Любовь Сушко - Найди своего Медведя. Славянские мифы и сказания

Но Соловей так расстроился, что не слышал даже, о чем говорила Яга

– Жалко Илью, у него все только начало получаться, и что теперь с ним будет? – ко всем подряд обращался Соловей, надеясь, что найдет у них защиты, ну они хотя бы забудут о том, что творилось там в это время.

Встрепенулись все, Яга наконец вышла на крыльцо:

– Из-за тебя все, начало его стало финалом, да таким плачевным, – не выдержала Яга, кот Баюн стал ей поддакивать при этом.

Соловей передернулся и возмутился.

– А у тебя когда и в чем Соловей не был виноват, меня же убили погубили, я же и отвечать за все должен? Не, ну вы даете, однако.

– Так ты же сам там шастаешь, грозишься в новую историю влипнуть, -напомнил ему кот.

– И шастаю, а кто еще об Илье позаботится, мы же с ним после такой беды сроднились совсем.

– Ну вот и договорились, так всегда бывает, когда палач и жертва вдруг начинают любить друг друга.

– Да не жертва я, у нас с ним был поединок, я проиграл, потому как он сильнее оказался. Но забыл рассказы Горыныча о том, что расплачиваться придется тому, кто выиграет – победителю

– Это ведь с какой стороны посмотреть, а так кажется, что повезло мне, а не ему.

– Соловей, тебе нельзя много думать, тебе это вредно, -наконец сказала свое веское слово ведьма Ажбета.

– И я думаю, что не раздумывать, а действовать надо, – заключил Соловей.

Все остальные переглянулись, пытаясь понять, что они делать станут.

– Не хочешь ли ты Илью из темницы вытащить, – поинтересовался кот, ему больше всех хотелось понять, как же он действовать собрался.

– А толку то его оттуда доставать, если он додержится только до первого пира, а потом снова там окажется, он царице сказал с ходу, что она плохо выглядит, а если и Гороху хамить начнет.

– Я же хамлю и ничего, – вдруг возник кот Баюн, каким-то он стал сильно самокритичным.

– Ничего, только от кота что угодно стерпеть можно, а вот от воина терпеть он не станет, – вздохнул Соловей, и я замучаюсь его оттуда вытаскивать.

– И что ты хочешь от нас, – не выдержал Водяной, которому надоело слушать стоны Соловья.

– Надо как —то его от порока этого избавить, ведь никто же из нас так не издевается, правду всем подряд не говорит, иначе бы мир точно сошел с ума.

– Ты будешь героем, если его от бед избавишь, и царю богатыря подаришь, весь мир на тебя смотрит, – усмехнулась Яга и подмигнула коту.

Соловью показалось, что им что-то ведомо.

Наверное, на этом все должно было оборваться, потому что кто-то не ведал ничего, Яга знала, но говорить не хотела, но в то самое время вдруг, откуда не возьмись. А вернее со дна морского, вынырнула русалка Анфиса. Это была старая подружка Соловья из той до богатырской жизни. Все сбились со счета, когда стали вспоминать, сколько раз он воровал ее, и на праздники Купалы, и без всяких праздников, что только там не творилось, между Соловьем и русалкой, только не суждено было им оставаться вместе, вот не суждено и все.

Но она долго слушала этот разговор Соловья со всеми остальными обитателями леса и решила вмешаться, понимая, что они никак не могут его понять. Или просто упрямятся страшно и ничего не хотят понимать, это тоже может быть правдой.

Соловей, забыв обо всем, бросился в тот же миг к ней, ему хотелось только одного —побыть с ней, посоветоваться, раз остальные ничего сказать не могли

– Жаль будет с тобой расставаться, – говорил Соловей, тяжело вздыхая.

– И куда ты собрался, да этот самый Илья убил тебя, мы все твои старые и новые друзья, чудом воскресили, а ты его спасать пойдешь. Велес всегда прав, и тут он во всем прав. Ты бросаешь нас всех и снова гоняешься за своим палачом.

– Да не палач он никакой, у нас был честный поединок, – снова вопил Соловей, он страдал и мучился, ведь его не понимала даже любимая русалка, а что обо всех остальных говорить,

– Ты не отпустишь меня, не хочешь спасти воинов.

– И не подумаю, – гордо отвечала Анфиса, – тебе там нечего делать, у него есть жена, друзья, царь государь, вот пусть они о нем и заботятся, а тебе там точно нечего делать.

– Значит, мне придется уйти без спроса, не могу же я сидеть около твоего озера и смотреть на то, как он мается, как земля наша без него страдает, а то в полон сдается

– Так может ты сам ее, и защитишь, героем сделаешься.

– Как я могу им сделаться, если меня не существует.

– А это кто?

– Тень только одна, не веришь мне, так у Яги спроси.

Русалка дотянулась и схватила его за ногу.

– Совсем заврался. И как только с таким жить.

– Так я могу отправиться в путь? – вырвалось у Соловья, он вроде бы ждал ее позволения, хотя прекрасно знал, что все равно так поступит сам.

– Или я или Илья, выбирай, Соловей. Ты в упыря превратился. И не должен ему помогать, пусть сам со своими бедами разбирается.

– А что упыри не духи? – удивленно спрашивает он.

– Упыри не духи что ли? – спрашивал упырь Фрол пришедший последним.

Он не знал, с чего начинается эта история, но про себя реплику русалки все-таки услышал, и решил, что ему надо отправляться в путь. Правда, пока он не представлял себе куда именно. Но этот упырь так давно жил в заповедном лесу среди духов, что он научился мыслить так же как они, а потому считал, что главное – выйти в путь, а там видно будет и Велес или какой – то другой помощник подскажет, куда ему идти и что делать дальше.

Соловей метался в неизвестности, и все-таки скоро ему пришлось сделать выбор. Хотя перед этим он немало по деревьям попрыгал, и понимал, что чем дальше все это будет продолжаться, тем труднее на что-то решиться, а решаться ему надо прямо сейчас. Да если бы он еще кого-то в болото не загнал, то совсем хорошо бы было, а ведь загнал, и чуть не погубил того мужика, хорошо, что Болотный вовремя пришел на помощь, едва откачали его потом, да отбили от Болотницы, которая так и норовила его назад утащить, обрадовавшись, что появился новый утопленник, значит будет и на ее болоте праздник. Вот тогда Соловей и решился на главное дело своей жизни

А может сорока какая-то на хвосте принесла, но тут он и решил, что должен отправиться на остров Буян.

Упырь Фрол, бывший рядом с ним, прямо подпрыгнул:

– Ты не мухоморов ли объелся с утра.

– Упыри, вроде нас с тобой мухоморами не питаются, – отвечал ему Соловей.

– Значит ты тоже упырем себя считаешь?

– Так получается, свой среди чужих, чужой среди своих, – тяжело вздохнул Соловей.

– Но и тут мы с тобой одного поля ягоды, – заявил упырь, и ему даже понравилось то, что они оказались так похожи

– Пусть я упырь, но как мы все жить будем, зная, что могли сделать что-то для этого горемыки, а ничего так и не сделали?