Марина Эншент - Ломая миф. Книга 1. Лунное безумие

Пару раз моргнув, я явно залилась густым румянцем.

«Он твой куратор, и он прав!» – Завопил голос в голове. – «В этом нет ничего страшного».

– С радостью, – согласилась я, закрывая карту на планшете, что дало мне возможность не смотреть на него и собраться с нормальными мыслями. Не могу сказать, что, как Ребекка, я бы его «везде и много раз», нет, просто мне слегка было неловко. В аудитории разговаривать – это одно, при том количестве людей я не смущалась. А теперь, когда мы были только вдвоём, не считая толпы влюблённых девчонок, я снова превращалась в молчаливую мебель.

Эрик Фаунтлори направился обратно к двери здания, поманив меня за собой. Раз я согласилась, то нечего было артачится, поэтому я сразу же последовала за ним.

Не перевелись в наше время джентльмены. Как только мы подошли к двери, мой куратор открыл передо мной дверь, пропуская вперёд. Эрот был образцом типичного англичанина.

– Эрот, – обратилась я, поворачиваясь к нему, благодарно улыбнувшись и решив забыть своё смущение, – кроме библиотеки, учебных и жилых помещений, что ещё находится в этом здании?

По мужчине было заметно, что моя заинтересованность порадовала его.

– Плюс Вам за любопытство, – улыбнулся он. Я немного удивлённо посмотрела на него. Заметив это, он начал объяснять: – Просто наши студенты, в основном, этим зданием не интересуются, потому что тут находятся аудитории.

Мы шли по великолепному коридору, декор которого был в античном стиле. Он ещё вчера восхитил меня. Как бы это банально не прозвучало, но я всегда любила древнегреческую архитектуру и мифологию. Нас окружало множество статуй, которым, уверена, не меньше тысячи лет. Я не надеялась, что когда-нибудь смогу увидеть такое количество этой красоты вокруг себя, так что Колина, стоящего с какой-то девушкой, я заметила не сразу. Это была высокая шатенка, которая почти срывалась на крик, привлекая к себе внимание окружающих.

– Колин, Тринити. – Поздоровался преподаватель с ними. Когда же девушка обернулась, я увидела, что глаза её покраснели. Похоже, это была сестра Колина, которой он говорил о произошедшем с матерью.

– Моё почтение, Эрот. – Печально заулыбалась девушка, искоса поглядывая на меня. А вот её спутник явно был рад меня видеть, хотя всё так же грустил. Я улыбнулась ему, и направилась дальше за преподавателем.

– Мисс Дюмейн… – Начал он, но меня от этого «мисс» начинало коробить.

– Пожалуйста, Эрот, – перебила я его, не в силах сдержаться. – Просто Мерил.

– Так даже лучше. – Согласился он. – Я привык поддерживать дружеские отношения со студентами, так проще донести до них то, что преподаёшь.

Бросив на него быстрый взгляд, я поняла, что так, в действительности, он и думал. Бог любви был открытым человеком, настроение которого очень просто могло заразить тебя. Не странно, что к нему тянулись все, кто находился в его окружении. Он был тем магнитом, который заставлял всех быть рядом. И это если забыть о его способности влюблять в себя девушек.

– Так о чём я?.. – Оказывается, мы с ним похожи. Я тоже часто теряю нить разговора, особенно когда в голове роятся мысли. – Насколько я знаю, вы с сестрой прибыли по порталу из дома Деверо. Не знаете, случайно, что с ними? А то, насколько я сейчас заметил, и брат, и сестра очень расстроены. Их ауры источают скорбь.

– У них мама умерла. – Тихо ответила я, а профессор понимающе закивал.

– Я выпал из жизни. – Пробормотал он. – Нужно будет подойти высказать соболезнования.

Но по нему было заметно, что эта новость ранила и шокировала больше, чем он хотел показать своей студентке. Ещё бы! Ларисса Найт-Деверо, как мне ночью рассказала Кэсси, состояла в Совете и, как и все они, выполняла одну из важнейших ролей в нашем обществе. По словам подруги, Никс была хранительницей Завесы, отделяющей наш мир от мира простых смертных. Она, как «мать» дисгармоничных сущностей, скрывала нас от посторонних в их мире, а также способствовала слежению за тем, чтобы молодые сущности не раскрывали себя. С её потерей в мире могли запросто узнать о нас.

Меня удивило, что Эрот не знал о смерти своей коллеги, ведь его, как представителя Совета, должны были уведомить о смерти Никс одного из первых. Но я не стала задумываться об этом, потому что он оставался простым человеком, скажем так, потому Эрик Фаунтлори мог быть просто поглощён своими проблемами.

Несколько минут мы шли молча, но когда подошли к двери, ведущей в подвал, профессор снова повеселел. Видимо, не хотел впадать в тяжёлые мысли. Хотя бы в обществе.

– Так вот, – продолжил он, будто никакой заминки не было, и открыл дверь. – Это здание выполняет комплексные функции. В нём кроме администрации, учебных и жилых помещений преподавателей и ассистентов, располагается медицинский отсек, бальный и банкетный залы, в котором преподаватели и студенты кушают, если хочется побыть где-то кроме родных четырёх стен. И, конечно же, библиотека. Но так как наши запасы литературы большие, то и помещение должно быть соответствующим. За столетия существования Элизиума мы не придумали ничего более умного, чем многоуровневый подвал.

Я усмехнулась, и вошла вслед за профессором, который в этот раз предпочёл идти первым.

– Осторожнее, – предупредил он, – лестница довольно крутая, так что я буду предупреждать.

Сразу за дверью располагалась просторная мраморная лестница, которая плавным изгибом спускалась вниз, хоть профессор Фаунтлори и сказал, что она крутая. Когда мы прошли за поворот, моим глазам предстала самая шикарная из библиотек, которые я только видела. Прямо перед нами располагалась стойка библиотекаря, за которой сидела молодая девушка, на вид моя ровесница, и ела яблоко, увлечённо читая книгу. Справа располагался большой камин, возле которого стояли журнальные столики и уютные кресла, в которые читатели могли сесть, если хотели побыть в тишине и сосредоточиться.

За стойкой же не было привычных книжных шкафов. Сразу за ней находилась массивная дверь, которая, если честно, могла оказаться похожей на вход в царство Аида из какого-нибудь фильма. Буквально через два метра располагался спуск в основное помещение библиотеки этого уровня, возле которого располагались чаши с огнём, освещающие нечто, будто выплывавшее из моей фантазии. Это было огромное помещение, в котором располагалось неимоверное количество шкафов. Между ними располагались мифические экспонаты, а тот, который я смогла рассмотреть…

– Это что, Золотое Руно? – Почему-то шёпотом спросила я у профессора, который с интересом наблюдал за моей реакцией.

– Мерил, а Вы, я смотрю, девушка начитанная, раз с первого взгляда признали Руно. Многие первокурсники, приходя сюда, ничего не замечают, стараясь как можно скорее уйти.