Любовь Сушко - Найди своего Медведя. Славянские мифы и сказания

– Не бойся, – сказал он, когда девушка удивленно и с вызовом на него взглянула, – насильничать не стану, – заверил он убедительно.

Но девица, кажется, не особенно радовалась тому, что он не собирался к ней приставать. Она – то ждала совсем другого. Но поняла, что настаивать не стоило. Видно, у Соловья были веские причины для того, чтобы такое заявить..

Так они и выяснили самое главное. Она знала и о сбежавшей его жене. Но еще больше ее пугало известие о воине, который уже подрастал и должен был на Соловья войной пойти. И Надежда побежала к Яге, что же такое произошло. Яга встретила ее не особенно приветливо. Но рада была сказать, что Илья, так его звали, вышел в путь.

– Заклятие могло еще продержаться какой-то срок, – говорила она задумчиво, но пришли чародеи, они и расколдовали его в один миг. И он должен был заниматься тем, что у него на роду было написано.

– Он не злопамятен, – говорила Яга, – но он выполнит все, что от него требовалось. Надька не знала, радоваться ей или огорчаться.

В то время Соловей бросился за новыми костями.

Раз уж пошли разговоры об Илье, то Соловей должен был встретить его во всеоружии. Благо, что костей вокруг валялось очень много, и Разбойнику легко было обстановочку в лесу дремучем подновить.

– Илья, – ворчал в это время Соловей, – какой-то мальчишка думает, что он может справиться со мной. Это мы еще посмотрим.

Пока Соловей не собирался сдаваться. Он трудился на славу, к вечеру в лесу было настоящее безобразие. И когда Леший попытался открыть рот, он с треском и диким свистом прогнал его прочь. Авдей не стал даже связываться с ним.

– Пусть попробует сунуться, – говорил зло Соловей бесу Тарасу.

Леший решил оставить свой лес до той поры, пока Соловей из него уберется, или его уволокут силой. Отвечать за то, что там творилось, Леший не хотел. Он решил у соседей дождаться Илью, и только потом вернуться, и навести порядок.

– У меня нет никаких сил с ним бороться, – жаловался Леший чертям.

– Передохни, все скоро кончится, – успокаивал его Тарас..

– Это никогда не кончится, -противился Леший, – дремучих лесов на свете много, найду себе тихий уголок пока, раз этого в мой лес занесло.

Усталость бедного духа казалась смертельной, хотя сам он и оставался бессмертным. Но и бес Тарас понимал, что пока Соловей здесь, никакого Лешего сюда не затащишь, да и после его исчезновения, не сразу все наладится. Вряд ли кого-то и маковым калачом заманишь сюда. Говорить об этом было рано. О богатыре не было еще ни слуха, ни духа, а Соловей оставался цел и невредим. И вилами на воде писано, что будет дальше.

– Я вернусь, когда твой след простынет, – говорил Леший Соловью в его тревожном сне, когда тот стал попрекать его за то, что он удирает с тонущей ладьи, как последняя крыса.

Ничего на это не ответил Леший во сне Соловья. Он решил убежать подальше даже из снов, не говоря уже о реальности.

– Вот Окаянные, – пробудившись, вопил Соловей, – а еще духи называются, никакой помощи и поддержки от них не дождешься. Все только сам делать должен, все своими руками мозолистыми творить, будто они у меня казенные.

Ничего на жалостливые речи не ответила его верная служанка. Она злилась, видя, что от них даже Леший сбежал. А девица успела на него глаз положить, и стала к нему в гости после заката захаживать. Она подумала, что сбежал Леший от нее, и тихонько плакала, когда никто ее не видел.

Дочки Соловья к этому времени совсем взрослыми стали. Они могли спокойно и без нее обойтись. Правда, пока Соловей был жив, она не решилась бы от него сбежать – боялась оказаться в мире Чернобога. Не хотела пленницей тьмы вечно оставаться. Но если верить бесчисленным слухам, то продлится это еще не так долго. Конец Соловья был уже близко..

– Никого нет рядом, – стал жаловаться Соловей, как только Горыныч заглянул к нему, – ничего они делать не хотят, только один я на всем белом свете и остался.

Пока он прибеднялся немного – дочери все еще были с ним, хотя каждая сама по себе, и толку от них было немного.

– А может, дела твои такие, что охотников много не находится, – искреннее сочувствовал ему Горыныч.

Ему было жаль Соловья, но разве все это он не своими руками сотворил? Горыныч начал убеждать в том, что каждому воздается по заслугам. Но объяснять Соловью что-то бесполезно, слушал тот только себя самого и никто больше ему не указ. Но Горыныч готов был его выслушать. Да и бес Тарас решил поиздеваться над Соловьем. Он послал в дремучий лес какого-то случайного воина, заблудившегося по дороге в Киев. Но Странник хвастался и брехал так задорно, что рассказы его и за правду можно было принять.

– Вот и посмотрим, много ли ты можешь, – решил бес, – а то только и горазд хвастаться да себя в грудь кулаком бить.

Болтливый воин ему порядком надоел. Воин понял, что придется отвечать за свое хвастовство. Соловей, не видевший беса (с его дерева он слишком мал казался), зорко за воином следил.

– Это может быть только Илья, – думал он.

– Ну и где тот, которого все боятся, – вопрошал Егор, так звали этого странного парня, не только дни, но и часы которого были уже сочтены.

Соловей сверху огромным камнем и швырнул в него, и попал прямо в голову, удар оказался на редкость метким. А потом он еще начал дико свистеть. Отчего Егор дух испустил, сказать трудно, но одно было точно, с мнимым Ильей разделался Соловей без всяких хлопот.

Убить-то Соловей незнакомца все-таки убил. Тот больше не шевелился. Бес не стал появляться, чтобы не смутить его, и жил Соловей еще какой-то срок в спокойствии, даже припеваючи, уверенный, что он с Ильей расправился.

– На роду у него написано, что он меня прикончит. Читать бы сначала научились, а то все грамотные шибко стали. Но мы еще поглядим, кто кого. У меня на роду совсем другое написано. И пусть ни один молодец не суетится больше, от меня даже Леший сбежал, будут знать, как с таким разбойником дело иметь, – распалялся Соловей, как только Тарас снова к нему заглянул.

– Леший сбежал, потому что на такой помойке, которую ты тут сотворил, он жить не желает, – напомнила ему Надежда.

В последнее время она из безропотной и безгласной служанки дерзкой стала. Соловей еще раз взглянул на труп воина, словно этот его последний подвиг ничего не значил даже для этой туповатой и простоватой девицы.

Но что-то в глубине души ему подсказывало, что добил он с дуба совсем не того, кого следовало, не был на богатыря этот тип похож, как ни крути. Но он так просто не собирался сдаваться.

– Черт обманул меня, он просто хотел испытать, нет, и не может быть никакого парня, – размышлял в это время разбойник.