Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

Вышла Ведоха из крепости и, ударяя себя по лицу, стала причитать, как по дорогому покойнику. Подошла она к тому месту, где лежал Сослан, и сказала:

— О ты, из несчастных несчастный! Если бы знала я раньше о том, что тебе грозит смерть, я бы бросилась в быструю реку, чтобы только спасти тебе жизнь. Как же не пожалеть о том, что умер ты незаметно и никто не оплакал тебя и не воздал тебе почестей!

Трудно было сдержаться Сослану, но опять сдержался он и даже не шевельнулся.

Увидел Челахсартаг, что вернулась его дочь невредимой, не выдержал и вышел из крепости, чтобы взглянуть на мертвого врага.

Вот все ближе подходит он к Сослану, вот подошел уже совсем близко. И тут не выдержал Сослан, вскочил он и бросился на Челахсартага. Кинулся Челахсартаг к воротам крепости, и тут настиг его Сослан, ударил мечом и снес полчерепа. Но затворились ворота крепости, и крикнул из крепости Челахсартаг Сослану:

— Через неделю повторится наш бой, а пока я полечу к Курдалагону, чтобы залечил он мне мою голову.

Поднялся сын Хиза, Челахсартаг, на небо, и Курдалагон сковал ему из меди новую крышку черепа. И, надев ее на голову Челахсартага, спросил Курдалагон:

— Снаружи я приколочу ее гвоздями, но как загнуть мне их изнутри?

— Об этом не беспокойся, — ответил Челахсартаг, — Когда ты будешь забивать гвоздь снаружи, я кашляну, и гвоздь загнется туда, куда нужно.

Так вылечил Курдалагон сына Хиза, Челахсартага.

Вот наступил день поединка, и взмолился Сослан к Солнцу:

— Ясное Солнце! Если я вправду ношу солнечное имя и наделен тобою хоть небольшим счастьем, то грей с такой силой, чтобы у лысого голова треснула, чтобы медный череп его расплавился!

Вышел из крепости сын Хиза, Челахсартаг, и стал дожидаться Сослана. Но Сослан не идет. Ждет сын Хиза, а Солнце греет все жарче. И расплавилась тут медная крышка черепа Челахсартага, сгорел его мозг, и, не сходя с места, умер Челахсартаг.

Увидел это Сослан, вошел он в крепость и сказал Ведохе:

— Я убил отца твоего. Теперь ты моя!

— Я согласна быть твоей женой, — ответила Ведоха. — Только сначала нужно похоронить прах отца моего.

И велел тут Сослан выстроить большую усыпальницу, и положили в нее мертвого Челахсартага.

— Я похоронил твоего отца, — сказал Сослан Ведохе. — Что же теперь задерживает нашу свадьбу?

— Хочу я своими глазами увидеть, как похоронен отец мой, — сказала Ведоха, — и тогда пусть да благословит нас небо! Должна я убедиться, что некого мне больше бояться.

— Ну что же, пойдем, и взгляни сама, — сказал Сослан.

Пошли они к усыпальнице, но не видел Сослан, что спрятала Ведоха в своем рукаве булатные ножницы. Вошли они в усыпальницу, и, увидев, что мертв отец ее, ножницами пронзила Ведоха свое сердце и замертво упала на труп его. И пришлось Сослану похоронить ее рядом с отцом.

— Много чего пережил я, но такое горе первый раз пришло ко мне! — сказал Сослан.

Да и как было не горевать ему о красавице, которой он так домогался! День идет, другой идет — горюет Сослан, не отходит от тела Ведохи. Три дня и три ночи сидел он у ее изголовья. Вдруг из угла усыпальницы выползла змея и направилась к телу Ведохи. Схватил Сослан свой меч и надвое разрубил змею. И тут — что за чудо! — видит Сослан: хвостовая половина змеи осталась на месте, а та половина, где голова, быстро уползла обратно в норку. Стал Сослан ждать, что будет. И вот видит он: выползла из норы змеиная голова, и держит она в пасти волшебную бусину — бусину исполнения желаний. Этой бусиной потерла змея то место, где разрубил ее Сослан, и тут же срослись обе ее половины и змея поползла прочь. Но Сослан ударил ее мечам по голове и убил насмерть. Вынул он из пасти ее бусину исполнения желаний и приложил к ране Ведохи. Вздохнула девушка, потянулась и сказала:

— Как долго спала я!

И ответил ей Сослан:

— Так долго, что чуть навек не уснула.

Пошел тут Сослан на то место, где ни жив, ни мертв лежал маленький Ацамаз, потер он его тело волшебной бусиной, и ожил тут маленький Ацамаз.

Собрались на нихасе старые нарты. Рассуждают, кто из молодых нартов доблестнее других, ждут, когда вернется Сослан, и гадают, привезет ли он дочь Челахсартага. Тут же с края примостился и старый Аца. Он молчит пригорюнившись. Все нартские юноши вернулись домой, только маленький Ацамаз не вернулся. Неспокойно сердце старого Ацы: придется ли ему еще свидеться с сыном?

Вдруг Урызмаг сказал:

— А ведь что-то неспокойно на нашей земле! Множество лун и солнц заблистало на небе, а ниже стелется туман, стаи птиц густой тучей летят к нам, и глубокая борозда, точно после плуга, пролегла по нашим полям.

Обернулись все нарты туда, куда указал Урызмаг, но никто не может понять, что это за напасть движется на нартское селение.

А Шатана в это время сидела в башне. Послали к ней юношу нарты спросить ее:

— Будь милостива, Шатана, взгляни в небесное зеркало твое: что за гость незваный появился на нашей земле?

Взглянула Шатана в небесное зеркало:

— Эх, нарты, нарты, всю-то вы жизнь насильничали над другими, а теперь вот на вас самих нашелся насильник! То, что туманом кажется вам, — это пар изо рта его коня. То, что кажется вам стаями птиц, — это из-под копыт его восьминогого коня взлетают комья земли выше головы его, и черным воронам подобны они. То, что множеством лун и солнц кажется вам, — это оружие его так сверкает, что слепнут глаза от этого блеска. А глубокую борозду оставляет огромный меч этого всадника!

Теперь все нарты разглядели страшного гостя. Въехал он в нартское селение и сказал голосом грома:

— Долгие дни вам здравствовать, нарты! Ничего худого я вам не хочу, но вижу я среди вас врага моего Ацу. Ему я смерть принес. Он брата моего убил и убежал от кровомщения к вам.

— Не убивал бы я твоего брата, если бы вы с ним вдвоем не похитили сестру мою! — ответил старый Аца.

— Ты словами кровь не прикроешь, — ответил ему алдар Мысыра и опять сказал нартам: — Между мной и вами нет вражды, вольные нарты! Неужто из-за человека, чужого вам по крови, будете вы проливать свою кровь?

И тут сказал Урызмаг:

— Он был нам чужой, но взял жену из нашего рода.

Пусть ваша женщина вернется к вам, — сказал алдар Мысыра. — Только кровь Ацы нужна мне!

— Убей его, он нам чужой, — сказал тут Бурафарныг Бората. — Сторожил он наши стада, и своим мы его не считаем.

Тут алдар Мысыра взмахнул мечом и надвое рассек старого Ацу.