Меир Ландау - Сага о Рождённом Землёй

Мальчик уже начал жалеть, что не послушал Геркле. Надо было покинуть этот полудикий край, полный призраков и бродячих собак. Но всегда, всегда резко, словно отрубая ненужный сучок от бревна, он гнал от себя эти мысли. «Да что же я, неженка, или белоручка какой?», – думал Тин, кутаясь в подаренный плащ, глядя пристально в скудный огонь и слушая одновременно тишину ночи.

Тишиной, ночь в горах можно назвать лишь потому, что в ночи всегда должно быть тихо, как кажется городским жителям. Мальчик же слышал непрестанные шорохи, стуки, крики и уханья ночных птиц и шатающихся по неведомым тропам зверей. Где-то в горах завывали собаки, а в низинах им вторили волки. Видимо от голода. Тин тоже завыл бы, если бы не был уверен, что издай он малейший шум, то обязательно станет, чьим-то ужином. Поэтому он просто слушал. Он понимал и зверей, и птиц, и камни, и ветер. Он знал, что людей вокруг нет. Никого нет, кроме завывающего ветра, несущегося откуда-то сверху. Ветер этот ударялся об скалы и бежал уже по земле, зловеще хохоча, шипя, как будто напевая жуткую песню.

Тин вспомнил. Ветер живой. Он только кажется не живым. Это не дыхание богов. И не дух. И не просто сила. Это могучий богатырь седой древности и зовут его Гастур. Но его нельзя называть по имени. Зато можно позвать на помощь, и он поможет всегда. Так говорили старики из Золотого Рога, величая его дивным именем Стриба. Они рассказывали, что несётся Гастур из глубин Вселенной, из-за тёмных, невидимых звёзд и всё знает, и всё ведает, и вдохновляет идущих дорогами войны…

Мальчик поднял взор на огромную серебристую луну и впервые в жизни… заплакал.

– Ветер-ветрило, что ждёт меня, Гастур… – проговорил чуть слышно Тин, – где доля моя? Ты поможешь мне?.. Что делать мне?

Ветер продолжал яро завывать меж скал и Тин услыхал в ответ только безмолвие зловещего воя…

– Молчишь… – опустил глаза мальчик.

Ветер начинал стихать. То снова, резко порывая, пронизывая холодом, задувал огонь и хватал страхом за душу. Как не хотелось вылезать из тёплого плаща, что бы подбросить в пламя поленицу, но мальчик набирался сил и понимая, что иначе замёрзнет, вставал и кормил своего спасителя, свой огонь…

Наконец Тин окончательно обессилел и прилёг на камни у костра, укрывшись плащом, с головой… ……

…… …когда проснулся, уже был день. Небо, затянутое серыми тучами, казалось низким и тяжёлым. Тучи бежали куда то к югу, но ветра не было. Костёр давно погас, а скалы и серый мох блестели каплями серебристой росы… Холод и голод угнетали сильнее страха…

Тин поднялся обхватив руками озябшие плечи. Так он постоял, осмотрелся вокруг, накинул плащ, и схватив лук побежал вниз, в долину…

– Дурак, – сказал сам себе мальчик, – чего испугался? Данайцев? Они не станут рыскать ночами!

Он вдруг остановился.

– Я говорю сам с собой? Я схожу с ума..? Я схожу с ума от голода. Нужно поесть…

Тин сделал ещё несколько шагов.

– Если я поем, то я уже не смогу воевать. Лучше я убью данайца и заберу у него еду. И оружие. Всё заберу…

Так он брел, куда глядели глаза. Брёл долго, пока не вышел в знакомые ему места. С горы открылось море. Широкое и бескрайнее. Цвета тревожной, колышущейся лазури. Беспокойное море.

Тин глянул, куда то в сторону.

– Там Золотой Рог… Там Северное Море… Ты вернёшься туда, Тин? Они ждут тебя, жители твоего городка…

Он посмотрел в другую сторону, протянув туда руку, как бы указывая самому себе путь.

– Нет, Гастур, я туда не пойду, – проговорил мальчик, – данайцы не станут задерживаться долго в разграбленном краю. Они пойдут искать новые жертвы своим кровавым богам.

– Ха! – усмехнулся он, ударив себя в грудь, – да они сядут своими посёлками по всему Золотому Рогу! Они станут топтать твою землю, прах твоих родных, а ты? Что тянет тебя на юг?

– Нет, Гастур! Моя земля там, куда в состоянии дойти мои ноги, там, где я стою…

Мальчик замолчал. Он глянул на море и облокотившись на огромный лук застыл, любуясь бескрайней водной пустыней…

– А может мне уйти в страну данайцев? – спросил он сам себя, – я стану топтать их землю и она станет моей!

Ветер что-то ответил шелестом краёв плаща и ласканием длинных, чёрных волос Тина.

– Ты прав, Гастур, – сказал мальчик, – нечего нам там делать. Это моя страна и я в ней хозяин. Нам не нужна их Эллада. Они но прогонят нас с нашей земли…

Тин помолчал, о чём-то думая.

– А их земля ним не нужна, – добавил он, цепляя через плечо огромный лук…

…окрестности Трои; то же самое время…

Уехали далеко. Таг постоянно вырывался на Звёздочке вперёд, а Эней держался Анхиза, чинно следуя рядом. За ними, держа такт, следовали ещё два десятка витязей. Но Таг и думать не смел о том, что такое этот такт! Интересно было всё, как будто мальчик всю свою жизнь просидел взаперти и вот, наконец, его выпустили на свободу.

Конечно же, это было вовсе не так. Он и раньше бывал тут, но всё равно его разбирало любопытство. Прежде всего он хотел узнать, что же изменилось здесь за пару недель. Потом, думал Таг, он посмотрит на всё это и задаст кучу вопросов Анхизу, на которые старик вряд ли сможет дать ответы. А пока тот станет думать, Таг наберёт кучу жерделевых косточек для своей рогатки и вернувшись, обязательно обстреляет зазнайку Энея. Жерделевые косточки это не вишнёвые и Энею мало не покажется!

Ехали вдоль Скамандры. На берегу хотели пообедать, а ближе к вечеру вернуться в Трою.

Солнце поднималось всё выше и выше. Уже становилось жарко. На небе не было видно ни одной тучки, которая спрятала бы за собой солнце.

– Ну, что, маленький царевич? – прервал размышления Тага Анхиз, – ваше право избрать верное место для лагеря!

– Я бы хотел в леске, на берегу реки, – указал Таг на рощицу неподалёку.

– Неправильный выбор, – ответил Анхиз, – в леске враг подберётся незаметно, а челны супротивника расстреляют стрелами твой отряд. Сами же станут, недосягаемы нашим мечам.

– А где? В поле, под солнцем? Но жарко!

– И в поле нельзя. Поле, почитай, ладонь! – показал Анхиз свою могучую ладонь, – как на ладони станешь врагу открыт!

– И где же тогда? – обиделся Таг скорее на себя, чем на Анхиза, что не разгадал его загадки.

Анхиз усмехнулся, поняв мальчика.

– Вон, видишь холм, что над берегом, вдали? – показал он мальчику вперёд.

– Ну, вижу, – глянул Таг, – и я должен разбить там лагерь?

– Именно там! А почему ты так считаешь?

– Ничего я не считаю, – отвёл глаза Таг.

Он подумал.

– Нам будет видно лес, речку и поле. А укрытием нам послужит жерделевая рощица. Правильно?

– Правильно, – согласился Анхиз, – верно мыслишь, царевич!

Таг изменился в лице, вновь повеселел и пришпорил коня.

– Ура! Я на разведку! Я на холм, вперёд! – вскрикнул он и погнал к дальнему холму Звёздочку.