Юрий Либединский - Сослан-богатырь, его друзья и враги

И рассказала тут Шатана Урызмагу свой сон:

— Видела я, будто кончились скачки и заспорил ты на площади игр — никому не хочешь уступать главную-долю победителя. А на самой вершине горы Уаз будто черный ворон сидит. Вдруг спустился он на площадь, напал на тебя и девять ребер твоих поломал. А я будто обернула тебя своим шелковым платком и на плечах своих принесла домой. На кровать из слоновой кости положила тебя, и там лежал ты тяжело больной, а я неотлучно была около тебя. Будто даже и на поминки к Бората ты не пошел, и даже вторая доля — пленная девушка — тоже тебе не досталась. Теперь, муж наш, запомни то, что я сказала тебе, и не забывай моего сна!

…Вот подходит время скачек. Целый год отдыхают скакуны между Белым морем и Черным морем.

Оседлал Саууай своего коня, надел отцовские доспехи и сказал отцу своему Кандзу:

— В поход направляясь, как выезжал ты из нашего дома?

И ответил ему Кандз:

— В поход направляясь, выезжал я через главное наше окно.

И показал он сыну на главное окно, что находится под самым потолком.

Хлестнул тут юноша коня, и, как муха, взлетел его конь и вынес его через главное окно.

Держит путь юноша на остров между Черным морем и Белым морем — туда, где собираются все, кто будет состязаться в скачках.

По лесам и равнинам едет юноша, убивает он оленей и диких коз и на тонкие полоски режет их шкуры. Вот доехал он до места, откуда должны начаться скачки, и нашел спящими всех участников скачек. Пока они спали, починил он все их уздечки и седла, сам же отъехал подальше, седло положил в изголовье, потник подстелил под себя, андийской буркой прикрылся, лег и уснул. Коня же отпустил он на волю. Пока он спал, конь выкупался в море.

Скачки уже начались, а Саууай еще спит. Близка площадь нартов, где колышется знамя, которое должен схватить победитель, но Саууай все спит. Тут подошел к нему конь, разбудил его и сказал:

— Вставай поскорей! Сегодня закончатся скачки. Чист и блестящ, точно яичным белком натерт, был конь после купанья. Накинул на него седло Саууай, вскочил и погнал его к цели.

Нартская молодежь с седьмого яруса башен следила за скачками. Каждому хотелось видеть, чей конь идет первым. И вот впереди всех показались скакуны Урызмага и Хамыца. Как запряженные волы, идут они рядом. Следом за ними бежит конь Сослана. Конь же Сырдона отстал от всех, и дразнить Сырдона начала нартская молодежь:

— Видно, тяжелую поклажу несет твой конь, лукавый Сырдон!

Вдруг увидели они коня Кандза. Одного за другим обгоняет он нартских коней. А кто на нем сидит, не могут они разглядеть.

И сказал тут Сырдон:

— Конечно, мой конь позади всех тащится — тяжело навьюченный, но это еще не самое удивительное. Вижу я коня со звездой на лбу. Вот нагнал он моего коня и оторвал ему правое ухо, а вот сейчас нагнал он ваших скакунов, вырывает он у одного за другим правые уши и откидывает их налево. И вот теперь, гордая нартская молодежь, вам, так же как и мне, не видать первой доли, как ушей своих скакунов!

Не вытерпел тут Сослан, вскочил на вершину башни, взглянул из-под ладони — и только разглядел своего коня, как ухо его коня полетело прочь, а потом полетело ухо Хамыцева скакуна, а затем и скакун Урызмага остался без уха.

Доскакали тут кони до площади игр. Саууай первый, как коршун, кинулся на знамя и, схватил его, сказал Бурафарныгу — старшему из Бората:

— Неси мне теперь долю первого!

Злоба переполнила Урызмага, и сказал он Бурафарныгу:

— Не давай долю первого этому сыну ослицы! Ведь у него с углов рта материнское молоко еще капает.

Саууай тут сказал Урызмагу:

— За седины твои я прощаю тебе, но не оспаривай мою долю первого.

В ответ палкой погрозил ему Урызмаг.

Не стерпел Саууай обиды: разогнал он коня, как ворон взлетел на гору Уаз и, как коршун, упал оттуда на Урызмага. Толкнул его Саууай и сломал у него девять ребер.

Подбежала тут Шатана к Урызмагу, шелковым платком обвязала его, на себе принесла его домой, на кровать из слоновой кости уложила его и неотступно выхаживала его.

Вот начались поминки у Бората. И когда сели гости по своим местам, тогда подошел Саууай к Бурафарныгу и сказал ему:

— Пленного мальчика моего — долю победителя и вторую долю — пленную девушку, долю Урызмага, приведи-ка сюда, ко мне.

Не посмел возразить Бурафарныг, исполнил требование Саууая, привел к нему пленного мальчика к пленную девушку.

Саууай посадил их на круп коня своего и повез их домой, к своему отцу.

— Вот тебе моя первая доля — пленный мальчик. Он достался мне как победителю. А вот вторая доля — пленная девушка. Я силой отнял ее.

И ответил Кандз сыну своему, Саууаю:

— Вижу, что годишься ты мне в сыновья, и с этого дня люди называть тебя будут: Саууай, сын Кандза.

Много дней прошло еще, и вот однажды зашел Саууай к отцу своему и сказал:

— Я в поход отправляюсь.

— Что ж, иди, Саууай, мой единственный! Но лучше бы ты чем другим развлекся, а то если узнают Урызмаг и родичи его, что ты один отправился в поход, нападут на тебя и погубят, как погубили уже десять братьев моих, и опять осиротею я.

— Не опасайся за меня, старый отец мой! Юноша и девушка, что мне достались, останутся вместо меня и будут тебя веселить. Меня же Урызмаг и родичи его не одолеют ни хитростью, ни умом, да и силой меня, не победят — можешь на меня надеяться.

Сел Саууай на коня своего, пожелал ему отец доброго пути, и уехал он со двора.

Приехал Саууай на площадь нартских игр и во весь голос крикнул:

— Эй, поедем, Урызмаг, со мною в поход!

От этого крика сажа посыпалась с потолка Урызмагова дома.

Второй раз Саууай крикнул, и от второго крика его доски посыпались с потолка, но все же не вышел к нему Урызмаг.

Третий раз крикнул Саууай, и от этого крика кровля дома обрушилась. И тогда сказала Шатана Урызмагу:

— Посиди-ка ты здесь, я сама к нему выйду.

Вышла Шатана из дому, обернулась в сторону площади игр, посредине которой находился молодой Саууай на большом своем коне, и сказала ему:

— До утра подожди старика моего. Я снаряжу его.

Саууай расположился здесь же, на площади. Слез он с коня, седло поставил себе под голову, потник подложил под себя, андийской буркой накрылся и лег спать.

Вернулась Шатана домой и сказала Урызмагу:

— Этот юнец, что нам несчастье приносит, так прицепился к тебе, что никак нельзя тебе отказаться ехать с ним. Но будь с ним настороже! Возьми с собой своих младших и поезжай. А плеть свою оставь дома, будто забыл ее.

Всех дочерей своих к тому времени выдали Урызмаг и Шатана. Только одна осталась у них дома, младшая звонкоголосая Лашин. Ей пришла уже пора выходить замуж. Но кто ни посватается к ней, всем отказывает она, да еще про каждого жениха составит насмешливую песню и сама сыграет ее на своей гармошке и споет. А потом за ней поет эту песню на срам жениху молодежь всех трех нартских селений. Бранила Шатана за это свою озорную дочку, а та всегда отвечала: