Валентина Спирина - Анна Андим. Группа ИСП ВКонтакте

Её не поддержали.

– Расширение горизонтов, освоение космоса! Ну, и где мы сейчас, по-вашему?

Члены команды невесело переглянулись. Передовая межорбитальная станция World of Brain болталась где-то в космосе на расстоянии около двух парсеков от родной планеты.

– И сколько это ещё будет продолжаться? – спросила темноволосая красавица. – Еще 100 лет, или, может 1000? Я уже не помню, когда в походы последний раз ходили!

– Да. Земля уже не та. Всё космические коммуникации! Братья по разуму, многоуровневые телепорты, – нахмурился мужчина в шляпе, отчего та чуть съехала на затылок. – Климат отрегулировали, умники! Ни тебе снега, дождик – ни о чём. Горы сравняли, даже Эверест не оставили, говорят синхронизации ультралокационных линий мешали.

Электронное табло выдало следующий вопрос. Игроки на минуту замерли в креслах, ожидая сканер, чтобы, пройдя процедуру, возобновить разговор.

– Ребята, – заговорщически подмигнул капитан. – Мой усовершенствованный магнитно —гравитационный орбитальный локатор засёк любопытную планетку. Далековато, конечно, парсека три отсюда, по тонкой ветке левой кривизны Палладиуса. По предварительным расчетам там могут быть горы!

– Ты не шутишь? – Серьёзно? – Горы? – со всех сторон слышались удивлённые возгласы.

Сканер противно запищал, показывая, что допустимый уровень шума превышен. Воцарилась тишина. Глаза каждого члена команды выражали безоговорочную готовность к приключениям.

– Атмосфера там есть? – вполголоса уточнила миниатюрная барышня, тряхнув рыжими кудряшками.

– Заодно и проверим, – резюмировал капитан, и уже не дожидаясь оглашения результатов, первым прошел в отсек с реактивными капсулами, задавая всем машинам нужные координаты. Остальные следовали за ним. Одна за одной капсулы покидали межорбитальную станцию, и совершая гиперпрыжок, растворялись в пространстве. Спустя какие-то считанные минуты, они оказались на месте.

По виду планета напоминала Землю, ту привычную, с лесами и океанами, а не нынешнюю – с «космокоммуникациями». Рассчитав особо гористую местность, аппараты включили огнеупорную защиту, и яркими точками астероидов вторглись в незнакомую атмосферу. Немного покружили, выбирая место посадки, спикировали на приглянувшуюся площадку и почти одновременно открыли проёмы выхода.

Несколько минут экипаж всех капсул безмолвствовал, а затем дружный возглас ликования прорезал пространство первобытной планеты. Перед ними возвышалась огромная заснеженная гора, искрящаяся и гипнотически переливающаяся в свете мерцания местного светила.

Возвращался смысл жизни!

Случилось это в те времена, когда ныне исчезнувший хутор Новораевский, тот, что подле Крюковской плавни обретался, жилым был. Обычное поселение, каких множество в те годы по всей земле Кубанской насчитывалось. Да только приглянулось чем-то ведьме залетной. Про то и сказ намечается.

Летала как-то ведьма по полям и лесам, станицам да хуторам, веселилась, – где ураганом деревца молоденькие посшибает, где озеро в болото переделает, а где на скотину морок напустит. Много дел натворила, уже и назад поворотить собиралась, да напоследок Новораевский приметила, решила в хаты позаглядывать, вдруг еще какая пакость на ум придет. Уже все дома в хуторе облетела, и вдруг в одном окошке парня увидала. Всем хорош, – статен, красив, одежда ладная. Загорелась ведьма: «Мой будет!» Сказала-то, сказала, а сделать как? Ей уж триста лет в обед, а молодцу двадцать пять от силы. Но на то она и ведьма, чтоб облик свой менять да чары колдовские напускать. Ненадолго призадумалась, после вихрем черным оборотилась и растворилась в ночи, будто и не было ее никогда.

На следующий день, едва рассвет забрезжил, по хутору новость распространилась, к старухе Ермолаевне, уж который год с кровати не встававшей, племянница из центра приехала – красавица, загляденье одно. Темная коса ниже пояса, глаза зеленющие, что камни драгоценные, кожа молочно-белая. Половина мужского населения сразу покой потеряла. В числе них и Михаил, старосты сын. Известно, во всем хуторе не сыскать молодца достоинствами равного. Девушки по нему тайно вздыхали, а он со всеми ровно – ни одна душу не затронула. Но едва приезжую молодицу увидал, будто шальной сделался.

– Женюсь, – говорит, – на Катерине, и точка.

Только девица с норовом оказалась, на ухаживания не отвечает, знаков ободряющих не подает, с другими парнями заговаривать не гнушается, верная примета, завлекает сильнее. Совсем молодец голову потерял, неделю ходил вокруг да около, а после уговорил батюшку сватов заслать. Катерине того и надо, только виду не показывает, как и положено, ни «да», ни «нет» не отвечает. Три раза сваты ходили, а в третий раз Михаил и сам пришел. Спрашивает его невеста:

– На какие подвиги, Михайлушко, ты для меня готов?

– Что ни скажешь, душа моя, все исполню, – разгорячился жених.

– А ежели пожелаю отца с матерью забыть, да со мной на чужую сторону перебраться, – сомневается красавица. – Поедешь?

Заколебался молодец, один он у родителей сын: «Кто хозяйство в наследство примет?», и против обычаев казачьих идти не следует, да под влиянием наваждения, подумал, может, какая из сестер приведет примака в дом, и говорит:

– Поеду!

Засмеялась Катерина, точно бубенцы литые зазвенели, только смех недобрый. Между сватами оторопь пробежала, один Михаил ничего не замечает, от молодицы глаз отвести не может.