Марина Эншент - Ломая миф. Книга 1. Лунное безумие

– Ой… – Только и смогла сказать она.

Моё раздражение как рукой сняло, честное слово. Я думаю, такая реакция была бы у любого, кто смотрел бы на моём месте на Кэсси. Немного вспотевшая девушка, которая по цвету приближалась к помидору, нервно мяла свои руки, пытаясь взглядом ухватиться за что-то, что могло бы отвлечь её от куратора. Что-то поняв, как будто лампочка загорелась над головой, она попросту уткнулась лицом в парту и притворилась спящей, чтобы выдать произошедшее за сон. Мне кажется, до неё могло дойти, что она только что практически пускала слюни не просто на преподавателя, а на куратора. Я не выдержала, и начала смеяться. Из-за гомона в классе мой смех мог бы показаться не таким громким, однако я прекрасно понимала, что это лёгкий вид истерики.

Буквально на секунду я подняла взгляд на преподавателя, и мой смех прекратился. Он стоял, слегка повернув голову в нашу сторону, и то, что он всё слышал и видел, было очевидным. Он искоса посматривал на меня, но не это привело меня в чувство.

«А он симпатичный», – внезапно поняла я. Сейчас, пристально смотря в его глаза, я понимала это до боли отчётливо. Хотелось всего и сразу – так быстро он стал самым необходимым…

– Как всегда, а я ведь даже ничего не делаю … – Пронёсся разочарованный шёпот, на который кроме меня, похоже, никто не обратил внимания.

Это отвлекло меня от профессора Фаунтлори, зрительный контакт был разорван. Я стала оборачиваться по сторонам, пытаясь понять, кто это прошептал. Голос был явно мужской, и вроде знакомый, но я его… не узнала. Как только он прекратил звучать в моей голове – тут же забылся. Голос будто стёрся из воспоминаний, потому что я не могла вспомнить, каким он был. А когда я в следующий раз подняла взгляд на очаровавшего меня бога, мои чувства снова сошли с ума.

Но сейчас он смотрел на меня немного выжидающе, будто понимая, что сейчас творилось у меня внутри. Прежняя мания снова охватила меня, но… Что-то изменилось. Может из-за того, что мне нравился другой человек, это непонятное чувство влюблённости быстро прошло, перерастая в нечто совсем другое. Родное и знакомое, как будто встретил своего давно потерянного друга, брата. Как парень он перестал меня интересовать, но уважение к этому человеку углубилось в моём сознании.

– Молодец, девочка . – Довольно прошептал тот же голос, который вновь испарился из моей головы.

***

Прошло не так много времени, но инцидент с поголовной влюблённостью был практически исчерпан. Я придерживалась мнения, что такое помешательство, и моё в первую очередь, вызвано феромонами бога любви. Профессор был действительно очарователен, но не совсем мой типаж…

– Время теперь приступить к тому, что гораздо важнее, – как уловить для себя ту, что искал и нашёл? Все и повсюду мужи, обратите умы со вниманьем, и доброхотной толпой слушайте слово моё! 22 22 Овидий. «Наука о любви». – Проговорил профессор Фаунтлори, медленно проходя между рядами. Кэсси таяла от его голоса и интонации, мне было это заметно, хоть она до сих пор лежала. – Так говорил Овидий, предрекая, что если слушать его, то можно словить и удержать ту, которую считаешь своей. Даже если она поначалу и не настроена на ваше общество.

Многие парни начали вслушиваться в то, что им говорят, явно заинтересованные подобным разговором на уроке. Меня поразило то, что Брендон, к которому липло много девушек, выглядел, словно лишённый женского внимания.

– То есть Вы хотите сказать, – встрял тот, которому ещё со времён первого курса института уж очень нравилось общаться с преподавателями, – что это античная книга пикапера?

Кроме того, даже просто если посмотреть на Брендона, сразу было видно, что ему «никогда не доставалось внимания девушек», он был им просто «не интересен»! Называется, спросил тот, кому было больше всех необходимо…

– Ага, от Барни Стинсона 23 23 «The Playbook. Приоденься. Цепляй цыпочек. Будь клёвым». От персонажа сериала «Как я встретил вашу маму». От Барни: «The Playbook содержит все возможные аферы, разводы, мистификации, способы, манипуляции, уловки, хитрости, манёвры, ухищрения и обманы, которые я когда-либо использовал или надеюсь использовать, чтобы подцепить цыпочек и как следует „занять их делом“. Время пришло, и теперь я делюсь этой сокровищницей удовольствий в виде „пособия по съёму цыпочек“ с тобой, причём абсолютно искренне, в качестве благотворительной помощи». . – Прозвучал приглушённый голос моей соседки.

Она всё так же не поднимала голову, но профессор не делал ей абсолютно никаких замечаний, словно его это не волновало.

– Это был сарказм, да? – Переспросил он у Кристиана, который с начала пары стал ещё мрачнее.

– Не переживай, я сделаю специально для тебя табличку «сарказм», и буду её показывать. – Пробурчала она так тихо, чтоб слышала только я. Но, похоже, профессор тоже это заметил и далее продолжил с ещё большей улыбкой. Видимо происходящее откровенно забавляло его.

– Вы правы. Это античное пособие, которое приобрело много интерпретаций. – Он подошёл к своему столу, обернулся, и, раскинув руки, засмеялся. – Даже великий Казанова предпочитал Овидия. Поверьте на слово, он дружил с моей семьёй, будучи потомком бога плотской любви.

Я рассмеялась в ответ. Не смотря на то, что он был богом любви, Эрику Фаунтлори было что предложить кроме этого. И кроме внешности. Начитанность откровенно сплеталась с харизмой, что придавало его урокам особую атмосферу, которая понравилась мне уже на этом, первом уроке. А ведь Кэсси думала, что у нас будет вести «занудный ботаник»!

– Сама рукопись Овидия не такая большая. Несколько сотен лет назад сфинксы перевели и оформили её книгами для нашей Академии. – Продолжил профессор. – К следующему уроку вам предстоит изучить первый том, по которому в конце занятия я дам вам задание. А пока мне бы хотелось обсудить ваши книжные интересы. Я всегда подгоняю программу под студентов.

Остаток пары прошёл в дружеской обстановке, в которой каждый мог высказать свои пожелания, но я до сих пор не решалась что-нибудь произнести. Парни отодвинули столы к стенам, из-за чего образовывалось много свободного места в центре комнаты.

– У нас не те примитивные уроки литературы, какие были у вас в школах, – улыбнулся профессор, сидя в окружении студентов. Не знаю, как так вообще получилось, но мы с Кассандрой сидели практически рядом с ним. – У вас все предметы, даже, казалось бы, самые обыкновенные, будут связаны с вашей силой и изучением истории, которую смертные называют мифологией.

– Эрот, – как самая смелая обратилась Триша. Ещё в институте она отличалась прямолинейностью и целеустремлённостью. Если она хотела что-то узнать, то обязательно найдёт способ. – У нас в расписании есть уроки истории и мифологии. Значит ли это, что литература будет не напрямую связана с мифологией?