Elena Sokolova - Душа моя – Эвридика. Почти подлинная история

– Я должен поблагодарить тебя, дитя. Если бы не твоя смелость и своеволие – я бы никогда не вспомнил ее.

– Она по-прежнему любит тебя, папа.

Он долго молчал. Очень долго.

– Я тоже люблю ее, дитя мое. До сих пор. И тебя. Больше, чем следовало бы. И больше, чем мне было позволено.

– Что ты хочешь сказать?

– Смерть должна была вернуться за тобой на следующий день. Я не мог спасти твою мать. Но я мог попытаться спасти тебя.

– И тебе это удалось! – потрясенно прошептала дочь, опускаясь на колени. Схватила его руки и прижалась к ним мокрым от слез лицом.

Главный Судия молча смотрел на одинокое пламя свечи, в глиняной чаше, в центре стола. Факелы на стенах шипели и плевались багровым пламенем, тени залегли глубже, резче, где-то выл ветер, досадливо и нетерпеливо. Чтобы ни происходило там, наверху – здесь ничего не менялось. Как повлияет на будущее вот этот, случившийся только что диалог, неизвестно – но девочка заслужила это знание. На этот раз, действительно заслужила.

Войти по собственной воле в Палаты Забвения, раскрыть их тайну, вспомнить – то, о чем даже и не знала, вернуть память той, кого оставили там именно для того, чтобы о ней забыли, все – в том числе и она сама, пробудить в Забытой и в Забывшем чувства, которым не может быть места в мире Долга и Покоя – это граничило с чудом. С тем, чего здесь не должно существовать. И хотя гордость за дочь переполняла его, липкий страх сжимал сердце. Он ведь не все сказал ей. Было еще кое-что. Цена ее спасения. Цена его своеволия. И еще – цена ее сегодняшнего подвига. Но об этом – в следующий раз. Может быть, она догадается. Завтра – «пустой» день. У нее будет время подумать.

Ночь, а точнее, то время, которое считалось здесь ночью, прошла беспокойно. Принцесса часто просыпалась, было душно и как-то тревожно. В конце концов, ей все же удалось заснуть – но ненадолго. Тихое звяканье колокольчика подкинуло ее с ложа – на столике у дверей лежал маленький свиток. Это было ее задание – на сегодня, «пустой» день отменялся. Принцесса Смерть развернула его – там стояло всего одно имя. Очень странно. Ее ежедневные «задания» насчитывали, как правило, по нескольку десятков имен, невзирая на всю особость, и все прерогативы ее положения. А здесь только одно. И это ребенок. Только родившийся. Настроение, и без того не самое радужное, испортилось окончательно. Но что поделаешь, долг есть долг – надо идти.

Белые одежды. Легкие как облачный пух, струящиеся как воды ручья и переливающиеся серебристыми искрами, как звездная пыль в ночи. Венок из лилий и роз – белых, томных, благоуханных. Темный водопад волос замерцал и стал золотым, глаза приобрели небесно-голубой оттенок, на бледных щеках заиграл легкий румянец. Надо идти. Время не ждет – никого, никогда. Ну что за невезение! А она так надеялась, что сегодня сможет остаться дома. Подумать и помечтать – о певце, о встрече с ним, о любви. Запретной, заказанной ей раз и навсегда, несбыточной и потому – такой сладостной и манящей. Что ж, значит, в другой раз. Надо идти.

Луг, раскинувшийся в предгорье, обширный, пронзительно-зеленый, весь в ярких цветах, заполненный жаром солнца и мерным гудением пчел; ближе к плотной стене деревьев на краю луга – маленький домик с прохудившейся, островерхой крышей. На кольях изгороди – опрокинутые глиняные горшки, на низенькой деревянной скамье возле изгороди сидит молодая женщина, баюкающая младенца. Он спит. Еще немного – и заснет навеки. Вот сейчас, еще мгновение, и она, Темная принцесса Смерть, протянет руку над темноволосой головкой ребенка, и для него наступит вечный покой. Как несправедливо! Его мир погаснет, не успев расцвести. Когда-то ее ждала такая же судьба, но ее отец нарушил закон. Любовь к ее матери, любовь к ней, только появившейся на свет – оказались сильнее Долга. Что ж, он смог, сможет и она. И, не успев даже осознать то, о чем только что подумала, принцесса отдернула свою, уже протянутую властным жестом, руку.

Давящая тишина окутала все вокруг. Замер легкий ветерок, облака в вышине остановились, глубокая черная тень на миг залила луг. И заплакал ребенок – громко, отчаянно, юная мать прижала его к себе и в панике бросилась к дому, не оглядываясь по сторонам. Вбежав внутрь, она изо всех сил хлопнула дверью – словно в попытке пресечь путь неведомому злу. Темная принцесса Смерть, в сияющих белых одеждах, среди зеленого моря травы – осталась стоять неподвижно, глядя им вслед. Далекий гром прокатился по небу, тень исчезла, снова подул ветер. Он подхватил, взвихрил легкую ткань – и в следующее мгновение принцесса уже была в подземном зале. Освещенная багровым пламенем факелов, она бездумно смотрела в пространство перед собой. Она все-таки сделала это. Оставила жизнь тому, кто в списке. Оставила – жить.

«Мой Орфей, любовь к тебе толкнула меня на это безумие. Но я не жалею. Я мечтала об этом, долгими ночами, оставаясь одна, мечтала, чтобы однажды, когда я отвернусь от обреченного и скажу: „Ты свободен!“ – из его глаз исчезли ненависть и страх, и я увидела в них радость и благодарность. И еще – любовь. Любовь к той, что вернула ему жизнь. Не знаю почему, но мне так нужно это глупое чувство, не слушающее никаких разумных доводов, мне так нужна эта дурацкая, детская сказка о двоих, каждый из которых целый мир в глазах и душе другого. Наверно, я какой-то урод, не такая как все, здесь я одна такая, правда, одна – но я так хочу любить, любить тебя, дарить миру жизнь, а не отбирать ее, я люблю тебя, мой певец, все что у меня есть – это мечта о тебе. О тебе и твоей любви, что заполняет гимны в мою честь, она как теплая рука на моем плече, как прикосновение прохладной воды к потрескавшимся от зноя губам. Не лишай же меня ее…»

Грохот распахивающихся дверей. Яростные глаза Главного Судии. Слова – как каменные глыбы, всей своей тяжестью обрушивающиеся ей на плечи.

– Ты все-таки сделала это! Как ты посмела?!!

– Отец!

– Молчи! Вернись обратно и забери другого. Другую душу. Вместо этого ребенка. Слышишь? Сегодня, сейчас же, немедленно! Вернись назад!!!

– Отец, я не могу!!

– Ты – должна! Это – твой Долг. Иди, сейчас же!!

Крик – из горла, слезы – из глаз, руки – протянутые к нему в отчаянной мольбе:

– Но я же не знаю, отец! Я не знаю, кого нужно забрать!!

Тишина. Факелы погасли. Голос – скрежещущий, словно рвущий ее на части:

– Это ты должна решить сама.

Темная принцесса Смерть, хрупкая, темноволосая, в темно-золотых одеждах, сжавшаяся в комочек на холодном, каменном полу. Огонек свечи, испуганный, дрожащий – как она.

Такой же беспомощный и одинокий. За все надо платить. А как еще иначе?

– Забери Орфея, принцесса!

– Я… не могу…

– Можешь. Позови его.

– Позвать на смерть? Но я люблю его!!