Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

— Сослан должен скоро быть дома. Только вернулся он из далекой страны, где оберегал табуны нартов, и наша молодежь празднует его возвращение. Ты пришел издалека и, конечно, устал. Поешь пока, отдохни, а он вернется.

И Шатана поднесла ему почетную чашу и попросила его перед едой благословить чашу. Взял Бибыц чашу и только стал произносить слова благословенья, но тут Шатана сказала ему:

— Ох, добрый человек, если узнает нартская молодежь, что призывал ты сюда чуждых нам духов, не выпустит она тебя живым отсюда!

— Так возьми чашу и сама благословляй, — сказал гость.

Взяла Шатана из его рук чашу и спросила:

— Скажи, гость, где хранится душа твоя, твоя сила и твоя надежда?

— А что тебе до этого? — спрашивает Бибыц.

— А как же иначе мне тебя благословлять? — ответила Шатана. — Таково наше благословенье.

Тогда Бибыц подумал и сказал, указывая на столб, подпирающий потолок:

— Вон в этом столбе находится моя сила, моя надежда и моя душа.

Подбежала Шатана к столбу, обняла столб и поцеловала.

Засмеялся тогда Бибыц и говорит:

— Ну, как ты думаешь: с чего моя сила, моя надежда и моя душа будут находиться в этом столбе?

— Так где же они? — спросила Шатана.

— В камне очажном, — ответил Бибыц.

Склонилась Шатана к очажному камню и стала обнимать его, целовать и гладить.

— Ну, скажи, лукавая женщина: с чего моя душа, надежда и сила заберутся в этот очажный камень?

— Ах, гость дорогой, как нехорошо ты со мной поступаешь! Я от всей души спрашиваю тебя, а ты хочешь обмануть меня, — огорченно сказала Шатана.

И решил тут Бибыц довериться Шатане.

— Слушай, — сказал он, — я скажу тебе правду. На Желтом Утесе стоит неприступная крепость. В той крепости хранится булатный ящик. Три голубя скрыты в том ящике: один из них — моя сила, другой — моя надежда, а третий — моя душа.

— Ну, я вижу, надежно спрятаны они и никому не добраться до них, — сказала Шатана.

— Почему же нельзя добраться? — сказал Бибыц. — Стоит мне свой меч высунуть за дверь, как от него потянется полоса света до самой крепости.

— Вот чудеса-то! — удивилась Шатана. Потом она благословила чашу и стала угощать гостя.

Сильно проголодался Бибыц и набросился на еду. Незаметно подсыпала ему Шатана в чашу ронга сонного зелья. И только он выпил, как сонное зелье тут же свалило его. Уложила Шатана Бибыца в постель, и захрапел он.

Велела тут Шатана вылезть Сослану из подпола, взяла меч Бибыца, и только вышли они с Сосланом за дверь — луч солнца упал на меч, и длинная полоса света, подобная радуге, протянулась от его острия и указала крепость на Желтом Утесе. И по этой радужной: дороге послал Сослан своего прирученного ястреба. Тот вмиг слетал в крепость на Желтом Утесе и принес в когтях своих булатный ящик.

Вернулись в дом Сослан и Шатана. Крепко спал Бибыц, и храп его раздавался по всему дому. Вскрыл Сослан булатный ящик, взял в руки всех трех голубей и закричал во весь голос:

— Что за собака, что за осел разлегся здесь, в моем доме?

Вздрогнул Бибыц, пробудился, вскочил на постели. Но тут Сослан оторвал голову тому голубю, в котором скрывалась сила Бибыца. Зашатался Бибыц, бессильно опустил на руку тяжелую свою голову и повалился на постель.

Второй раз крикнул Сослан:

— Пусть незваный гость прочь уходит из моего дома!

Напряг Бибыц все свои силы, но тут оторвал Сослан голову тому голубю, в котором крылась надежда Бибыца. Узнал Бибыц пастуха нартов и содрогнулся:

— Теперь я узнал тебя — ты Сослан! Что ж поделаешь, умом своим ты одолел меня! Наверное, и старшего брата моего ты тоже отправил к мертвым.

И третий раз закричал Сослан:

— Что за собака, что за осел после трех окриков смеет оставаться в моем доме?

Только раз шевельнулся Бибыц, как оторвал Сослан голову третьему голубю. Вздохнул еще три раза Бибыц, и отлетела его душа в Страну Мертвых.

А Сослан выбрал лучших из нартских юношей и повел их в страну сыновей Тара. Пригнали они оттуда весь скот, вынесли все сокровища и по справедливости; разделили их между тремя нартскими родами.

По всей земле нартской прошел слух, что у заносчивого алдара Челахсартага выросла красавица дочь. Жену свою Челахсартаг взял из старого нартского рода Алагата, и Сослан не раз встречал Челахсартага в селении нартов, когда тот гостил у Алагата. Но дочь Челахсартага, красавицу Ведоху, никто не видел. Взаперти держал ее Челахсартаг в своей неприступной крепости Хиз. Среди гор, окруженная пропастями, высилась крепость Хиз. Мало кому пришлось даже видеть ее, а побывать в ней не пришлось никому.

Сослан добрался до крепости, залез на высокий утес. Глубокая пропасть отделяла этот утес от крепости. Черным-черна стоит крепость, и похоже, что в ней никто не живет. Притаился Сослан и стал ждать. От первого сегодня до седьмого сегодня ждал Сослан, и хотел он уже уходить, как на седьмую ночь осветилась вдруг крепость и к окну подошла девушка — это ее лицо светило светом полной луны. И Сослан как только увидел ее, так и полюбил. Глаз он не мог отвести от ее лица!

Вдруг услышал он шум и топот, блеянье овец и рев скотины. Протянула девушка руки из окна — подобно двум лучам, осветили руки ее всю окрестность, и увидел Сослан, что большое стадо скота, крупного и мелкого, гонят по узкой горной тропе люди Челахсартага, а сам он позади едет на коне.

«Большую добычу вы взяли, — подумал тут Сослан, — а только как вы ее в крепость загоните? Нигде моста я не вижу».

И только подумал он, как растворились бесшумно ворота крепости, белое полотно развернулось оттуда и мостом перебросилось через пропасть. По этому мосту, освещенному руками девушки, погнали люди Челахсартага свою добычу. Когда после всех прошел по мосту конь Челахсартага, опять свернулось полотно и скрылось в воротах. Закрылись ворота, убрала руки Ведоха, потемнело окно, темно стало на земле. Только высится черная крепость Хиз, почти достигая до неба.

Вернулся Сослан домой.

— Радуйся, мама! — сказал он весело Шатане. — Нашел я себе по сердцу невесту, получше она вертлявой Косер.

И рассказал он Шатане о дочери Челахсартага.

— Сын мой любимый, мной не рожденный, — ответила Шатана, — лучше бы тебе отступиться от красавицы Ведохи! Ведь рассказывала я тебе, что с детства предназначена тебе в жены дочь Солнца, Ацырухс.

— Мною слышал я от тебя о красоте Ацырухс, — недовольно сказал Сослан, — но не знаю я, какая она. А теперь глаза мои насыщены красотою Ведохи, и больше никто мне не нужен.