Ирина Линник - Сборник ирландских сказок

Кейси крепко задумался, да так крепко, что забыл хлебнуть эля. В пабе повисла тишина. Все знали, что Доннелли острый на язык и что никто еще не смел усомниться в правдивости его слов.

– А что, если… А что, если я принесу тебе настоящего лепрекона вот в этой самой руке, в которой я держу сейчас кружку? – спросил Кейси у путешественника.

– Тогда, – так же твердо ответил путешественник, – я куплю тебе бочонок лучшего эля, который только тут найдется.

– По рукам! – хлопнул его Кейси по плечу.-Завтра ровно в этот же час я приду сюда с чертовым лепреконом в руке, а уж если я не сдержу свое слово, то не видать мне эля целый месяц!

Весь паб одобрительно загудел: еще бы, Кейси Доннелли, главный пьяница деревни, не будет пить эль целый месяц! На такое любой бы посмотрел, даже путешественник с другого конца Ирландии!

И под всеобщие подбадривающие крики, Кейси Доннелли нетрезвой походкой вышел из бара и отправился прямиком на луг на окраине деревни, где, по слухам, лепреконы закапывали свое золото прямо под лютиками.

Всю ночь и все утро провел Кейси на лугу, но на глаза ему попались только несколько полевок и дикий кролик. В полдень он сходил домой перекусить, захватил с собой флягу с пивом и вернулся обратно на луг, где продолжал поджидать лепреконов.

Вот уже настало 3 часа после полудня, и 4 и 5, а проклятых лепреконов было не видно. Кейси уже успел задремать, как вдруг его разбудил тихий звон. То было похоже на маленькие серебряные бубенцы, которые еще вплетают в гриву коням на ярмарке. Кейси весь обратился в слух, а звон между тем становился все отчетливее и отчетливее. И вскоре прямо перед носом Кейси выскочили – кто бы вы думали! – тройка самых что ни на есть настоящих лепреконов! На их ногах были крохотные деревянные башмачки с бубенцами, и лепреконы отплясывали в них, а один из них играл на маленькой флейте. Лепреконы не замечали ничего вокруг и продолжали плясать, но тут уж Кейси не растерялся! Он накинул свою шляпу прямо на маленьких танцоров, а потом раз! – и перевернул ее. Тотчас на землю соскочили двое лепреконов и припустили в лютики что есть духу, а третий лепрекон, который играл на флейте, остался прямо у Кейси в руке. Лепрекон нахмурился и тоненьким голосом сказал:

– Чего тебе, человек? Наверняка хочешь найти знаменитое золото лепреконов. Или может быть, тебе захотелось научиться играть на нашей волшебной флейте?

– Не обижайся, дружище, – поспешно сказал Кейси, намереваясь привести лепрекона в доброе расположение духа, – но я всего-навсего поспорил, что сегодня вечером приду в бар «Кобыла и Трилистник» с настоящим лепреконом. Тебе всего-то и нужно, что составить мне компанию на часок, а уж потом будь горазд идти на все четыре стороны.

Лепрекон задумался, а потом на его маленьком лице появилась улыбка:

– Я согласен пойти с тобой, Кейси Доннелли, но в обмен я кое-что у тебя попрошу.

– Все, что угодно! – закричал Кейси, слишком обрадованный согласием лепрекона.

– Отдай мне свою старую шляпу, и мы будем в расчете, – сказал лепрекон и гнусно захихикал.

Кейси до того обрадовался, что, не задумываясь, сорвал шляпу с головы. Он-то уж думал, что мерзкий лепрекон потребует у него дом, скотину или, не приведи Господи, его подвал с пивом! А ему всего-то и нужна была старая отцовская шляпа!

– Э нет, Кейси Доннелли! – сказал ему лепрекон, – Шляпу ты мне отдашь в пабе, после того, как я предстану перед честным людом!

– Дело твое, – пожал плечами Кейси, – однако нам пора в путь. Скоро станет темно, а я почти уже должен быть в пабе.

И, посадив лепрекона на плечо, Кейси отправился к «Кобыле и Трилистнику». А лепрекон сидел у него на плече, раскуривал свою трубку и мерзко улыбался.

А в пабе яблоку негде было упасть. Весть о том, что Кейси Доннелли, самый пьяный ирландец деревни, придет в паб с живым лепреконом, разнеслась по округе со скоростью пожара. И стар, и млад пришли в паб, и хозяин заведения, крепкий и огненно-рыжий Финн Макдоналд, не успевал подсчитывать выручку.

– Вот бы каждый раз этот пьянчуга Доннелли бахвалился притащить к нам в паб лесную нечисть, так нам можно было бы и работать раз в неделю, столько он выручки приносит! – обратился он к своей дочери Этне. Этна собиралась рассмеяться, но вдруг глаза ее округлились и звонким девичьим голоском она закричала на весь паб:

– А вот и Доннелли!

Все разом смолкли и глядели на Кейси, который важной походкой подошел к стойке. Он сел на любимый стул, ударил по стойке шляпой, а с его головы соскочил самый настоящий лепрекон в зеленом костюме и деревянных башмаках с бубенцами!

Тут же в баре поднялся такой гвалт и шум, которого не слыхать было даже на свадьбе Патрика и Мэри, а уж они устроили знатный праздник! Все, кто был в пабе, хлопали Доннелли по плечам, трясли его за руку и угощали выпивкой. А лепрекон невозмутимо сидел на перевернутой пустой кружке и покачивал ногой в деревянном башмачке. Наконец к Кейси подошел тот самый путешественник и, качая головой, пожал ему руку.

– Вот уж не думал, что господин лепрекон свяжется с таким пьяницей как ты, – сказал он и слегка поклонился лепрекону.– Однако свое обещание я сдержу. Господин управляющий, я покупаю у вас бочонок вашего лучшего эля для Кейси Доннелли.

– А за этим пьяницей должок! – заявил вдруг лепрекон и свистнул, да так громко, что у старика в самом углу паба очки треснули.

– Кейси Доннелли! – заявил лепрекон и наставил палец прямиком тому на нос, – не забыл ли ты о нашем уговоре?

– Не забыл, господин лепрекон! – ответил ему Кейси, опьяненный элем и всеобщим вниманием, – отдаю тебе в качестве оплаты и благодарности старую шляпу моего отца!

И он тотчас подкинул шляпу в воздух, а лепрекон подхватил ее за самый уголок.

– Однако, – вдруг сказал лепрекон, – я задержусь в этом славном пабе еще на пару минут. Тут у нас намечается интересная история.

Все в пабе смолкли. Лепрекон между тем достал из пиджака маленький ножичек и вспорол поля шляпы, а оттуда вылетел пожелтевший лист бумаги, исписанный сверху донизу. И, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, лепрекон взял лист в руку и начал читать, да так громко, что каждое слово можно было расслышать в самом дальнем уголке паба:

– Я, Ангус Доннелли, завещаю моему сыну Кейси Доннелли долю в пабе «Кобыла и Трилистник» и все мои накопления в банке в надежде, что он использует эти средства с умом и пустит в деловой оборот. Для того, чтобы считаться полноправным владельцем вышеуказанного состояния, Кейси Доннелли обязан предъявить эту бумагу владельцу паба Финну Макдоналду и управляющему банком Джеду О’Рурку. А ежели сын мой Кейси Доннелли в течении трех месяцев от прочтения моего завещания не предъявит бумагу, прошу все мои средства раздать сиротам и бедствующим, а долю в пабе отдать моему другу и названому брату Финну Макдоналду. Ангус Доннелли, подпись.»