Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

— Гость наш дорогой! — сказал он Сослану. — Всех трех любимых своих дочерей отдаю я тебе в жены. Таких красавиц ты, конечно, нигде не найдешь. С ними ты проведешь у нас весело и счастливо всю свою жизнь.

Много девушек повидал Сослан, а таких уродок, как чертовы дочки, никогда не видал. Но если ты даже и у черта в гостях, все равно он твой хозяин и обижать его неучтиво. И сказал Сослан Повелителю чертей:

— Ах, как нравятся мне твои дочери, мой добрый алдар! [2] Алдар — владетель обширных земель. Но горе — в стране нартов осталось у меня три жены. Они и так друг с другом не ладят, и вечно у нас в доме крик и брань. Не смогут они ужиться в согласии с любимыми твоими дочерьми, и не хочу я сделать несчастными этих нежных девушек.

— Тогда проси чего хочешь, ничего мы для тебя не пожалеем, — сказал Сослану Повелитель чертей.

— А мне бы только вернуться к своему народу нартскому, больше мне ничего не нужно от вас, — ответил ему Сослан.

Опечалился, вздохнул Повелитель чертей.

— Ну что ж! — сказал он своим слугам. — Принесите-ка нашему гостю два старых чувяка.

Вот принесли Сослану чувяки, и удивился Сослан: узнал он эти чувяки — давно он их износил и выбросил.

— Теперь надень на ноги эти чувяки и скажи: «По старому следу к порогу дома приведите меня, чувяки!»

Надел Сослан на ноги чувяки, сказал то, что велел ему Повелитель чертей, и на вот — стоит он у дверей своего дома. Увидела его Шатана, обрадовалась.

— Да съесть мне твои недуги за то, что ты невредимый вернулся, мой мальчик! — воскликнула она.

А Косер, пока Сослан был в преисподней, находилась на земле. Дошел слух до нее, что вернулся Сослан, и подумала она: «Кто его знает, может он обиделся на меня?»

Приказала она своей башне спуститься вниз, вошла в нее, и опять повисла башня между землей и небом.

Тут увидел башню Сослан, и спросил он Шатану:

— Что мне делать теперь? Я из-за этой коварной один раз попал уже в седьмую преисподнюю. Неужели же мне оставить теперь ее в покое и успокоиться самому?

— Я помогу тебе в этом деле, — сказала Шатана. — Я превращу тебя в вихрь, и ты без труда достигнешь ее. Только жениться на ней тебе не придется.

Превратила его Шатана в вихрь, взвился он, закружился, вверх понесся, мигом достиг башни и через открытое окно ворвался в нее. Испугалась Косер налетевшего вихря. Но тут же рассеялся вихрь, и видит Косер — стоит перед ней Сослан.

— Ну, а теперь, коварная, куда ты уйдешь от меня? — сказал Сослан.

— А в чем же я перед тобой, виновата? Это ты сам во всем виноват! — ответила Косер.

И стали тут, между землей и небом, спорить нарт Сослан и красавица Косер и снова рассердились друг на друга. И сказал ей Сослан:

— Если мы ссоримся еще до женитьбы, то что же с нами будет после свадьбы? Драться мы будем, что ли? Спускай меня на землю!

Закрутила Косер свою башню и спустила ее на землю. Сослан пожелал ей найти подходящего мужа и вернулся в селение нартов.

В далекий поход собрались могучие братья Урызмаг и Хамыц. Много младших нартов пошли вместе с ними. Взяли они с собой также и юного Сослана. Только выехали они из нартского селения, как вдруг пришло им в голову: «Почему бы нам не взять с собой лукавого Сырдона? С ним весело в дальнем походе!»

И сказал тут Хамыц:

— Подождите меня здесь, и я съезжу за ним.

— Что ж, подождем, — ответили нарты, — Только поторапливайся и возвращайся скорей!

Поскакал Хамыц обратно в селение, подъехал к воротам Сырдонова дома и громко позвал:

— Эй, дома ли ты, Сырдон? Отзовись.

— Я здесь, — отозвался Сырдон, вышел за ворота и спросил Хамыца: — Готов тебя послушать, если ты скажешь мне что-нибудь хорошее.

— Отправились в дальний поход самые доблестные из нартов, и хотят они, чтобы ты сопровождал их, — сказал Хамыц.

Нахмурился Сырдон, помолчал, забота затуманила лицо его, и вот он ответил:

— Как же я поеду? Все вы знаете, что нет у меня коня.

— Не говори, Сырдон, о том, что нет у тебя коня, — возразил ему Хамыц. — Разве наши кони не кони? Разве мы не младше тебя? Мы верхом, ты пешком; ты пешком, мы верхом — так и доедем.

— Ну что ж, посмотрим, как это выйдет, — сказал Сырдон.

Заправил он за пояс полы своего бешмета, догнал нартов в условленном месте и вместе с ними двинулся в поход.

Прошло два дня. Верхом едут нарты, а Сырдон идет за ними пешком.

И сказал Сырдон, обратившись к нартам:

— Э, почтенные нарты, не держите вы слова! Подвезти на коне меня обещали, а никто мне коня не уступает. Я ведь устал и не могу больше идти пешком. Что вы мне ответите на это?

— Кто сказал, что мы будем уступать тебе своих коней? — спросил Урызмаг. — Кому нужен конь, тому нужно выехать на нем из дому.

— Человек, которого вы прислали за мной, обещал мне это, — сердито ответил Сырдон.

Ничего не ответили Сырдону нарты. Гарцуют они на прекрасных конях своих по весенним зеленым лугам и дразнят Сырдона: кто на всем скаку выхватит у него палку или схватит шапку с его головы, а кто, чтобы пуще разозлить его, джигитует вокруг него на коне.

Затаил Сырдон злобу и думает: «Недолго вам смеяться! Наступит мой черед, посмеюсь и я над вами».

Едут нарты дальше, и опять говорит им Сырдон:

— А все-таки нехорошо получается. Нарушили вы свое обещание: заставляете вы меня идти пешком.

Тогда Хамыц спросил его:

— А ведь ты неправду говоришь, Сырдон. Кто обещал тебе уступать коня?

— Ты обещал, — ответил Сырдон.

— Лжешь, Сырдон! Вспомни-ка, что я сказал тебе? «Ты пешком, мы верхом; мы верхом, ты пешком». Как обещал тебе, так оно и есть. Там, где ты идешь пешком, мы едем верхом; там, где мы едем верхом, ты идешь пешком. Как мы сговорились, так оно и исполняется.

Посмеялись тут нарты над Сырдоном. А Сырдон понял, что Хамыц обманул его, покачал головой и замолчал.

Далеко проехали нарты, и вот достигли они того места, где большая река впадает в море. Широко разлилась здесь вода — еле берег виден. Больше всех беспокоится Сырдон: как ему пешему переправиться через эту большую воду?

Сказал ему Хамыц:

— Держись, Сырдон, за хвост коня моего, и я помогу тебе перебраться на тот берег.

Схватился Сырдон за хвост Хамыцева коня, и поплыли они. Далеко отплыли от берега, и спрашивает Хамыц Сырдона:

— Скажи, Сырдон, когда и где надлежит человеку стричь себе ногти на руках и ногах?

— А где вспомнит он об этом, там пусть и стрижет, — ответил Сырдон.

Остановил тут Хамыц коня своего и начал стричь ногти. Сначала на руках остриг, а потом разулся и стал стричь на ногах. Пока не торопясь занимался Хамыц этим делом, Сырдон держался за хвост коня, и волны качали его из стороны в сторону. Да и как же могло быть иначе? Ну, а когда Хамыц закончил это важное дело, ударил он коня своего и перебрался с озябшим и вымокшим Сырдоном на тот берег.