Коллектив авторов - Махабхарата. Рамаяна

Лишь этого дара душа захотела!»

Карна: «Как велит нам обычай наш древний,

Ты женщин возьми, и стада, и деревни,

Возьми ты что хочешь, о брахман почтенный,

Но только не серьги, не панцирь бесценный!»

Карна становился все жарче, смиренней,

Но брахман, иных не желая дарений,

Настойчиво требовал чаще и чаще:

«Хочу только серьги и панцирь блестящий!»

Сын Радхи слегка улыбнулся, воскликнув:

«Со мной они вместе родились, возникнув

Из амриты: ими владея с рожденья,

Вступаю, не ведая смерти, в сраженья.

Я дам тебе царство с красою нетленной,

Но только не серьги, не панцирь бесценный!

Вручив тебе серьги и панцирь в придачу,

Я сразу же неуязвимость утрачу.

Узнал я тебя, чья убийственна кара.

О Индра, не требуй ты этого дара:

Не мне, а тебе, над богами владыке,

Дарить подобает, о молниеликий!

Коль серьги отдам тебе с панцирем вместе,

Мне будет несчастье, тебе же - бесчестье.

Но если и серьги и панцирь бесценный

Отдам, - то хочу я, о Индра, замены».

А Индра: «Как видно, Источник Сияний

Тебе, что приду я, поведал заране.

Возьми, о Карна, все, что хочешь ты, кроме

Стрелы громовой, возникающей в громе».

Воитель, наученный Светом Вселенной,

Промолвил: «За серьги и панцирь бесценный

Отдай мне копье, что, не зная изъятий,

Пронзает без промаха недругов рати».

Владыка громов поразмыслил немного, -

И вот что воитель услышал от бога:

«За серьги и панцирь, с которыми вместе

Родился, - получишь для битвы и мести

Копье, что врагов поражает сурово

И в руки твои возвращается снова.

Но если погибнет твой враг самый главный,

Неистовый самый, всесильный и славный,

Ко мне, - если ты подчинишься условью, -

Копье возвратится, окрашено кровью».

Карна: «Вот такого и жажду убить я,

Один мне и нужен для кровопролитья!»

А Индра: «Врагу нанесешь пораженье, -

Тому, кто неистов и страшен в сраженье,

Но он, чья погибель тебе так желанна,

Всегда охраняем, и эта охрана -

Есть Вишну, Нараяна: знающий веды

Его называет и Вепрем Победы».

Карна: «Я и это условье приемлю, -

Но только втоптать бы ревущего в землю,

Но только пронзить бы копьем знаменитым

Врага: пусть неистовый станет убитым!

И серьги и панцирь отдам, ослабелый.

Прошу я: когда отсеку их от тела,

Когда нанесу себе тяжкую рану,

О Индра, пусть я безобразным не стану».

А Индра: «Во лжи ты не ищешь соблазна, -

Не станет поэтому плоть безобразна.

О лучший из лучших, изведавших слово,

Подобно отцу, засияешь ты снова!

Но помни, что только в сражении трудном

Воюют с врагами копьем этим чудным,

А если ты в легкой метнешь его сшибке, -

Тебя же оно поразит по ошибке».

Карна: «Ты поверь мне, о бог громогласный:

Копье я метну только в битве опасной».

И взял он копье, что на солнце блестело,

И начал он резать мечом свое тело.

Тогда полубоги, и боги, и бесы,

Заоблачные раздвигая завесы,

Увидели, как себя режет великий,

И вот раздались изумления крики:

Не чувствуя боли, не ведая раны,

Светился по-прежнему лик осиянный!

Литаврами свод огласился высокий,

Низринулись ливней цветочных потоки

В честь мужа, что плоть рассекал свою смело,

Порой улыбаясь. И вскоре от тела

Он серьги и панцирь отсек, еще влажный,

И богу вручил их воитель отважный.

Карну обманул Громовержец лукавый,

Желая, чтоб стали сильнее пандавы.

Он ввысь улетел, совершив вероломство.

Поникло в тоске Дхритараштры потомство,

Услышав, что Индрою воин ограблен.

А отпрыски Кунти, узнав, что ослаблен

Воитель Карна, чей отец был возничим,

Леса огласили ликующим кличем.

ВИРАТА ПАРВА (КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ), ГЛАВЫ 1-23

Страну проиграв кауравам, пандавы

Лишились приюта, лишились державы.

Расплата за проигрыш в кости - сурова:

Двенадцать мучительных весен, без крова,

Да будут скитаться тропою лесною,

А после, с тринадцатой, новой весною,

Пусть город найдут, где в течение года

Их облик да будет сокрыт от народа...

В изгнании горя изведали много.

Юдхиштхира, отпрыск всеправого бога,

Сын Дхармы, как старший, собрал своих братьев,

Сказал им: «Былое величье утратив,

Мы жили в двенадцатилетней кручине.

Тринадцатый год начинается ныне.

Ты, Арджуна, брат мой, поведай: где будем

Теперь обитать, неизвестные людям?»

Ответствовал Арджуна: «Дхармой всеправым

Дарована, милость несчастным пандавам:

Свой облик менять по желанию можем, -

Да станет любой на себя непохожим.

Спросил ты: «Где место для жительства?» -

Внемли: Кругом - превосходные, щедрые земли,

Где влага вкусна и где пища отменна:

И Матсья, и Панчала, и Шурасена,

Югандхара, Шалва, Чеди и Дашарна, -

О всех вспоминает молва благодарно.

Владыка царей, назови нам державу, -

Какая из них тебе больше по нраву?»

А старший: «Ты прав, многодоблестный воин,

Да будет приют наш красив и спокоен.

Потомкам Панду да пребудет защитой

Вирата, над матсьями царь знаменитый, -

Казной, добротой, благочестьем богатый, -

Весь год проживем в государстве Вираты.

Но службу какую царю мы сослужим?

Уменье и навыки в чем обнаружим?

Склоняются люди к различным занятьям, -

Какие из них предпочтительней братьям?»

Ответствовал Арджуна старшему брату:

«А сам-то обрадуешь чем ты Вирату?

Исполнен ты чести, и правды, и блага,

Известны и щедрость твоя и отвага,

Но люда простого не ведал ты тягот, -

Какое же дело ты сделаешь за год?»

Юдхиштхира молвил: «Задумал я дело,

Которое надобно делать умело.

Скажу я, придя к повелителю в гости:

«Я - брахман Канка, я - играющий в кости.

Умением этим я славлюсь повсюду,

Тебе я в игре сотоварищем буду.

По-разному кости приводят к удаче:

Одни - словно глаз голубеют кошачий,

Из злата, из бивней слоновых - другие,

А доски что камни блестят дорогие».

С царем будем кости бросать до рассвета, -

И черного цвета, и красного цвета.

И так я скажу, если спросит Вирата:

«С Юдхиштхирой в кости играл я когда-то...»

Дошло мое слово до вашего слуха.

А ты, Бхимасена, а ты, Волчье Брюхо,

Каким государя обрадуешь делом?»

Ответил могучий душою и телом:

Себе я присвою прозванье Баллавы.

«Я - повар, скажу. Я готовлю приправы,

Чей запах и царские тешит покои».

Такое искусство явлю поварское,

Такие придумывать стану приправы,

Что будет доволен властитель державы.

Взвалю себе горы поленьев на плечи,

Хотя бы пришлось их таскать издалече,

Я с самыми сильными справлюсь быками,